И в болезни, и в здравии, и на подоконнике (СИ) - Коханова Юлия

С выражением глубочайшего охренения на лице она подошла к Льюису и села на землю – прямо в густую маслянистую лужу, вытекающую из-под мусорного бака.

- Шесть дней всего. И я проебалась. Шесть, сука, дней. Петер меня убьет.

Вид у Ругер был такой растерянный и несчастный, что рот у Льюиса открылся сам по себе – на голых рефлексах, без участия мозга.

- Да ладно. Ничего же, в общем, и не произошло, - он обвел взглядом глубокие трещины в стенах. Кирпич кое-где оплавился, стекая медленными тягучими каплями, как растаявший на солнце шоколад. – Ну, то есть, все живы.

Ругер тоскливо вздохнула и провела рукой по лицу, оставляя на коже густые черные полосы.

- Ага. Осталось только Петера в этом убедить. Это, вообще-то, секретная часть работы была. И про нее ты знать не должен.

- Так мы не скажем. Я сейчас подгоню машину и загрузим этого вот в багажник. А Петеру объяснишь, что сама все сделала, пока я за кофе ходил.

- Он заклинанием зафиксирован. Думаешь, существует вариант реальности, в которой ты не заметил в багажнике мужика под заклинанием?

Льюису показалось, что он спит. Мир стал таинственным и нереальным, наполнился прозрачными бесшумными тенями. Все действия, все слова не имели никакого значения, Он, как тюлень, плыл в глубоких водах абсурда, лениво колыхая ластами.

- В багажнике веревка есть. Давай просто свяжем, - Льюис почувствовал сильнейшее желание захихикать и стиснул челюсти, дожидаясь, когда приступ пройдет. – И кстати. Думаю, ты мне должна кое-что объяснить. Насчет всего этого, - широким взмахом он охватил и мужика на земле, и оплавленные стены, и разоренные мусорные баки.

- Справедливо, – Ругер решительно поднялась, отряхивая с куртки расплющенную шкурку банана. – Но ты мне тоже должен. Объяснить.

- Что?

- Насчет окопа. Мне, знаешь ли, до чертиков интересно.

Льюис замолчал. Время тянулось и тянулось, как бесконечная китайская лапша, а Льюис пристально рассматривал мозаику из мусора на асфальте. Гниющие листья салата. Яичная скорлупа. Два чайный пакетика. Коробка из-под салфеток.

- Ладно, - Льюис хлопнул ладонями по коленям и медленно поднялся. Промокшие джинсы с чавканьем отклеились от задницы. – Только без всей этой херни про психологов.

- Идет, - Ругер окинула его оценивающем взглядом. – А ну-ка повернись.

Льюис послушно развернулся тылом, и в спину ему ударил поток горячего воздуха.

- Эй! – Льюис шарахнулся в сторону, наступил ногой на что-то склизкое и чуть не навернулся обратно в грязь. – Что за?..

- Да стой ты спокойно, я же тебя сушу!

Льюис осторожно потрогал джинсы – ткань была сухой, хотя и заскорузлой от грязи.

- Экскуро.

Грязь исчезла.

- Ладно, иди за машиной. Подгоняй сюда. А я пока приберусь.

С сомнением оглядев разоренный проулок, Льюис медленно поковылял к тойоте. Сзади звучало: «Скорджифай, экскуро, репаро, скорджифай». Льюис оглянулся. Целый мусорный бак стоял на идеально чистом асфальте. Оплавленная дыра в стене исчезла. Ругер стояла и внимательно таращилась на кирпичи, и под ее взглядом расколотая штукатурка затягивалась, как полынья во льду.

Тряхнув головой, Льюис выругался и вышел из проулка.

Глава 6

Рыхлые серые тучи на небе сплотились, налились свинцовой тяжестью и опустились так низко, что едва не цепляли верхушки деревьев. Воздух наполнился испарениями гниющих листьев и мокрой земли, но Льюис чувствовал, как сквозь густой, животный аромат осени пробиваются колючие иглы надвигающегося мороза. Ночью должен пойти снег.

