Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сын. Вот в чем я нуждался. Я бы вырастил его, как меня отец. Сын, который понимал бы, что необходимо. Дочери… – Он помолчал и сделал несколько хриплых вдохов. – У меня была дочь. Однажды. Но дочь – это совсем другое. Ведь тогда приходится рассчитывать, что человек, за которого она выйдет замуж, будет все понимать, и в его жилах течет правильная кровь, ведь именно ему предстоит править королевством. Но какому человеку, не являющемуся его плотью и кровью, отец может доверить унаследовать мир? И все же я пытался. И я бы продолжал… но она не захотела – а ведь именно я дал ей жизнь! Она сбежала! И все превратилось в пепел. Где был мой сын? Где он был?
Рука короля так сильно стиснула волосы Саймона, что у него возникло ощущение, будто еще немного, и он вырвет большой клок. Саймон прикусил губу, чтобы молчать, его напугало направление, которое приняли безумные мысли Элиаса.
– Где ты был? – голос из темноты стал громче. – Я ждал до тех пор, пока у меня не закончилось терпение. И тогда мне пришлось взять все в свои руки. Ты же должен понимать, король не может ждать бесконечно. В противном случае все стало бы разваливаться. Разваливаться… и все, что дал мне отец, было бы утрачено. – Теперь король кричал: – Утрачено! – Элиас наклонился вперед так, что их лица разделяла лишь ширина ладони. – Утрачено! – прошипел король. Его лицо блестело от пота. – Потому что ты не пришел!
Кролик в челюстях лисицы, Саймон ждал. Сердце отчаянно колотилось у него в груди. Когда король перестал сжимать его волосы, Саймон опустил голову, ожидая удара.
– Но ко мне явился Прайрат, – прошептал Элиас. – Он не сумел выполнить мое первое задание, но пришел со словами, подобными дыму. Он сказал, что есть способ все исправить. – Элиас фыркнул. – Я знал, что он хочет лишь одного: власти. Однако она дается только королю. Он использует тех, кто хочет использовать его, сын мой. Так устроен мир. Так учил мой отец, а потому слушай внимательно. Я использовал его, как он меня. Но теперь его хитрый план раскрывается, а он думает, что сумел спрятать свои намерения. Но у меня имеются собственные возможности узнать правду, понимаешь? И мне не нужны шпионы, крестьянские мальчишки, шныряющие повсюду. И даже если бы я не слышал голосов, воющих во время моих бессонных ночей, я совсем не глуп. Зачем Прайрат отправился в Вентмут именно в тот момент, когда встает красная звезда? Что есть Вентмут, если не гора и огонь берегового маяка? Что можно сделать там такого, что уже не сделано здесь? Он говорит, что это часть великого замысла, но я ему не верю. Не верю.
Элиас тяжело дышал, его плечи двигались, словно он пытался что-то проглотить, но у него не получалось. Саймон отклонился назад, но его руку все еще сжимали пальцы Элиаса. Он подумал, что сможет освободиться, если изо всех сил дернется назад, но мысли о том, что может произойти, если он потерпит неудачу – и вернет внимание короля к тому, зачем он здесь появился, – хватило, чтобы он, дрожа, продолжал стоять перед королем на коленях. Следующие слова Элиаса заставили Саймона забыть о спасении.
– Мне бы следовало сообразить, что он мне солгал, когда говорил о мечах, – проскрежетал король. – Я не глупец, чтобы бояться кухонных россказней, но меч моего отца – он меня обжигал! Словно был проклят. А потом мне дали… другой. – Хотя меч висел на его бедре всего в нескольких дюймах от Саймона, король не смотрел на Скорбь, а обратил встревоженный взгляд к потолку. – Он меня… изменил. Прайрат сказал, что это к лучшему. Сказал, что я не получу то, что он мне обещал, если договор не будет выполнен. Но теперь он внутри меня, как собственная кровь… волшебный меч. Он поет мне всю ночь. И даже днем он подобен демону, сидящему рядом на корточках. Проклятый клинок!
Саймон ждал, что король произнесет еще что-нибудь, но Элиас молчал и тяжело дышал, склонив голову набок. Наконец, Саймону показалось, что король заснул или забыл, о чем рассуждал, и рискнул заговорить:
– А м-меч в-в-вашего отца? Где он?
Элиас опустил взгляд.
– В его могиле. – Элиас некоторое время смотрел на Саймона, затем мышцы его челюстей напряглись, и он мрачно усмехнулся:
– А какое он имеет значение для тебя, шпион? Зачем Прайрату что-то знать про тот меч? Я слышал, как о нем говорили ночью. Я много слышал. – Его рука протянулась вперед и обхватила лицо Саймона, словно стальные тиски. Элиас хрипло закашлялся, сделал судорожный вдох, но хватка не ослабевала. – Твой хозяин будет тобой доволен, если ты спасешься и сможешь ему все рассказать. Значит, меч? Меч. Он хочет использовать меч моего отца против меня? – Пот уже градом катился с лица короля. – Что планирует твой хозяин? – Он сделал еще один тяжелый вдох. – С-с-кажи мне!
– Я ничего не знаю! – закричал Саймон. – Клянусь!
У Элиаса начался тяжелый приступ кашля, он откинулся на спинку стула и отпустил лицо своего пленника; Саймон чувствовал ледяные ожоги в тех местах, которых касались пальцы Элиаса. Рука на запястье юноши сжалась еще сильнее, и король снова закашлялся.
– Проклятье! – задыхаясь, пробормотал Элиас. – Иди отыщи моего виночерпия.
Саймон замер, как испуганная мышь.
– Ты меня слышал? – Король отпустил кисть Саймона и сердито махнул рукой. – Найди монаха. Скажи, чтобы принес мой кубок. – Он снова с трудом втянул в себя воздух. – Найди моего виночерпия.
Саймон отодвинулся, и теперь король не мог до него дотянуться. Элиас снова оказался в глубокой тени, но Саймон продолжал чувствовать его холодное присутствие. Рука у него пульсировала от боли в том месте, где Элиас ее сжимал, но боль не имела значения по сравнению с шансом на спасение. Он с трудом поднялся на ноги и случайно задел стопку книг; они рухнули на пол, и Саймон замер, но Элиас даже не пошевелился.
– Приведи его, – прорычал король.
Саймон медленно шел к двери, почти не сомневаясь, что король в любой момент вскочит на ноги и окажется у него за спиной. Саймон
