Курятник. Вторая часть продолжения романа «Сын Президента» - Антон Самсонов

Квартира была довольно просторной и уютной. Огромную гостиную украшало широченное видовое окно. В нем копошился огоньками огромный город. Дом стоял на возвышении и с верхних этажей открывался прекрасный урбанистический пейзаж. Мебель в комнате отличалась современным почерком, множеством острых углов и странных материалов. В круге кожаных черных диванов стоял каменный журнальный столик. Боковую стену занимал скрытый шкаф, а в нише располагался внушительных размеров террариум, в котором и жила эта красивая и величественная змея. Острые углы мебели передавали на потолок причудливый рисунок теней, что придавало квартире еще более загадочный вид.

Герман Соловьев любовался своей красавицей. Его образ с точностью отражался полированной каменной столешницей. Но животное не любило этот стол в силу его природной прохлады. Сосновые змеи отличаются своеобразным характером и поведением. Они могут долго греться, находясь на руках у хозяина, но увидев опасность или что-то раздражающее, принимают боевую стойку, открывают пасть и издают устрашающий треск. Для неподготовленного или просто панически боящегося змей человека это зрелище является довольно впечатляющим. Когда этот некто убегает с громкими визгами и страшными воплями, животное возвращается в исходную позицию и продолжает наслаждаться общением… Все дело в том, что змеи воспринимают людей, в большей степени как деревья, а не как живые организмы. Поэтому многие и привыкают настолько к рукам. Ведь не везде можно найти теплое и уютное дерево, да еще с волосами и такой палитрой потрясающих запахов…

Соловьев вспоминал сегодняшний день и пытался анализировать. Место действительно оказалось очень удачным и не проблемным. Сыновья президента, что очень порадовало, не оказались тюфяками, за которых все речи пишут спичрайтеры, а вполне адекватными ребятами. С ними будет интересно работать…

От раздумий его отвлек звук открывающейся двери. Ключи упали на тумбочку с характерным металлическим отзвуком…

Герман быстро вернул змею в террариум, поскольку никого не собирался пугать, после чего спрыгнул с дивана, прошел через комнату, толкнул скользящую дверь прихожей и сказал:

– Мама, сколько раз я тебя просил звонить, если ты задерживаешься! Ужин успел остыть десять раз. Твоя работа далеко не убежит, если ее отложить на вечер. Я больше тебя звать на ужин не буду, если это не прекратится.

– А я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не готовил все заранее и не напрягался? Я же не особо прихотлива. Кроме того, я что сюда есть пришла? Я мат тебе или не мат, я сама должна готовить ужин и ждать тебя с работы!

– Но я виноват, что ты позже приходишь? – недовольно развел руками Герман. Его мать продолжала оставаться в прихожей.

– Это не повод уводить у меня мои святые обязанности. Кроме того, я готовлю лучше тебя.

– От твоей готовки у меня изжога.

– Как тебе не стыдно. Ты мне вообще сын или ехидна? И вообще, Арсюша, как прошло твое собеседование в десанте?

В комнату вошла Ирина Иосифовна Савельева, которая смотрела на сына, довольная тем, что он все-таки жив и даже пытается начать новую жизнь под чужим именем…

Между тем, цыпленок в курятнике продолжал стремительно расти и набирать необходимые килограммы…

18. Тысяча слёз

И тысяче слез не смыть боль от потери Тебя

Тысячу ночей стоит тишина, что требует от меня предать тебя забвению

Но она хочет слишком многого

Я не хочу забывать то чувство, что было у нас

Это новое начало…

Дождь безжалостно хлестал по воде, оставляя на ней четкие частые круги. Капли подпрыгивали, частично отталкиваясь и разлетаясь в стороны, становясь мельче и тоньше. Картинка серого небо, затянутого грязно серыми, тяжелыми как пыльная вата тучами. Вода остриями впивалась в лицо. Пытаешься бороться, но бесполезно. Жидкая грязь, вперемешку с тиной затягивает тебя вниз… Как только на глазах грязь захлопывается как две скользящих двери поезда метрополитена в рот начинает поступать странная зловонная смесь с неприятным привкусом. Она проникает в нос, рот, залепляет глаза так, что они начинают болезненно моргать. Но от этих движений липкой массы внутри тебя становится только больше. И вот ты выныриваешь из этой массы, на глазах только начинает проступать свет, снова видишь эти омерзительные тучи и капли дождя смывают грязь с лица, как над тобой появляется кисть сильной руки, которая снова резким движением погружает в гадкую массу. Пытаешься дышать, но не выходит, хочется спастись, но уже не получится. Рука плотно старается удержать твою голову внутри, чтобы все поскорее завершилось. Проклятый дождь, он, как назло. Раздражает, режет кожу на лице и злит. Потому что больно…

Андрей открыл глаза. Дождь продолжал хлестать по земле. А каждый раз, когда он закрывал глаза, то представлял себя на месте Суворовой. Но когда он топил ее, не шел дождь… Что хочет его сознание этим всем сказать?