- Может, туда? - Ругер махнула рукой в сторону холма и, не дожидаясь ответа, свернула с центральной дорожки. Они обошли крохотный круглый прудик, поднялись по бетонным ступеням, потом Ругер свернула на тонкую протоптанную тропинку. Льюис шел за ней молча, аккуратно удерживая в руках два горячих пергаментных пакета. От вощеной бумаги тянуло копчеными сосисками, и кислой капустой, и еще какими-то пряностями. Рот от этого запаха наполнялся слюной, а желудок спазматически сжимался, отзываясь голодным урчанием. Льюис вдруг вспомнил, что утром он выпил одну чашку кофе, а вчера толком не ужинал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Вот тут нормально, – остановившись на поляне, со всех сторон окруженной зарослями кизила, как огневая точка – мешками с песком, Ругер достала из кармана короткую светлую палочку. – Секкумо. Термо.

Повеяло теплом, и серебристая наледь на траве исчезла.

- Все, садись. Теперь нормально, - и Ругер, подавая пример, сама опустилась на землю. Льюис уселся рядом и протянул ей один из пакетов, а взамен получил стаканчик с кофе. Через просветы в кустах Льюис видел ртутно-блестящую воду и толстых серых уток, которые бродили по берегу, как утомленные солнцем пляжники.

Но утки волновали Льюиса меньше всего. Во-первых – еда. А во-вторых – информация. Именно в таком порядке. Примерившись, Льюис, выбрал стратегически правильное место и запустил зубы в хот-дог. Рот тут же наполнился густым маслянистым соком, а чертов майонез прорвался из булки и потек по подбородку. Льюис резко вдохнул и всосал соус с оглушительно громким неприличным звуком.

Мама была бы недовольна.

- Ну что, погнали?

Ругер воздохнула, выдернула из хот-дога длинную ленту капусты и аккуратно уложила ее в рот.

- Ладно. Погнали.

Следующие десять минут Льюис слушал о магии, о Статуте секретности и о договоре волшебников с Конгрессом. Ругер говорила и говорила, а перед Льюисом открывался дивный новый мир. В этом мире люди не пользовались автомобилями и не смотрели телевизор, зато летали на метлах, чистили картошку заклинаниями и предсказывали будущее. Иногда даже не врали.

- В целом я все понял, - Льюис утрамбовал в рот последний кусок хот-дога и бессовестно облизал пальцы. – Но есть вопрос. Зачем вы искали телохранителя, если тебе нужен обычный водитель? Не могу сказать, чтобы в проулке ты так уж нуждалась в помощи.

- Потому что так, как в проулке, бывает не всегда. Допустим, проблема возникнет где-нибудь на улице. И допустим, противником будет не-маг. Если я палочкой в людном месте размахивать начну, возникнут проблемы. А если ты в воздух из пистолета пальнешь, все молча лягут мордой вниз. Ну и вообще, вдвоем как-то спокойнее, – Ругер вытащила еще одну ленту капусты, задумчиво качнула хот-догом и поморщилась. – Нет. Не могу. Не лезет. Будешь?

На секунду Льюис почувствовал неловкость, но желудок отозвался голодным урчанием.

- Давай, - он принял в ладони размякшую от капустного сока булочку. – А чем вы вообще занимаетесь?

- Кто – вы? Маги?

- Ты и Манкель. И я. Мы же ничего противозаконного не делаем? Все в интересах страны?

- Да, наверное. Никогда не думала о работе с этой стороны, - Ругер задумчиво отхлебнула кофе, поморщилась и встряхнула стаканчик. Из-под крышечки струей ударил пар. – Уважаемый мистер Уилсон, вы являетесь сотрудником Магического конгресса Соединенных Штатов Америки, отдел исследования несертифицированных идиосинкратических артефактов. Наша задача – отслеживать кустарные магические изделия с невыясненными свойствами, изучать их и сертифицировать. Ну или не сертифицировать, это уж как пойдет. Поэтому мы с тобой бегаем по городу, ищем всякую самопальную хрень и время от времени задерживаем производителей. А Петер в поле работать не любит. Петер сидит в лаборатории, исследует завязанную на материальные объекты магию и пытается сообразить, в чем подвох.

- Ив чем же подводх?

- Когда как. Среднестатистическая самоделка – это обычная кривобокая дрянь. Изредка попадаются полезные вещи, мелкие пакости, фигня всякая для розыгрышей. Проблема в том, что одно от другого на глаз не отличишь. Поэтому Петер разматывает магию слой за слоем, отслеживает взаимодействия и рассчитывает векторы приложения силы. А потом, через пару дней церебрального секса, выясняет, что юла, которая раскручивает в воздухе радужные полосы света, – это просто юла. Которая раскручивает в воздухе радужные полосы света. И единственная цель ее создания – утихомирить вечно орущего соседского младенца, потому что достал он выше всякой возможности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})