Прелюдия: Империя - Юрий Ижевчанин

Принц, как и полагалось, взял венок в руки, поцеловал Ариньиссу, отметив про себя чистоту ее реакции, и торжественно произнес, протягивая ей венок:

— Я отдаю тебе, — последовала мучительная театральная пауза, и, глядя на ее смущающееся лицо, принц произнес не то, что хотел сначала. — Свою жизнь.

Ариньисса приняла венок, поцеловала принца и увенчала его цветами со словами:

— Я отдаю тебе свою жизнь. И свою любовь тоже.

Тем самым она выразила не только свое согласие, но и возможность немедленно, еще до свадьбы, стать возлюбленной своего избранника. Однако счастье этой пары было отсрочено. Отцы города в восторге от случившегося потребовали, чтобы пара венчалась государственным браком, которым в принципе венчались лишь венценосные особы, но здесь сенаторы аргументировали, что в лице принца вся Империя вступает в брак с Республикой Линья в лице Ариньиссы. Для такого брака требовалось объявление о помолвке более чем за два месяца и множество других обрядов.

У принца, конечно же, была законная наложница из рабынь, которую он немедленно освободил и выдал замуж. У него были ранее связи и с гетерами, и со светскими дамами. Но сейчас принц совершенно не жалел о своем решении. Эта девушка была чистой и любящей. Вседозволенностью и раскованностью в любовных связях принц уже пресытился по горло. Он был даже немного доволен тем, что придется пройти длительный период ухаживания. Хотелось очиститься и предстать перед своей любимой столь же чистым, как и она. А успех ухаживания был уже гарантирован.

Для Брунхильды началось счастливое, но весьма хлопотное время. Нужно было подготовить великолепное приданое дочери. Расходы по государственной свадьбе брал на себя город, но нужно же было все организовать. Принц теперь был постоянным гостем в доме Иситоваров. И здесь требовалась постоянная бдительность матери. Жениха и невесту надо было оставлять наедине и точно подбирать время, когда такое уединение нарушить, чтобы ничего нежелательного не успело произойти.

Тем временем Брунхильда наставляла свою дочь, как вести себя с женихом и мужем.

"Дочка, в тебе сейчас борются девичий стыд и жаркая любовь. И то, и другое тебе необходимо, чтобы на всю жизнь соединиться с твоим необыкновенным женихом и быть с ним столь же счастливой, как я счастлива с твоим отцом. Поэтому помни. Каждый день уступай ему чуть-чуть больше, чем в предыдущие дни, но лишь чуть-чуть. Здесь тебе опора — девичий стыд. В конце концов ты отдашься ему полностью и безусловно, к этому тебя ведет любовь, и важно, чтобы ты прошла этой дорогой с честью и красиво."

"Помни, что дело мужчины — принимать решения. Ты с годами станешь ему мудрой женой-советницей, но и сейчас ты — женщина. Ты наблюдательнее его, твои чувства тоньше. Есть одна страшная ошибка, которую делают умные женщины. Если ты подскажешь мужу правильное решение, он будет тебе благодарен, но никогда тебе этого не простит. Тем самым в некоторый момент ты натолкнешься на необъяснимую холодность либо даже ненависть."

"Но если ты покажешь мужу то, что он не увидел либо не почувствовал, и подтолкнешь его к правильному решению так, чтобы он сам по доброй воле его принял, точно так же, как принц сам, по доброй воле отдал свою жизнь тебе, то он будет тебе лишь благодарен. Хотя он может даже забыть поблагодарить, поскольку будет рад, что сам додумался до верного и избежал коварной ошибки. Не обижайся на это. Внутри него останется благодарность, которую он никогда не забудет, и доверие его к тебе еще усилится."

"Если ты так будешь поступать, применяя весь свой ум и всю свою интуицию, то ты поддержишь славу линьинских женщин, которые считаются лучшими женами выдающихся мужей."

Подобные наставления Брунхильда старалась давать в таких порциях, чтобы не пересолить. Она снабжала их примерами и из классической литературы, и из песен, и из собственной жизни.

В доме Иситоваров была одна необычная служанка. Это была Ирлин, вскользь упомянутая ранее. Она — линьинка, младшая дочь древнего рода, проходила обучение в школе гетер, но была продана в рабство как не выдержавшая обучения. Продажа ее вспоминалась до сих пор, хотя это было двадцать лет назад. Девушку вывели со словами:

— Частным лицам не продаем. Соитие с нею опасно для жизни из-за ее неконтролируемой силы. Продаем только в публичный дом.

Отец Адели, который тогда был мощным молодым военачальником, выкупил эту рабыню из публичного дома, несмотря на предупреждения. Когда он собирался жениться, он отпустил Ирлин на волю. Жена, поскольку брак у них был не по любви, а по расчету, оценила чисто деловые качества вольноотпущенницы и удержала ее в доме. Ирлин временами услаждала гостей (самых сильных физически, но отнюдь не самых важных). Она заведовала женской прислугой. Иногда и у нее появлялись любовники. Как правило, после первой ночи они исчезали на пару дней, а потом появлялись вновь и начинали молить о новом свидании. У Ирлин был им один четкий ответ:

— Не раньше, чем через полгода.

Надо было обучить дочь женским секретам. Раньше Брунхильда несколько поскупилась делать это, поскольку занятия с наставницами из школы гетер стоили очень дорого. Теперь же они взяли бы еще дороже, а вдобавок мог быть большой позор, если бы слухи о таком обучении невесты принца пошли вокруг. И Брунхильда вспомнила об Ирлин, рассчитав, что необходимому она обучит не хуже, но бесплатно и тайно.

И действительно, Ирлин тщательно готовила Адель к роли жены, а заодно приучила ее детально рассказывать все тонкости свиданий с принцем. В обмен она давала советы, как чуть по другому себя вести, чтобы быть еще прелестней и еще сильнее влюбить себя принца. Советы были вроде маленькие (как повернуться, как прикоснуться, когда глянуть в глаза, когда отвести взгляд, когда чуть поддаться, когда, наоборот, увернуться и т. п.), но действовали безотказно, при этом они совершенно не выглядели подлыми или пошлыми. В ходе занятий Адель сдружилась с Ирлин и узнала ее историю.

— Принц уже не влюбился в тебя, а втюрился по самые уши, — иронически сказала Ирлин как-то, когда Адель наконец-то разрешила принцу взглянуть на свое обнаженное тело. — Госпожа тебя наставляет, как с ним разговаривать, а я — как его обхаживать на свиданиях.

— Ты такая циничная! — возмутилась Адель. — Я искренне люблю своего жениха и хочу, чтобы нам с ним было хорошо.

— Если бы ты не любила его, у тебя так не получилось бы. Ты сработала с ним на уровне высокородной гетеры, хотя не знаешь и сотой части того, что они знают о любви и соитии.

— Но ведь у принца уже были любовницы-гетеры. И высокородные тоже.