Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс

– Им помогали. Вместе с ситхи в строительстве участвовали их кузены, так я читал, – тот самый народ, что сделал карты, которые ты скопировала. Другие бессмертные, мастера по работе с камнем и землей. Эолейр говорил, что некоторые из них все еще живут под Эрнистиром.

– Но кто может здесь жить? – шепотом спросила Мириамель. – Никогда не видеть света дня…

– О, ты не понимаешь. – Тролль улыбнулся. – Асу’а был полон света. Замок, в котором ты жила, построили поверх огромного дома ситхи. Асу’а пришлось похоронить, чтобы Хейхолт появился на свет.

– Но он не желает оставаться похороненным, – мрачно сказала Мириамель.

Бинабик кивнул:

– Мы, кануки, верим, что дух убитого человека не может обрести покой и продолжает существовать в теле животного. Иногда он следует за тем, кто его убил, порой остается в том месте, которое любил больше всего. И не успокоится, пока правда не станет всеобщим достоянием, а преступник не понесет наказание.

Мириамель подумала о духах убитых ситхи и содрогнулась. Она слышала множество странных звуков и эхо с того момента, как они спустились в туннели под монастырем Святого Сутрина.

– Они не могут обрести покой.

Бинабик приподнял бровь:

– Здесь не только беспокойные призраки, Мириамель.

– Да, но это… – она понизила голос, – …и есть Король Бурь, не так ли? Убитая душа, ищущая отмщения.

На лице тролля появилась тревога.

– Мне бы не хотелось говорить о таких вещах здесь. И он сам виновен в собственной смерти, насколько я помню.

– Потому что риммеры окружили это место со всех сторон и собирались убить его в любом случае.

– Да, в твоих словах есть правда, – признал Бинабик. – Но, пожалуйста, Мириамель, давай закончим. Я не знаю, какие существа здесь обитают или какие уши нас слушают, но думаю, что чем меньше мы говорим на такие темы, тем счастливее будем. Во многих отношениях.

Мириамель кивнула, соглашаясь. На самом деле она уже пожалела, что об этом заговорила. После целого дня блуждания среди беспокойных теней мысль о восставшем из мертвых враге и без того ее преследовала.

В первый вечер они не стали далеко заходить в туннели. Коридоры под монастырем Святого Сутрина постепенно становились шире и скоро начали уходить все глубже под землю, и после первого часа Мириамель подумала, что они оказались под руслом Кинслага и ее притоков. Вскоре они нашли сравнительно удобное место для отдыха, где и поужинали. Только после того, как они присели, Бинабик и Мириамель поняли, как сильно устали, поэтому расстелили плащи и улеглись спать. Проснувшись, Бинабик разжег факелы при помощи огненного горшочка – маленького глиняного кувшина, где он каким-то образом хранил тлеющие угольки, – они поели немного хлеба и сушеных фруктов, запивая их теплой водой, и снова отправились в путь.

За следующий день они прошли по множеству извилистых туннелей. Мириамель и Бинабик старались следовать карте дварров, но туннели постоянно сворачивали и сбивали их с толку, и у них не было уверенности, что они следуют в правильном направлении. В любом случае они знали, что покинули владения людей, спустились в Асу’а – и в некотором смысле вернулись в прошлое. Стараясь заснуть, Мириамель обнаружила, что ее мысли ходят по кругу. Кто мог предположить, что в мире столько тайн?

Утром Мириамель уже не чувствовала себя столь же ошеломленной. В детстве она немало путешествовала, даже для королевской дочери, и видела множество памятников Светлого Арда, начиная от Санцеллана Маистревиса до Парящего замка на Варинстене, – но те, кто построил этот странный, полный тайн замок, превращали самых изобретательных смертных строителей в любителей.

Время и рассыпавшиеся обломки превратили большую часть Асу’а в пыль, но осталось достаточно, чтобы увидеть его прежнюю несравненную красоту. Да, руины Да’ай Чикизы производили неизгладимое впечатление, решила Мириамель, но Асу’а намного их превосходил. Лестницы – казалось, их ничто не поддерживало – извиваясь, точно узкие полосы ткани на ветру, уходили в пустоту. Плавно изогнутые стены тянулись вверх, превращаясь в поразительные фигуры из разноцветного, искусно обработанного камня в форме веера, или спадали сверху на самих себя, будто живыми, шевелившимися на ветру складками. Каждую поверхность украшали резные животные или растения. Возникало ощущение, что те, кто создал это место, умели растягивать камень, точно горячее сахарное пирожное, и, словно на воске, рисовать на нем свои картины.

Прежние русла ручьев, в которых осталась лишь пыль, шли от одной комнаты к другой по разбитым полам, а через них были переброшены крошечные изящные мостики. Из высеченных в камне лиан и листьев, украшавших потолки, вниз свисали огромные канделябры в форме фантастических, небывалых цветов. Мириамель пожалела, что не может увидеть это великолепие в сиянии яркого света. Судя по остаткам красок в каменных рощах, дворец являлся настоящим садом разноцветия и сияния, не поддававшимся воображению.

Но, хотя одно помещение за другим поражали Мириамель своим великолепием, она ощущала в бесчисленных залах нечто такое, отчего ей становилось не по себе. Не вызывало сомнений, что эта красота предназначалась для тех, кто смотрел на вещи не так, как смертные: необычные углы и диковинная планировка почему-то вызывали тревогу. Некоторые залы со сводчатыми потолками казались слишком большими для мебели и отделки, другие почти пугали крошечными размерами из-за огромного количества орнаментов и украшений, и было трудно представить, что в таком месте могло находиться более одного человека.

Еще более странным казалось то, что развалины замка ситхи не выглядели полностью мертвыми. В дополнение к странным звукам, которые могли быть чьими-то голосами, ощущалось перемещение воздуха, что совершенно невозможно, когда нет ветра. Мириамель всюду видела неуловимое мерцание, намеки на движение, которое она улавливала краем глаза, словно ничто вокруг не было реальным. Она представляла, что стоит ей моргнуть, и она обнаружит, что Асу’а восстановлен, – или с тем же успехом увидеть пустые пещеры и грязь.

– Здесь нет Бога, – заявила она.

– Ты о чем? – спросил Бинабик.

Покончив с едой, они с сумками за плечами пошли дальше по галерее с высокими стенами и пересекли узкий мост, повисший над пустотой, подобно летящей стреле. Свет факелов не достигал дна бездны под мостом.

Мириамель смущенно подняла голову:

– Я не уверена. Я сказала: «Здесь нет Бога».

– Тебе здесь не нравится? – с улыбкой спросил Бинабик, сверкнув желтыми зубами. – Эти тени у меня также вызывают страх.

– Нет, точнее да, мне страшно. Но я имела в виду другое. – Она подняла факел повыше, глядя на резьбу на стене за темнотой. – Люди, которые здесь жили, были совсем не такие, как мы. Они не думали о нас. Трудно представить,