Том 1. Произведения 1829-1841 годов - Александр Герцен

Плано Карпини, например, рассказывает свое путешествие… – См. выше, на стр. 498, комментарий к «Письму из провинции».

…экземпляр бесхвостой обезьяны, названной им по-латыни Bedovik. Она чуть не пропала между Петербургом и Москвой. – Герой повести Даля «Бедовик», мелкий чиновник Лиров, претерпевший всевозможные бедствия на тракте между Петербургом и Москвой: ни в тот ни в другой город ему так и не удалось попасть.

…Океаниды – в античной мифологии – морские нимфы, дочери Океана. Герцен называет здесь «океанидами» знаменитых путешественников Кука и Дюмон-д'Юрвиля. И тот и другой открыли большое количество островов.

«Beatus ille, qui procul negotiis» – Цитата из Горация («Эподы», 2, 1).

День Кассиана-римлянина по календарю православной церкви приходился на 29 февраля, т. е. праздновался только раз в четыре года.

Праздник † в кружке. – Большие праздники отмечались в календарях значком †.

…в синем фраке – запросто, по-домашнему, а не в парадном черном фраке.

Перòв трактир – известный в то время трактир в Москве, за Рогожской заставой.

…храмовые рыцари… – См. примеч. к стр. 107.

…«Чело, как череп голый» – Цитата из стихотворения Пушкина «Полководец», относящаяся к Барклаю-де-Толли.

«Mémorial de S-te Hélène». – Автор книги – граф Лас-Каз, приближенный Наполеона, разделивший с ним изгнание; в основу мемуаров легли ежедневные записи, которые Лас-Каз вел в течение своего пребывания на острове св. Елены.

…жизнь не имеет ни ядра, ни скорлупы. – Герцен имеет в виду строки из стихотворения Гёте «Allerdings. Dem Physiker» из цикла «Gott und Welt»:

Natur hat weder KernNoch Schale,Alles ist sie mit Einemmale[331]

Шпрудель – минеральная вода.

«Как одежда восточного жителя ~ во всей славе и красоте своей бестелесности». – Неточная цитата из «Лекций по эстетике» Гегеля, кн. II, отдел «Классическая форма искусства», гл. II. (Гегель. Сочинения, т. XIII, М., 1940, стр. 57).

V'là vos chiens de Brunswick… – В 1792 г. войсками авcтро-прусской контрреволюционной коалиции командовал герцог Брауншвейгский.

Ҫa ira. – Припев знаменитой песни французской революции.

…Лудовика Великого и великого Аруэта. – Людовика XIV и Вольтера.

…процветали под лилиями… – Белые лилии – эмблема дома Бурбонов и тем самым французских роялистов.

…наш Готфред скоро образумит их… – Герцог Брауншвейгский сопоставляется с Готфридом Бульонским. См. выше, примеч. к стр. 112.

старый Фриц – Фридрих II.

…улыбаясь филологическим знаниям эмигранта… – Поэма «Мессиада», упомянутая эмигрантом, принадлежит не Гёте, а Клопштоку.

…политическую фарсу Гётева сочинения. – Подразумевается антиреволюционная пьеса Гёте «Der Bürgergeneral» (1793).

Фридрих II, прочитав «Гёца фон-Берлихингена»… – В своей ранней драме «Гёц фон-Берлихинген» Гёте ниспровергал нормы французского классицизма.

<Не долго продолжалось его одиночество…>*

Печатается по черновому автографу (ПД). Без подписи. Впервые опубликовано К. Н. Григорьяном в сб. «Литературный архив. Материалы по истории литературы и общественного движения». М. – Л., 1951, № 3, стр. 35–37. По мнению К. П. Григорьяна, набросок «относится к 1833 г., к началу дружбы с Огаревым» (стр. 37). Однако определенность этой датировки осталась неаргументированной, тем более что дружба с Огаревым началась не в 1833 г., а на семь лет раньше. Набросок поддастся пока лишь приблизительной датировке началом 30-х годов. Рукопись была захвачена полицией при аресте Герцена, и на ней имеется пометка карандашом: «Конв<ерт>, д<ело> № 239, ч. 1, 1834».

«Недолго продолжалось его одиночество…» – один из опытов Герцена в излюбленном им в 30-х годах автобиографическом роде. «…Двое молодых людей» (стр. 318), разумеется, Герцен и Огарев. «…Один из них, с прелестным поэтическим лицом, с огненными глазами…» – это характеристика Огарева, в уста которого вложен монолог отрывка. В первоначальном (зачеркнутом) варианте читаем: «мой друг [изливал] переливал мне душу свою следующею огненною речью». В этой «речи» сгущены романтические мотивы – высокие идеалы, которым противопоставлено «смердящееся озеро, называющееся толпою», одиночество среди «ледяных людей», идеальная дева и проч. Однако характерно, что среди этих романтических штампов возникает формула осуждения романтической мечтательности и бездейственности: «Знаю, что мечты вредны, что они ослабляют энергию ума, что убивают деятельность, но как было противустоять им!»

