Избавитель. Том 2 (СИ) - Соколов Макс

— Она не чтит Эведжах! — сплюнул Ашан. — Язычница!

— Язычники тоже часть замысла Эверама, друг мой, — возразил Ахман. — Как ты не видишь? Во главе единственного северного племени, которое ведет алагай’шарак, стоит женщина — целительница невиданной силы. Женившись на ней, я добавлю их силу к нашей, не пролив ни капли алой крови. Сам Эверам предназначил нас друг для друга! Я чувствую, как во мне пульсирует Его воля, и не стану ей противиться.

Ашан не был убежден, но Ахман явно считал дело решенным. Дамаджи нахмурился, но поклонился.

— Как угодно Избавителю, — процедил он.

Наконец они добрались до лагеря, и Аббан с облегчением выдохнул при виде шатра Ахмана. Даль’шарумы охраняли его посменно и были готовы отразить любую угрозу со стороны демонов и не только.

— Аббан, ты идешь со мной, — велел Ахман. — Шанджат и Ашан, займитесь отрядом.

Дамаджи и кай’шарум кисло переглянулись, но беспрекословно повиновались. Хасик шагнул было за Ахманом, но Ахман остановил его взглядом:

— Мне не нужен телохранитель во время разговора с хаффитом.

Хасик поклонился:

— Ты ничего не приказал, Избавитель, и я решил, что мое место рядом с тобой.

— Хорошо бы поставить мой шатер, — заметил Аббан.

Ахман кивнул:

— Хасик, проследи.

Хасик с ненавистью взглянул на Аббана, но Аббан, которому ничего не угрожало рядом с Ахманом, растянул рот в насмешливой ухмылке вместо того, чтобы подобострастно поклониться, как подобает хаффиту.

Аббан повернулся и вошел в шатер, придержав для Ахмана полог. Бессильная ярость на лице Хасика, перед которым Аббан его опустил, была недостаточной компенсацией за девственность дочери, но Аббан не брезговал любой местью.

Оставшись наедине с Аббаном, Джардир повернулся к хаффиту.

— Прости, что ударил тебя. Я хотел…

— Произвести впечатление на женщину. Я знаю, — перебил его Аббан. — И это невысокая цена, добейся ты цели, но чины смотрят на мир не так, как мы.

Джардир кивнул, вспомнив, как Пар’чин защищал Аббана.

— Наши обычаи оскорбительны друг для друга. Мог бы и сам сообразить.

— В обращении с чинами нужна особая осторожность, — согласился Аббан.

Джардир поднял Копье Каджи:

— Аббан, я воин. Я умею покорять народы и убивать алагай. Я не слишком искушен в… манипулировании, — с отвращением выговорил он, — в отличие от вас с Инэверой.

— Ложь всегда горчила на твоих устах, Ахман. — Аббан поклонился одновременно почтительно и насмешливо.

— Как мне заполучить эту женщину? — спросил Джардир. — Я видел, как она на меня смотрит. Как ты думаешь, она вольна сама выбирать себе мужа, подобно дама’тинг, или мне следует поговорить с ее отцом?

— Дама’тинг вольны выбирать мужей, потому что их отцы неизвестны, — ответил Аббан. — Госпожа Лиша специально представила нас своему отцу, а затем подарила тебе плащ. Она явно дала понять, что не против ухаживания. Обычная девушка поднесла бы поклоннику красивый халат, но ее дар достоин Избавителя.

— Выходит, надо только договориться о выкупе с ее отцом?

Аббан покачал головой:

— Эрни умеет торговаться, но проблема не в нем. Меня больше волнует, что Дамаджах будет против и Дамаджи поддержат ее.

— Я убью любого Дамаджи, который посмеет мне в этом перечить, — пообещал Джардир, — даже Ашана.

— И как это расценит твоя армия, Ахман? Думаешь, воинам понравится, что их предводитель убивает собственных Дамаджи ради северянки?

Джардир нахмурился:

— В любом случае это неважно. С какой стати Инэвере возражать?

Аббан пожал плечами:

— Я лишь подумал, что Дамаджах будет не так легко одержать верх над этой северянкой, как над другими твоими дживах сен.

Джардир знал, что Аббан прав. Он всегда считал Инэверу самой могущественной женщиной в мире, но эта Лиша из Лощины Избавителя, похоже, соперничает с ней во всем. Она не смирится с ролью младшей жены, а Инэвера не потерпит неподчинения.

