Тамада - Хабу Хаджикурманович Кациев

И когда он говорил, Жамилят почему-то не могла оторвать взгляда от какой-то книжечки на его столе, перечитывала название, но слова до сознания не доходили, словно отскакивали, как отскакивают детские резиновые мячи от стены.

Зато его мысли укладывались в голове сразу. Говорил неторопливо, тщательно подбирая каждое слово, и слова эти, точно копна за копной, складывались в сознании в стройную скирду.

— Вы все написали правильно, Жамилят. Но не довели до конца свои размышления. До логического конца.

Она оторвала взгляд от книжечки и посмотрела ему в лицо.

— В решениях Пленума сказано: «Забота о сельском хозяйстве — всенародное дело». Думаю, вы обратили внимание на одно важное положение в решении...

— Какое именно?

— Чтобы выправить положение, сложившееся на селе, необходимо укрепить звенья руководящих кадров колхозов. Сейчас мы в обкоме занимаемся этим, готовим для села группу передовых, хорошо образованных коммунистов-организаторов. Надеемся, они будут хорошими председателями в отстающих колхозах. Теперь вы понимаете, что я хотел бы сказать... предложить вам?

— Кажется, понимаю.

— Да, Жамилят. Когда я сказал, что надо бы довести вашу записку до логического конца, я имел в виду... другими словами, было бы хорошо, если бы вы закончили свою записку так: «Чтобы выправить положение дел в колхозе «Светлая жизнь», прошу послать меня туда председателем».

В кабинете воцарилась тишина. Секретарь наблюдал за Жамилят, хорошо понимая, что его предложение для нее совершенная неожиданность.

— Подумайте, Жамилят. Я не хочу от вас немедленного ответа. Имейте в виду, это не только мое предложение. Я разговаривал со многими, кто вас знает, и у всех было одно и то же мнение: «Да, хорошо, если она согласится...»

— Ваше предложение... Оно как гром среди ясного неба. — Жамилят несколько секунд молчала. — Вы знаете, у меня дети, да, да, дети, они учатся... И потом... сумею ли я, женщина... справлюсь ли с таким ответственным поручением? Обком надеется на меня, а вдруг я не оправдаю доверия? Завалю работу... На сердце останется рана.

Но Бекболатов ответил, что верит в ее организаторские способности. А если случится что-нибудь не так, обком придет на помощь. Не боги горшки обжигают. А она, Жамилят, не какой-то случайный человек — ее в Большой Поляне все знают. В республике ее знает и уважает партийный актив. У нее есть знания, энергии хоть отбавляй, умеет работать с людьми. Лучшей кандидатуры вряд ли можно найти. Правда, в райкоме кое-кто сомневается... Оно и понятно: женщина — председатель. Пока такого в Балкарии не было. Но если колхозники ее примут, других препятствии нет.

— Через месяц я буду в Болыной Поляне, — сказал он. — Думаю, что буду там вместе с вами. Если вы согласитесь. Взвесьте все «за» и «против». И если «нет» — значит, нет. На нет и суда нет. Позвоните мне, как только решите.

...В окно заглядывала полная луна. Свет ее, пробиваясь сквозь полузашторенные окна, бледно-серебристой дорожкой ложился на пол возле кровати.

«Да» или «нет»?

Тревожно путались и рвались мысли.

Уснула только под утро.

Днем позвонила в обком и сказала «да». И когда говорила по телефону с секретарем, терзалась лишь одной неотступной мыслью: «Справлюсь ли?..»

Долго плакала осень проливными дождями. И когда наплакалась, зима вступила в свои права — нагрянула в середине декабря, с обильным снегопадом. Первый выпавший снег не стаял, как в прошлые годы. Под утро воздух прохватывало таким морозцем, что снег скрипел под ногами. Днем солнце светило вовсю, точно хотело растопить снежное покрывало, но усилия его были тщетными.

В конце декабря секретарь обкома Бекболатов и Жамилят приехали на колхозное собрание в Большую Поляну. Дорога из Нальчика была трудной — то тут, то там снежные заносы. Намеревались попасть на место в два часа дня — как раз к этому времени должны были собраться местные коммунисты, — но запоздали больше чем на час.

Их терпеливо ждали в правлении колхоза «Светлая жизнь». Жамилят насчитала двадцать девять человек. Среди собравшихся только две женщины. Одну — старушку по имени Тушох — она знала с детских лет, та вступила в партию еще во время коллективизации. Другая, молоденькая, была незнакома. Но чуть позже выяснилось: семь человек из собравшихся — не члены партии, пришли с товарищами послушать, о чем будет говорить секретарь обкома и районное начальство.

Бекболатов поднялся, начал негромко и спокойно, но по тому, как он после каждого слова пристукивал карандашом, Жамилят знала — волнуется:

— Я привез к вам Жамилят Тауланову. Давайте посоветуемся кое о чем перед колхозным собранием. Думаю, все догадываются, почему Жамилят приехала вместе со мной. Если ничего не имеете против нее, рекомендую ее вам в председатели. Мне ли вам говорить о ней? Вы ее лучше меня знаете — она родилась и выросла в вашем ауле. А теперь — хотелось бы услышать ваше мнение.

Собравшиеся молчали.

— Давайте, давайте, не заставляйте ждать, — решил нарушить молчание секретарь парткома Харун Джамботов, невысокий, плотный, с большими залысинами на висках и крупным, как говорят, «утиным» носом.

Светловолосый мужчина в полушубке, не вставая с места и не прося слова, неуверенно заговорил:

— Мне одно непонятно... Это верно, мы хорошо знаем Жамилят. Я не говорю, что она не сможет работать у нас председателем. Но за что так обижать нашего Али? Разве он не отдает всего себя работе? Кто еще так радеет за колхоз, как Али?

И снова поднялся Бекболатов, карандаш отстукивал его слова. Разве он сказал, будто Бибоев плохой человек? Нет, такого сказано не было. Но все же маловато у него знаний по сельскому хозяйству. Ведь Али — не агроном, у него учительское образование. И организаторские способности ниже, чем велит сейчас время. По этим причинам у него до многого не доходят руки. Колхоз самый отстающий в районе. Скот не обеспечен кормами и помещениями. Зимой у колхоза одна забота — не потерять поголовье, а о росте продуктивности не ведется и речи. Из года в год урожай все меньше и меньше. Доходы колхоза не растут.

— От кого все это зависит? — Бекболатов обвел собравшихся испытующим взглядом. — Прежде всего от председателя. — Достал из кармана блокнот, перелистал и остановился на одной из страниц, — Ежегодно вы получаете помощь от государства... — Он откашлялся и назвал цифру, огромную, столько кредита отпущено колхозу «Светлая жизнь» за последние пять лет. Сказал, что этот кредит должен быть возвращен государству. Таков