Жертвы времени - Евгения Фёдорова

— Мне не нужен дракон, — вымученно сказал я. — Теперь мне плевать на них, это просто невозможно стать чьей-то собственностью! Не нужна мне ваша сила, я с лихвой насладился ею за последнее время. Нет, это не по мне.

Сейчас я выйду отсюда и Северный или Рынца или кто-то другой натешится всласть. Меня ждет не тридцать неполных ударов, как было в прошлый раз. Полагаю, под пятьдесят, если для меня не изобретут нечто пострашнее.

— Думаешь? — полюбопытствовал Мастер.

— Я не испросил у Северного разрешения покинуть город, так что нечего и надеяться. То, что ты называешь насилием, это боль, Мастер. А смерть — избавление. И что же ты предлагаешь мне делать?

— Сам решай. Я не знаю, — ответил маг очень тихо. — В любом случае, спасибо за чудесное спасение. Только ступив на тропу можно было заставить меня повернуть, в этом ты бесспорно прав. Я действительно уходил.

— Мастер, на тебя напал фантом, почему ты еще жив?

Он долго молчал. Очень долго. Потом все же ответил:

— Тебе не понять. Ты пока слишком мало знаешь.

— Больше, чем ты думаешь. Я много читал, многое мне разъяснил дракон.

— Ах да. Лишь ценой огромных усилий мне все же удалось разрушить его структуру. Прикоснуться и развеять. Так любит делать Оружейник, подступить так, чтобы жертве некуда было деться.

Дверь распахнулась, в комнату шагнул Дон.

— Проснулся, Мас?! — озабоченно спросил он.

— Да, но ты что-то не в себе…

— Повздорил с Северным, он наотрез отказался меня слушать. Считает, мы ведем собственную игру.

— Я могу его понять, — согласился Мастер, — фантом здесь, на равнине, где властвуют драконы? По его мнению это невозможно, а значит, причина одна…

— Он поднял в лет Дневного, с ним Рынца и Горан, они выжгут весь лес ради того, чтобы выгнать лесного на равнину и расправиться с ними.

Я поднялся и подошел к окну, вглядываясь в даль. Солнце заливало вересковую пустошь своим рыжим светом, пробившись через тяжелые, дождевые облака, зависшие на горизонте.

— У меня нет сил говорить с ним, — вымученно сообщил Мастер.

— А у меня не хватило сил остановить его. Мы так и будем стоять в стороне, пока Северный чинит безрассудство?

— Нет, — сказал я и уверенно шагнул на подоконник. Это был больше не я. Какая-то чужеродная сила вдруг вторглась в мой разум, слилась с ним, соприкоснулась, давая уверенность. Чувство это умиротворяло, я знал, что делать. Шаг и мгновения полета в бездну, черная тень и жуткий рывок.

Я закричал, когда дракон подхватил меня и, повернув голову, швырнул себе на спину. Его огромное крыло чуть не раскололо каменную стену. Что-то гортанно кричал Дон, но я не понимал, отчаянно цепляясь за жесткий обломанный шип на спине огромного Древнего ящера.

Держись, — подбодрил меня дракон. Я подтянулся, обдирая руки о жесткую, режущую будто ножи чешую и наконец обрел некое подобие равновесия — бьющий в лицо ветер уже не пытался кинуть меня на землю.

— Высшие, — простонал я, — спасите меня!

Порыв горячего ветра, трубный рев, глубокий и манящий, летящий над самыми пиками гор, красный отлив снежных вершин, утонувших в заходящем солнце, жажда прийти туда, откуда летит этот манящий зов.

Видение схлопнулось. Вспышка темноты накрыла меня. Я захлебнулся, окруженный внезапно возникшими стенами.

Не все, чего касаешься, стоит разглядывать.

Дракон нарочито сильно махнул левым крылом, встряхнув меня на своей спине.

И тем более не стоит делать этого неосознанно. На риск надо идти, понимая, на что идешь.

Темнота отпустила, и я вдруг понял, что та рана, которая образовалась в моей защите, вновь залечена. Ночной не восстановил разрушенные стены моего осознания, не закрыл меня вновь от мира видений, а лишь дал возможность входить в них по собственному желанию.

Спасибо.

Ночной молчал. Поток воздуха, бивший в грудь, не давал дышать, пришлось нагнуть голову к груди. Ящер взмахнул крыльями, и нас бросило вверх. Лес стремительно приближался. Какой бы холод не нес в себе ветер, спина дракона была горячей, от нее распространялось вокруг тепло. Каждый взмах, приподнимавший нас над землей, придавливал меня тяжестью, а когда ящер проседал, я ощущал мгновение невесомости.

Дневной вырос перед нами внезапно, и Ночной, будто красуясь, широко распахнул крылья и опустил тяжелую голову. Я с изумлением смотрел на Северного, а тот, раскрыв рот, что-то грозно прокричал и драконы, в их манере, стремительно рухнули вниз, разметав когтями влажную землю. Мне казалось, столкновение с землей вышибет из нас весь дух, но Ночной коснулся травы необычайно мягко, а после поднял огромную лапу, давая мне три явные ступени — плечо, локоть и пальцы — чтобы спуститься с высоты его спины. Северный уже спрыгнул вниз и стремительно приближался, я растеряно оглянулся, не понимая, что делать. К нам быстро приближался Дон, но первое слово оставалось за мной.

Решительно тряхнув головой, я спустился и поднял голову. Снизу дракон ночи казался еще больше; монументальный, будто горный кряж, он не шевелился, так и замерев в ожидании.

Невероятно, он говорил со мной! Высшие, он принес меня прямиком к Вердли, но ведь ни один дракон даже не заговорит с чужаком…

— Что все это значит, падаль паршивая? — О, да я ошибся, первое слово было за магом дня.

Буду говорить через тебя, — сообщил мне Ночной.

— Ох, — простонал я, дернувшись и несколько раз тяжело вздохнул, ощущая голос дракона как нечто материальное, будто на голову мне роняли гигантские водяные капли. — Северный, умерь свою прыть и отзови псов. Мы решим это с Дневным один на один. Маг ночи поднимется на ноги, он убил фантома на равнине, нам лучше нужно следить за тем, что происходит.

Мне казалось, что маг должен придушить меня за подобные слова, но, похоже, Северный понял в чем суть происходящего, потому что оглянулся, обращая свой взгляд на кружащих в небе драконов. Те, будто получили приказ, развернулись и заскользили прочь. Рядом со мной, подняв влажный вихрь холодного воздуха, опустился дракон Дона. Рыжий спрыгнул на землю и встал за моей спиной.

— Это хорошо, что его время еще не пришло, — сдержано сообщил Северный, глядя на меня оценивающе. — Дон, отвези мальчишку домой, не оставьте все так, он опять изранен, а горы нас ждать не будут.

Маг дня развернулся и легко залез на белого гиганта, который, предупредив его желание, подошел ближе. За моей спиной взмахнул крыльями и поднялся в воздух Ночной.

Слабость накатила вязкой волной, Дон охотно поддержал меня, но ничего уже нельзя было изменить. Сознание ускользнуло, и я вновь, не отдавая себе отчета, перестал существовать.