…бала в Таврическом дворце. – 9 мая 1791 г. Потемкин устроил в честь Екатерины II праздник в Таврическом дворце, известный неимоверной роскошью.

…в театр Медокса. – Антрепренер Медокс открыл в конце XVIII в. в Москве театр, просуществовавший до 1806 г.

Несколько слов о лекции г-на Морошкина, помещенной в V № «Ученых записок»*

Печатается по беловому автографу (ПД). В левом верхнем углу подлинника имеется помета чернилами «№ 39». Публикуется впервые. Лекция Ф. Л. Морошкина «Права знатнейших древних и новых народов» появилась в «Ученых записках императорского Московского университета» в ноябре 1833 г. (№ V, стр. 177–218). Поэтому отрывок можно датировать концом 1833 или первой половиной 1834 г. (до ареста).

Ф. Л. Морошкин в 1833 г. защитил магистерскую диссертацию «О постепенном развитии законодательств» и занял в Московском университете должность адъюнкта (впоследствии профессора) по кафедре «права знатнейших древних и новых народов». Заинтересовавшая Герцена статья представляла собой вводную лекцию к курсу Морошкина, содержавшую изложение общих принципов изучения истории права. Молодого Герцена, с его интересом к философии истории, в лекции Морошкина привлекала, очевидно, попытка философской трактовки юридических вопросов. Впоследствии Морошкин, сблизившийся со славянофилами, определился как представитель правого гегельянства в науке о праве. Герцен иронически отзывается о Морошкине в записи «Дневника» от 26 октября 1842 г., в XXX главе «Былого и дум» называет его «полуповрежденным», в памфлете 1863 г., направленном против Погодина («Старика Вёдрина крепкое до польских братии словцо»), пародирует реакционные высказывания Морошкина. В то же время о работе Морошкина 1839 г. «Речь об Уложении царя Алексея Михайловича и о последующем его развитии» Герцен писал в «Дневнике»: «Из всего, что я читал, писанного славянофилами, это, без сомнения, – и лучшее и талантливейшее сочинение» (запись от 10 марта 1844 г.).

В комментируемом наброске нашли отражение ошибочные суждения о соотношении русской культуры с культурой западноевропейской, от которых Герцен в дальнейшем отказался. Вместе с тем здесь же выражено убеждение Герцена, сохранившееся у него на всю жизнь, что Россия имеет возможность использовать опыт более передовых в то время стран и на этой основе быстрее идти вперед.

Отдельные замечания о русском законодательстве*

Печатается по автографу в «записной тетради 1836 г.» (ЛБ). Без подписи. Впервые опубликовано Е. С. Некрасовой в «Русской старине», 1889, т. 1, стр. 177–180. Датируется по местоположению в тетради октябрем – ноябрем 1836 г. В своей основе комментируемый текст представляет собою, повидимому, соединение «замечаний» Герцена с рефератом неизвестного нам сочинения по истории русского законодательства, написанного на французском языке, о чем можно судить по отдельным французским выражениям, приводимым в скобках. Некоторые положения и формулировки документа проникнуты официально-монархической идеологией, враждебной Герцену, стоявшему и в 30-х годах на революционных позициях. Резюме суждений неизвестного автора Герцен сопровождает собственными «замечаниями» и завершает реферат самостоятельными выводами.

Важнейшие идеи, выраженные в «замечаниях» Герцена, находились в зависимости от характера политических и исторических взглядов молодого революционера, который в середине 30-х годов переживал процесс формирования своего мировоззрения и был еще далек от революционно-демократических выводов, к которым пришел впоследствии. Отсюда проистекает общая незрелость, а иногда даже прямая ошибочность и тех суждений, автором которых является, вероятно, сам Герцен.

«Замечания» характеризуют русское законодательство так называемого «европейского периода», который открылся, по Герцену, реформами Петра I. Известно, что молодому Герцену была свойственна идеализация преобразовательной деятельности Петра I, что нашло наиболее яркое выражение в его статье «Двадцать осьмое января», относящейся к 1833 году см. в настоящем томе стр. 29–35 и комментарий на стр. 482–483). Идеализацией реформ Петра I объясняется исходное положение «замечаний»: «Нигде правительство не становилось настолько перед народом, как в России». При всей ошибочности оценки Герценом русского законодательства, он отчетливо понимал его дворянский характер, обусловленный господствующим положением дворянского сословия в стране. Вот почему Герцен в выводах следующим образом формулирует главные причины, мешающие правильному и полному развитию законодательства в России: «Перевес, данный дворянству», и «Помещичье право, исключающее из общего круга людей крепостных».