И в болезни, и в здравии, и на подоконнике (СИ) - Коханова Юлия

Петер растерянно оглянулся, будто ждал от вселенной подсказку.

- Делл… Ну мы же все это обсуждали. Льюис не сможет работать в сопровождении. Он должен уйти.

- Да, обсуждали. Мы предполагали, что Льюис не выдержит нагрузок и сорвется, так? Но сегодня я видела его в деле. И знаешь что? Все было офигенно! Льюис правильно реагирует на опасность, не зависает, не уходит в штопор. После завершения стрессовой ситуации – минимальная нервозность, не больше, чем у тебя, адекватные вопросы и трезвая оценка происходящего. Может, нам стоит пересмотреть исходные посылки? Напоминаю: мы выстроили всю эту концепцию на словах одного-единственного мужика. С которым даже не знакомы.

- Мы выстроили эту концепцию на окопе.

- Да спит он там! Нравится человеку! Ну какое тебе дело, кто где спит? Ты вот в постель к Пенелопе Лафорш лазишь – тоже не самое здоровое занятие. Я же не предлагаю тебя из-за этого уволить?

- Блядь. Ну Пенелопа-то при чем…

- А окоп при чем? Давай не будем переходить границы этичности. Личная жизнь – это святое.

И тут Петер не выдержал. Он подошел-таки к стене и смачно вдарился об нее лбом. Потому что для всех людей есть предел возможного.

- Делл. Сначала ты говоришь мне, что нельзя лезть в голову к Уилсону, потому что у него ментальные проблемы. А потом рассказываешь, что Уилсон совершенно стабилен. Тебе не кажется, что тут скрывается некоторое логическое противоречие?

- С чего бы вдруг? У Льюиса ПТСР и, вероятно, депрессия – но человек научился с этим жить. Никакой проблемы в этом нет. Но когда ты предлагаешь нарушить выработанное равновесие – вот тут я возражаю. Категорически.

- А если…

- Вот когда – и если – случится это самое «если», тогда и будем меры принимать.

Делла и Петер застыли друг напротив друга, скрестив руки на груди. В воздухе повисло агрессивное молчание.

Петер отлично понимал, о чем сейчас думает Делла. Мечтает врезать ему, Петеру, по упрямой башке, отпихнуть в сторону и просто дойти до цели. Потому что сам Петер хотел того же самого – вот только цели у них были разные.

Но блядь. Должен же в этом мире быть хоть один нормальный человек.

И если рассуждать логически – в чем-то Делла права. Уилсон действительно нормально пережил стресс. К тому же, если сейчас убрать Уилсона, завтра придется или самому с Деллой в поле идти, или нового сопровождающего искать. Который может справиться, может не справиться, а еще этот проклятый личный фактор. Делла взъестся на новенького просто потому, что это не Уилсон. Тогда какой смысл в сложных телодвижениях?

- Ты вообще понимаешь, что только что назвала Уилсона компенсированным психопатом? – сделал прощальный залп Петер.

- А ты что-то имеешь против компенсированных психопатов? – брови у Деллы взлетели на середину лба.

- Нет, ну что ты. Вы настоящие милашки. Пока стадия компенсации не кончается.

Уилсон стоял ровно там же, у стены – даже позу, кажется, не сменил. Только вытянулся струной, когда Петер вошел в комнату.

- Мистер Уилсон, я полагаю, что мои объяснения вам не нужны. Тем лучше – меньше времени потратим на бесполезную болтовню. Я сегодня же напишу прошение о предоставлении вам полного допуска. Не сомневайтесь, его подпишут. Для вашей должности это стандартная процедура. Но пока официального разрешения нет, поэтому держите язык за зубами. Вы ничего не видели и ничего не знаете.

- Да, сэр. Я понял, сэр.

- И раз уж наше сотрудничество меняет формат… Сейчас я дам вам один совет. Пожалуйста, запомните его.

- Да, сэр.

- Вы помните наше первую встречу в тренировочном зале Anvil?

- … Да, сэр.

- Помните внезапное вмешательство мисс Ругер?

- Да.

- Если вы заметите хотя бы первые признаки подобного поведения, просто встаньте у мисс Ругер за спиной и пните ее под задницу.

Физиономия Уилсона вытянулась, голубые глаза округлились, а рот приоткрылся.

