Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс

Принц продолжал улыбаться, но его взгляд стал серьезным:

– Теперь у меня есть ради чего жить, Изгримнур. Я не думал, что все будет так. Им не должны причинить вред. Тебе нужно на них посмотреть – они безупречны, безупречны.

– Я на них посмотрю! – Изгримнур принялся отодвигать одеяло.

– Только не сейчас! – Джошуа пришел в ужас. – Ты не встанешь из кровати. Твои ребра…

– Все еще находятся там, где им положено. Их всего лишь слегка задела упавшая лошадь. Бывало, я чувствовал себя и хуже. Больше всего досталось моей голове, ну, а там ведь сплошная кость.

Джошуа обнял широкие плечи Изгримнура, казалось, он собрался уложить герцога обратно в постель, но неохотно его отпустил.

– Ты поступаешь глупо, – сказал принц. – Они никуда не уезжают.

– Как и я, если останусь лежать в кровати. – Постанывая от боли, Изгримнур опустил босые ноги на холодный каменный пол. – Я видел, что случилось с моим отцом Изборном, когда его сбросила лошадь, он пролежал в постели всю зиму и с тех пор больше не мог ходить.

– О господи. Что он… что делает? – Отец Стрэнгъярд появился в дверном проеме и с ужасом уставился на герцога.

– Он идет посмотреть на детей, – безнадежно ответил Джошуа.

– Но… но…

– Проваливай, Стрэнгъярд, ты рассуждаешь как цыпленок, – прорычал Изгримнур. – Займись чем-нибудь полезным. Я не такой глупец и не буду стоять и строить рожи наследникам Джошуа.

Встревоженный священник повернулся и ушел.

– А теперь помоги мне, Джошуа. Жаль, что у нас нет упряжи из Наббана, при помощи которой рыцаря в доспехах сажают в седло.

Принц уперся в край кровати, Изгримнур схватился за пояс Джошуа и встал на ноги. К этому моменту герцог уже тяжело дышал.

– Ты в порядке? – с тревогой спросил Джошуа.

– Нет. У меня все дьявольски болит. Но я стою на собственных ногах, а это уже что-то. – Казалось, он не хотел двигаться дальше. – Как далеко нужно идти?

– Только немного по коридору. – Джошуа подставил плечо под руку герцога. – Мы не будем спешить.

Они вышли в длинный холодный коридор. Сделав несколько дюжин шагов, Изгримнур остановился, чтобы передохнуть.

– Я еще несколько дней не смогу сесть на лошадь, Джошуа, – извиняющимся тоном сообщил он.

– Несколько дней! – Джошуа рассмеялся. – Ты смелый старый глупец. Я не позволю тебе садиться на лошадь еще по меньшей мере месяц.

– Проклятье, я здесь не останусь!

– Никто не собирается тебя оставлять, Изгримнур. В ближайшее время ты понадобишься мне больше, чем всегда, и не важно, сможешь ты сражаться или нет. Моя жена также не сядет на лошадь. Мы найдем способ доставить вас в Наббан и туда, куда мы отправимся дальше.

– Путешествовать вместе с женщинами и детьми. – Отвращение в голосе Изгримнура не могло замаскировать страх.

– Только до тех пор, пока ты не поправишься, – постарался утешить его Джошуа. – И не лги мне, Изгримнур. Не говори, что готов, когда это не так. Я действительно в тебе нуждаюсь и не позволю, чтобы ты сам стал причиной того, что твои раны будут слишком медленно исцеляться. – Джошуа покачал головой. – Меня следовало повесить за то, что я позволил тебе встать с постели.

Теперь герцог выглядел немного бодрее.

– А тебе известно, что молодой отец не может отказать в просьбе? Это древний обычай риммеров.

– Конечно, – проворчал Джошуа.

– Кроме того, и со сломанными ребрами я справлюсь с тобой в поединке – даже в лучший день твоей жизни.

– Тогда пойдем, старый боевой конь. – Принц вздохнул. – Ты мне все расскажешь, когда мы усадим тебя на скамейку.

Герцогиня Гутрун отошла от постели Воршевы, чтобы обругать Изгримнура за то, что тот покинул постель. Она постоянно бегала из одной кельи монастыря в другую и сейчас выглядела ужасно уставшей. Герцог не стал с ней спорить, но опустился на скамейку, принесенную Стрэнгъярдом, который с укором на него поглядывал.

Воршева лежала на кровати в ворохе одеял, с ребенком в каждой руке. Как и Гутрун, она была бледной и измученной, но исходившая от нее гордая безмятежность озаряла лицо, точно свет лампы. Оба ребенка были туго спеленаты так, что торчали лишь черноволосые головки. Адиту сидела на корточках справа от Воршевы, глядя на ближайшего к ней малыша с огромным интересом.

Когда Изгримнур немного пришел в себя, он наклонился вперед, чтобы посмотреть на женщину ситхи. В ее глазах горел какой-то странный голод, и герцог вдруг вспомнил старые истории о том, как ситхи воровали детей смертных. Он отогнал прочь неприятную мысль.

– Они прекрасны, – сказал Изгримнур. – Кто из них кто?

– Мальчик в правой руке, – ответила Воршева. – А это девочка.

– И как вы решили их назвать?

Джошуа шагнул ближе, глядя на жену и детей с нескрываемой гордостью.

– Мальчика мы назовем Деорнот в память о моем друге. Если он вырастет хотя бы наполовину таким же благородным, я буду им гордиться. – Он перевел взгляд на другое маленькое спящее лицо. – А девочка – Дерра.

– На языке тритингов это звезда. – Воршева улыбнулась. – Она будет гореть ярко. Она не будет жить как моя мать и сестры – пленницей фургона.

– Хорошие имена, – кивнул Изгримнур. – Когда будет Первое Благословение?

– Мы уйдем отсюда через три дня, – сказал Джошуа, не сводя глаз со своей семьи. – Я думаю, тогда Стрэнгъярд и проведет церемонию.

– Я? – Архивариус огляделся по сторонам так, словно рассчитывал, что в комнате есть другой человек с таким же именем. – Но мы в Наббане, принц Джошуа. Здесь церкви на каждом холме. А я никогда не проводил Первое Благословение.

– Ты поженил нас с Воршевой, и нам не нужен никто другой, – твердо сказал Джошуа. – Если только ты не захочешь.

– Хочу ли я? Для меня это честь, конечно. Конечно! Благодарю вас, принц Джошуа, леди Воршева. – Стрэнгъярд попятился к двери. – Мне нужно найти описание церемонии и выучить ее.

– Мы в монастыре, друг, – сказал Изгримнур. – Тебе не придется долго искать.

Но Стрэнгъярд уже вышел. Герцог решил, что он не выдержал такого внимания к своей особе. Гутрун откашлялась.

– Да. Если вы закончили разговоры, я думаю, Воршеве и малышам пора отдохнуть. – Она повернулась к мужу. – А ты, упрямый старый медведь, возвращайся в постель. У меня едва не остановилось сердце, когда я увидела, как тебя несли на носилках, и это было почти столь же ужасно, как твое появление здесь сегодня. У тебя совсем пропал разум, Изгримнур?

– Я ухожу, Гутрун, – смущенно пробормотал он. – Не ругай меня.

Адиту говорила негромко, но все прекрасно расслышали ее мелодичный голос.

– Воршева, могу я немного их подержать?

– Она нуждается в отдыхе. –