— Но именно такая неукротимая женщина должна быть рядом со мной, чтобы я повел чинов на Шарак Ка, — возразил Джардир. — Может, жениться на ней тайно?

Аббан покачал головой:

— Слухи о вашем союзе рано или поздно дойдут до Дамаджах, а она вправе одним словом разорвать ваш брак, что племя Лиши может расценить как непростительное оскорбление.

Джардир покачал головой:

— Должен быть способ. Такова воля Эверама. Я чувствую это.

— Возможно… — начал Аббан, теребя колечко намасленной бороды.

— Да?

Аббан мгновение помолчал, но затем покачал головой и отмахнулся:

— Так, пустяки. Ничего не выйдет.

— Чего не выйдет? — По тону Джардира было ясно, что повторять вопрос он не намерен.

— Я просто подумал: что, если Дамаджах — всего лишь твоя красийская дживах ка? В таком случае было бы разумно назначить и северную дживах ка, чтобы устроить браки с северянками. Но даже у Каджи не было двух дживах ка, — покачал головой Аббан.

Размышляя, Джардир потер пальцы друг о друга, чувствуя гладкие шрамы на коже.

— Каджи жил три тысячи лет назад, — наконец сказал он, — и священные тексты сохранились не полностью. Откуда нам знать, сколько дживах ка у него было?

Аббан мудро промолчал, и Джардир улыбнулся.

— Завтра ты отправишься в дом отца Лиши, чтобы вернуть долг и узнать, какой выкуп он хочет за дочь, — распорядился он.

Аббан поклонился и вышел.

Аббан хромал через деревню, опираясь на костыль с верблюжьим ложем, и улыбался землепашцам. Они глазели на него, многие с недоверием, но если в Красии костыль побуждал к жестокому обращению с калекой, то на чинов он, похоже, оказывал противоположное действие. Северянам было стыдно бить человека, который не в состоянии защищаться, точно так же, как стыдно бить женщин. Вот почему их женщины забрали столько воли!

Зеленые земли нравились Аббану все больше. Приятный климат, не слишком жаркий и не слишком холодный, тогда как в пустыне то невыносимая жара, то лютая стужа. Изобилие, какое и не снилось Аббану. Безграничные возможности наживы. Его жены и дети уже скопили целое состояние в Даре Эверама, а ведь большинство зеленых земель еще нетронуто. В Красии Аббан был богат, но считался лишь наполовину мужчиной. На севере он мог жить, как Дамаджи.

Аббан не впервые задумался о подлинных чувствах Ахмана. Он правда мнит себя Избавителем и считает, что брак с этой женщиной — воля Эверама, или притворяется ради власти?

Будь на его месте кто-то другой, Аббан поверил бы во второй вариант, но Ахман всегда был по-детски наивным и мог искренне заблуждаться насчет своего величия.

Глупо, конечно, но вера в божественную природу Ахмана, которую разделяли почти все мужчины, женщины и дети Красии, даровала ему такую власть, что было уже не важно, правда это или нет. В любом случае Аббан служил самому могущественному человеку в мире, и если они и не восстановили былую дружбу, то были прочно связаны.

Но в узоре появилась новая нить, Дамаджах, и искусный манипулятор Аббан немедленно узнал сестрицу по ремеслу. Инэвера вертела Ахманом в своих личных целях, и этих целей не мог разгадать даже Аббан, который сколотил состояние на умении читать в чужих сердцах.

Дамаджах обладала некой неведомой властью над Ахманом, но власть эта была хрупкой. Он — Шар’Дама Ка. Неважно, что она дама’тинг, — если он прикажет, ее разорвут на части, только бы угодить.

Разумеется, Аббану хватало ума не встревать. Он прожил долгую жизнь и не совершал таких глупых ошибок. Почуяв измену, Инэвера раздавит его, как скорпиона, и даже Ахман ей не помешает. Аббан настолько же ниже Дамаджах, насколько ниже Ахмана. Нет, не настолько — намного ниже.

«Только женщина способна справиться с женщиной», — не раз говорил отец Аббану, пока был жив. Прекрасный совет!

Лиша Свиток подорвет сами основы власти Инэверы, а то и вовсе освободит от нее Ахмана. И что самое замечательное, Дамаджах так и не поймет, что это дело рук Аббана.