- Если мисс Ругер не остановится – а она, вероятно, не остановится, - возьмите из багажника разводной ключ, долбаните ее по темечку и везите сюда. Америка будет вам благодарна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 8

- Ну как все прошло? Ты…

Делла оборвала Льюиса коротким тычком в бицепс: «Цыц! Пошли отсюда», - и потянула за рукав.

Они проскочили полутемный коридор, пару раз свернули и вышли в пустой гараж. Невербально вскрыв вожделенный «Крайслер», Делла влезла на заднее сидение и с наслаждением поерзала по гладкой кожаной обивке.

- Заползай. И дверь закрой. Квиетус. Вот, теперь говори.

- А почему здесь? – недоуменно оглянулся Льюис.

- Потому что мне нравится эта машина. Охуенная, правда?

- Ну… да. Наверное. Но я не вижу смысла прятаться.

- Ну вот гляди. Если мы будем говорить в коридоре без заглушающего заклинания, Петер услышит то, что он не должен слышать. А если я повещу Квиетус, любой случайный прохожий увидит, что я нарушила Статут. Ты же пока без доступа. А значит, лучшим вариантом было свалить в гараж: людей здесь нет, а охуенная машина – есть, - Делла откинулась на высокую спинку и запрокинула голову. Сливочно-белый потолок возвышался над ней, выпуклый и нежно-теплый, расчерченный реберными дугами рельефной отстрочки. Делла чувствовала себя Ионой, сидящим в брюхе огромного, гладкого, блестящего кита. Интересно, если машину завести, звук будет таким же великолепным, как внешний вид? Какая же все-таки убогая тупость – использовать тойоту, когда есть вот такие вот замечательные вещи. Совсем рядом. Достаточно только руку протянуть. Делла тоскливо воздохнула. – Так что ты спросить-то хотел?

- Ничего такого, - смущенно пожал плечами Льюис. – Просто интересно, как все прошло. Это же не секрет? А то у вас, я смотрю, одни сплошные тайны.

- Никаких секретов. Как мы спланировали, так все и прошло. Сначала Петер обвинял меня в сознательном нарушении договора – громко так, со вкусом, обстоятельно.

- Ты сама его рыбацкими узлами спровоцировала.

- Ну да. Я же не жалуюсь, я хвастаюсь! Петер повелся на узлы, озверел, наорал на меня, а потом вник в ситуацию и устыдился. Мы немножко поругались, но чувство морально превосходства Петер утратил, поэтому быстро сдался. Завтра тебе подпишут полноценный допуск, и будем работать.

Льюис сцепил ладони в замок с такой силой, что побелели ногти.

- Что? – растерялась Делла. – Ты же сам этого хотел. Уже передумал?

- Нет. Просто… Я ему не нравлюсь, так? Манкелю. После той херни, что наплел про меня Кертис, твой Манель думает, что я конченый псих.

Делла сползла по сиденью, упершись коленями в пассажирское кресло. Внезапно навалилась усталость, и все события этого безумного дня рухнули на плечи, пригибая к земле, как набитый камнями рюкзак. Делла с трудом подавила зевок.

- Вообще-то нет. Петер думает, что псих – я.

- Шутишь?

- Никаких шуток. Он же тебя прямо предупредил. Петер уверен, что я втяну тебя в грандиозные неприятности, испорчу тебе жизнь и сломаю психику. А он, Петер, будет виноват, потому что знал все заранее и не предотвратил.

Физиономия у Льюиса вытянулась.

- Ты вообще-то не обязана выслушивать от него всю эту хрень, даже если он твой начальник.

- Петер не начальник – и я, вообще-то, обязана. Потому что я действительно периодически творю хуйню. Я… как бы это сказать… увлекаюсь. Вроде бы и стараюсь как лучше, и действия продумываю, и даже результат получаю правильный. А потом оглядываюсь – а вокруг руины и пиздец. И Петер из-под завала вылезает с укоризненным лицом. Очень, знаешь ли, в такие моменты неловко.

Льюис помолчал, осмысливая услышанное, и сочувственно кивнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ну, это ничего. Не расстраивайся. Я вот, к примеру, в окопе сплю.

***

Кошка встретила ее на пороге – бросилась в ноги, тщательно отираясь о брюки и оставляя на ткани щедрые клоки шерсти. Делла присела на корточки и почесала мягкий бочок.