Хмельницкий. Книга третья - Иван Ле

— А все-таки жаль, что Стефан Чарнецкий остался жив, — с огорчением говорил Богдан. — Кроме меня, некому больше пронзить сердце этого самого заклятого соперника и врага казачества.

— Не суши себе голову, — утешила его Ганна, торжественно проходя меж клейнодами казачьей славы ее мужа.

Дьякон восстановленной церкви собрал большой хор из казаков Чигиринского полка и нескольких десятков отроковиц, головы которых, как на Ивана Купала, были украшены венками из живых цветов. У ворот церкви Богдан оглянулся, заслушавшись пением слаженного хора:

И сполаети деспота…

Он усмехнулся, услышав кантату, которой славили воинов. Оказывается, для свадебной церемонии священники использовали совсем не церковную кантату.

— Что-то перестарались отцы праведные с казаками, совсем не свадебные песни поют для нас, Ганна, — с улыбкой прошептал Богдан на ухо своей невесте.

— Ну и что же, пусть поют! Я не прислушиваюсь к этому, лишь бы пели, как поют и наши с тобой души. Опоздали мы пропеть свои песни, так уж и не возражай. Поздний мед такой же сладкий, хотя и утратил аромат первого цветения.

— Поздний мед, говоришь, Ганна? Да я согласен пить и деготь, вспоминая о нашей первой встрече. «А, цыц ты, пакостный!..» — крикнула ты на злющего пса, лаявшего на привязи. Никогда не забуду ни слов этих, ни твоего голоса. Как первое признание прозвучали они для меня. Ведь это меня защищала ты, Ганна! — крепче сжимая ее руку в своей, промолвил Богдан.

Ганна с благодарностью взглянула на Богдана, словно подтвердила, что и она помнит все это. На ее лице расцвела улыбка.

— Да, так было, — по-женски вздохнула она. — Спасибо, напомнил мне о радостном дне нашей юности…

За молодыми ехали конные казаки. Впереди Карпо Полторалиха вел оседланного Богданова коня, на котором он возвратился после победы под Батогом. За ним ехали полковники Джеджалий и Богун, на скрещенных саблях, покрытых ковриком, они везли гетманскую булаву. А дальше около десятка пар старшин на конях на таких же скрещенных саблях везли чужеземные клейноды, добытые Хмельницким в боях, в бурные годы его гетманской и казацкой славы. Затем ехал на ретивом жеребце Мартын Пушкаренко, высоко подняв правой рукой драгоценный пернач, подаренный французским графом Конде. Позади на вороном коне с поднятой для торжественного приветствия саблей гарцевал молодой полковник Иван Серко, наконец вернувшийся из Франции.

Возле ворот гетманской усадьбы стояла четверка белых лошадей, запряженных в разукрашенную карету. Белые арабские кони прядали ушами, испугавшись длинной пестрой процессии, проходившей по улице, веселых криков чигиринцев. Управлял ими Матулинский.

Эти кони вывезли карету с женихом и невестой на взгорье по дороге на Субботов. Богдан и Ганна сидели молча, словно угнетенные этой последней торжественностью в их жизни.

А на холме, когда уже вдали показался Субботов, карету снова окружили конные казаки полковника Вешняка. Богдан велел Матулинскому остановить лошадей и вышел из кареты поздороваться с казаками. Ганна осталась в карете.

— Может быть, поедешь без меня и похлопочешь с братом Иваном о приеме гостей? — спросил, словно советовался с нею. Но Ганна поняла, что он не советовался, а приказывал. Он уже несколько дней нетерпеливо ждал возвращения Федора Вешняка из «Москвы.

— Здравствуй, друг, рад видеть тебя! — воскликнул Богдан, идя навстречу соскочившему с коня Вешняку.

А Ганна поехала по субботовской улице к восстановленной усадьбе. Следом за ней двинулся и свадебный кортеж с гетманскими клейнодами, свидетелями его воинской славы.

Вешняк сообщил гетману о том, что вместе с ним приехали послы и что уже добились соглашения с царем.

— А вот к тебе, Богдан, еще гости! — указал Вешняк на толпу людей, стоявших возле оседланных коней.

Он словно окаменел, только теперь присмотревшись к этим людям. Затем быстро прошел вперед и прямо упал на грудь дальнего гостя. Из далекой балканской страны снова прибыл к нему посол болгарского народа Петр Парчевич! И вдруг подумал о том, как много еще надо сделать ему и потомкам.

— О стремлении болгарского народа я напомню его величеству царю Алексею Михайловичу!.. — пообещал Хмельницкий Парчевичу, когда они уже приближались к воротам его субботовской усадьбы. Там брат Ганны полковник Иван Золотаренко принимал гостей.

…Вот так было! Летели годы, сгорали в пламени освободительной войны лучшие сыновья вольнолюбивого народа. Но народ помнил о них и продолжал бороться за освобождение страны от шляхетского угнетения, от панской неволи. Украинские люди всем сердцем и душой стремились в этой борьбе к воссоединению с великим народом России!

1939—1964

1

полдник (англ.)

2

соскучился я… (турецк.)

3

усмирить, обуздать (польск.)

4

бандитскую (польск.)

5

бунтарские консолидации против короля или сейма (лат.)

6

сейчас будет (польск.)

7

Мусульманский духовник.

8

соглашение (польск.)

9

Да здравствует! (чешск.)

10

благодарю (лат.)

11

по достоинству (лат.)

12

комедия окончена (итал.)

13

Палки, соединяющие верхнюю часть ярма.

14

угроза кнутом (турецк.)

15

чертово рыло Речи Посполитой (польск.)

16

Символ болгарской государственности.

17

замечание (польск.)

18

послом (польск.)

19

Конец Польше (польск.); пророческий каламбур на фамилию Конецпольский.

20

запрет, вето (лат.)

21

дочерью (польск.)

22

будет (польск.)

23

Рождественская ночь (польск.)

24

изменника (польск.)

25

подать за владение волом (укр.)

26

героев (тур.)

27

скончался (польск.)

28

каждый пан хотел бы стать гетманом… (польск.)

29

обольщенная девушка, родившая ребенка (укр.)

30

здесь: разговорами (польск.)

31

Обрубок дерева, привязываемый женщиной неженатому мужчине в понедельник сырной недели; мужчина должен волочить колодку до тех пор, покуда не откупится.

32

уездного судью (укр.)

33

верю, потому что это абсурд (лат.)

34

рассказывай, рассказывай (польск.)