Одно он знал наверняка. Только что Ефремов снова совершил четко обдуманный поступок, совершенно не задумавшись о его последствиях. И снова это сопровождалось смертью. Теперь на нем четыре трупа, но за три первых не получится уже ответить перед законом никак. А этот – вполне. Если найдут, конечно. В конце концов, кто они такие, чтобы пытаться перещеголять его в хитрости. И какой ненормальный станет искать эту старуху в старой болотине у водохранилища? Через месяц-полтора ударят морозы, и бабушка превратится в ледышку. Потом все засыплет снегом и так по кругу. Не найдут ее тут. Если Андрей смог убедить себя в том, что Арсений переживет его уход, тот тут все проще. Ни у кого не найдется мотива искать старуху в лесу. Сейчас он перешел некую границу отделяющую обычного человека от преступника. Дальше убивать станет легче. Ефремов каждую секунду воспроизводил момент того, как решился это сделать и бросился за Суворовой. И погоня доставляла удовольствие. В ней был свой глубокий и приятный адреналин. Старуха не сопротивлялась и даже не пыталась позвать на помощь. Не успела. Не свезло. Но каждый раз, закрывая глаза, сознание Андрея рисовало картину, что он тонет в болотине…

Опять грязь попадает в рот, не дает глазу моргать. Ты слепнешь. Да, это ты начинаешь слепнуть. То, чего Ефремов боялся с детства, когда случайно услышал разговор матери и офтальмолога:

– Ребенок может лишиться зрения, если не будет проходить курс лечения…

Грязь залепляет глаза. Это все Арсений. У него пропадало зрение. Он действительно слеп. Как ты мог согласиться с этим идиотским оправданием, что Савельев притворяется. Зачем убедил себя в этом?

Ефремов вышел на аллею и стал вспоминать, направление, в котором следует идти к метро. Задумавшись пошел налево и очень скоро оказался возле плотины. Буро-рыжая вода выливалась по ее склону и ударялась о гладь водохранилища. Ливень не прекращался. Андрей решил пойти обратно. После десяти минут пути наткнулся на развилку. Прикинул и пошел налево. Сосны, обрамлявшие аллею, словно рисовали перед ним бесконечный лабиринт. Потому что вскоре он снова оказался возле плотины. На той же самой площадке. Нервная система начала сдавать, и Ефремов побежал назад. На той самой развилке он повернул в противоположную сторону и снова оказался у плотины. Тут у него началась дикая паника. Он решил повернуть с аллеи и выбраться напрямик. Андрей снова ускорил шаг и вскоре, чуть не поскользнулся на обрыве. Тот скатывался к яме, заваленной ветками и упавшими листьями. Это было то самое место, где около часа назад Андрей утопил Суворову. Он развернулся и побежал назад. Оказавшись на аллее Ефремов пересек ее под прямым углом и спокойно пошел вперед. Сосны, казалось, следят за ним, перешептываются. Ливень прекратился, в лесу стало очень тихо и Андрей стал прислушиваться, чтобы поймать звук скоростного шоссе.

Темнело. Тут взгляд Ефремова поймал пробежавший мимо световой сигнал и побежал на него. Через пять минут он оказался у окружной дороги Гидростроителя и выдохнул. Теперь можно спокойно добраться до метро и поехать домой. При этом постараться, чтобы его не особо заметили. Это будет несложно…

Подойдя к станции, он чертыхнулся. Вход был закрыт из-за подтопления подземного перехода. Придется брать такси. Поймав случайную машину Андрей постарался сесть на заднее сидение так, чтобы его лицо было сложно разглядеть, назвал адрес и достал свой любимый смартфон, очередную новую модель, что через две недели должна была выйти из моды. Тут то он и увидел, что нет связи и снова раздраженно чертыхнулся.

Возможность подключения к сети восстановилась только когда Ефремов подъезжал к своему дому. Сразу же в его почтовых ящик всыпалось несколько сообщений о пропущенных вызовах. Около пяти раз ему пытался позвонить отец. Когда Андрей уже поднялся на свой этаж и открывал дверь телефон зазвонил, и он ответил: