Держи меня крепче (СИ) - Сукре Рида

Всё это так же быстро прекратилось, как и началось. А парни вновь обратили на нас внимание и что-то вспомнив, переглянулись, пошушукались, а затем один из них ткнул пальцем в группу интеллигентов, которые увлечённо что-то обсуждали. Сразу их заметно не было, так как стояли они немного отстранённо, но тем не менее, эта компания действительно отличалась от остальных, потому что в ней был один очень позитивный усатый дядька, жестикулировавший очень активно. Его компания бесконечно улыбалась, а некоторые женщины даже молитвенно руки сложили, наслаждаясь то ли его речами, то ли им самим, потому что посмотреть было на что.

Артём послушно повернул голову в указанную сторону, а в следующий момент стремительно подорвался обратно в дом, чертыхаясь, утащив меня следом. И даже не поинтересовался, не хочу ли я есть.

— Эй, стой, — после нескольких минут забега и безуспешных попыток найти свободный диванчик или стульчик в зале, взбрыкнулась я.

Шер послушался и обернулся, выжидательно вперив свой взгляд в моё лицо:

— И? — произнесено было весьма устрашающе, будто он меня за моё «эй» сейчас будет казнить, если я не оправдаюсь.

В зале, по сравнению с задним двориком, была одна молодёжь, усердно прятавшаяся от солнца. Многие знали Артёма, он их тоже знал, некоторым махал приветливо, на некоторых скрипел зубами, но все они также подмечали и меня, догадываясь, что я его новая пассия. Он не отрицал, лишь обречённо кивал, приобнимал, но не представлял по именам, а сразу после того, как называл меня своей девушкой, подрывался убежать в другой конец зала, мотивируя это тем, что якобы здесь негде присесть, а там обязательно будет. В конце концов, мне надоело, так что «эй» было уместно.

— Может, хватит бегать?

— Может, уйдём? — в тон мне ответил Шер.

Я вдохнула, выдохнула. У каждого человека есть свой лимит терпения. И, кажется, мой сейчас исчерпает себя.

— Да, я не хотела идти сюда изначально. Да, я хочу уйти. Но у нас же есть цель! Зачем мне надо было надевать на себя это платье? Я чувствую себя в нём мега-некомфортно, но виду не подаю. Я ни единой души на этой вечеринке не знаю. Я ненавижу эти дурные туфли. И тебя тоже…

Всё это я прошипела на одном дыхании ему в лицо, для этого пришлось встать на цыпочки, рискуя сорваться и грохнуться на каменный пол, лишь частично покрытый ковром. Произнеся последнее, я замолчала и задумалась, что никогда раньше не испытывала чувства ненависти. Ненависть. Неужели я вправду ненавижу? Мне очень хотелось стукнуть его своей маленькой сумочкой и добавить потом кулаками, ногами, стулом.

— Я тоже не в восторге от тебя, двуличная ты моя, — пропел мне на ухо Шер.

Я отпрыгнула от неожиданности, обнаружив себя в пустом коридоре. Я даже не заметила, как мы сюда добрались, точнее, как Артём приволок меня сюда, подальше от чужих взглядов. А нет, помню. Со словами: «Дорогая, если тебе так плохо, и ты хочешь в туалет, надо было сразу сказать. Пойдём, я тебя провожу» он потащил меня на второй этаж, где мы теперь наедине. И никто не помешает ему меня лишить жизни. Тем более все гости считают, что у меня проблемы с желудком и метаболизмы. Хотя о чём я думаю, первое гораздо хуже!

Я мысленно сжалась и приготовилась умирать.

38

Шер надвигался. Его клешни медленно тянулись к моей шее.

Я отступала, натягивая за собой ковёр, не специально, просто туфли были не самые удобные.

Неожиданно Артём споткнулся о натянутый бугорок ковра, и полетел прямо на меня. Верно, божественная милость снизошла на меня, и я успела увернуться. Артём приземлился на пол в одиночестве, сгруппировавшись в последнюю секунду.

Теперь на меня с пола смотрел совсем остервенелый взгляд.

Не думая нисколечки, я побежала вперёд, дёргая все двери подряд. К сожалению, они оказались закрыты, видимо, дядя мэр учёл, что гости бывают разные, поэтому предусмотрительно распорядился всё запереть. Он бы ещё охранников побольше поставил, например, здесь в коридоре, где кроме нас ни души, тогда меня бы сейчас спасли.

Боясь оглядываться, я продолжала дёргать двери, хотя на удачу уже особо и не рассчитывала. Разве что откуда-нибудь выглянет добрый человек, желательно каратист с чёрным поясом и десятью годами практики спаррингов. И хорошо, если он будет недобрым. Так даже лучше. Ему не будет жаль Шера.

А может, стоит с ним договориться? Я всегда считала, что лучшее средство — разговор, но с Шером — это вряд ли. Разговоры Тёмочка не приемлет.

Или может самой мне в роли каратиста выступить? Сейчас развернусь к нему, сострою гримасу пострашнее, кулаки к груди прижму и заору что-нибудь типа: «Банзай!» а он меня спросит: «Ты чего?» А я ему: «Ты не знаешь, с кем связался. Я занимаюсь карате уже десять лет. У меня чёрный пояс». А он испугается и убежит. В такое он не поверит. В реальности, если я вдруг сейчас обернусь, я скорее рискую примерить себя в роли боксёрской груши.

Неожиданно одна из дверей отворилась, явив моему взору ванную комнату. Немедля я вошла (ввалилась) внутрь и задвинула защёлку, а через долю секунды на дверь обрушился десятипудовый кулак медведя-Шера. Будь это обычный дом, не сомневаюсь, дверь бы тут же обрушилась, но здесь что стены — каменные, что двери — мощные деревянные в стальных обручах. Дверка не пострадала.

За дверью раздались какие-то шипящие звуки, Шер был недоволен и ругнулся. Наверное, опять мат-перемат, но хорошо, что мне плохо слышно. А вылезать ещё страшнее. Может я могла бы тут весь день просидеть? И ведь даже телефона нет, чтобы вызвать подмогу. Вот что значит чёрная полоса.

— Открой, или хуже будет, — донёсся доверительный, но пугающий голос Артёма прямо из щёлки для ключа.

— Сомневаюсь, — проблеяла я в ответ, не имея никакого желания сдаваться.

— Зря, — шикнул он.

Отвечать на это было нечего. Вся колода была в его руках, а я, подобно мышке, оказалась загнана в угол. Теперь лишь дело времени, когда его вальяжности настанет конец, и он решит меня сцапать. Сейчас между нами дверь, но не думаю, что для него это такая уж великая помеха.

— Что надумала? — через некоторое время моего поста под дверью, спросил он.

— И не думала, — буркнула я.

— Не удивительно, — злобно усмехнулся муж.

Судя по искажению голоса, он сейчас подпирал спиной дверь. Наверное, ещё руки величественно сложил на груди. Со своими топорщащимися мышцами. И громадными кулаками. Ой, мамочки.

Мне стоило охладиться. К счастью, я попала в ванную комнату, здесь есть раковины. И даже вода, если вдруг захочется пить, и туалет в случае обратных нужд. Мои осадные условия не так уж и плохи.

Пытаясь настроить свои мысли в позитивное русло, я побрела к раковине в намерении открыть воду и ополоснуть лицо. Но тут мой взгляд задержался на чудесной картине, что предстала мне из зеркала. До сих пор не могу поверить, что это я. Идеальный макияж и всё остальное. Будто девушка сошла с полотна известного художника. А я ещё хотела лицо водой ополоснуть, зря. Я же сотру шедевр и вновь превращусь в себя обычную. Пусть хотя бы в судный день останусь красоткой.

С этими мыслями я решила, что будет достаточно просто подержать руки в холодной воде. Также я знала, что вода уносит отрицательную энергию. Я начала открывать кран, и в этот момент железная ручка-регулятор выскочила со своего места и ударила мне прямо в глаз, следом за ней из открывшейся трубы прямо мне в лицо бесконечным потоком вырвалась струя холодной воды, облив меня с ног до головы. Я заверещала и завизжала, пытаясь прикрыть открытое место руками, но не получалось. Потом я пыталась найти ручку и поставить её на место, но эта попытка тоже не увенчалась успехом. В итоге, я как обычно пропустила важный момент, когда дверь в комнату была взломана и сильные руки утащили меня подальше от бушующего крана в туалетную кабинку.

Меня усадили на опущенное сидение, а саму дверцу предусмотрительно защёлкнули.