Психология счастья и оптимизма - Инна Джидарьян

Тем самым марксистская концепция «образа жизни» вряд ли могла стимулировать проведение конкретных психологических исследований, в которых на индивидуальном уровне анализа изучались бы различные проявления субъективного благополучия людей, в том числе ощущения счастья и удовлетворенности жизнью и т. д., как это имело место в русле другой. В этом отношении научный потенциал и продуктивность социологической концепции «качества жизни» оказался в целом выше «образа жизни».

Конечно, в новой социологической формуле «качество жизни» был тоже свой идеологический и политический компонент. Как утверждает американский социолог С. Маккола, словосочетание «качество жизни» впервые использовал в своей речи президент Л. Джонсон в 1964 г. в связи с празднованием 200-летия США и достигнутыми страной успехами во всех сферах жизни (Maccola, 1975, p. 229). Было бы наивно отрицать его пропагандистскую направленность.

Однако сейчас нам представляется важным обратить внимание не на эту возможную идеологическую и пропагандистскую ангажированность данной формулы и понятия, а на содержащуюся в них новую стратегию исследования и оценки социальных процессов, связанную с переориентацией конкретных показателей благополучия людей с внешних показателей на субъективные индикаторы. С позиций социологической концепции качества жизни акцент ставится уже не столько, например, на сам по себе уровень потребления и материального благосостояния граждан, равно как и не на их семейное положение, профессиональную работу, участие в делах сообщества, различных неформальных групп и объединений, проведение досуга и т. д., а на то, как все это воспринимается и оценивается самим индивидом, насколько он при этом чувствует себя психологически комфортно, испытывает чувство удовлетворенности, считает себя счастливым человеком. Можно обладать – и это стало особенно очевидно в условиях постиндустриального развития западных стран – многими внешними атрибутами благополучия и счастья и тем не менее не чувствовать себя соответствующим образом. Поэтому с позиций такой стратегии главным для понятия «качество жизни» выступает не некоторая объективная характеристика, не количественные показатели уровня жизни, а субъективно переживаемые характеристики, индивидуально воспринимаемое или внутреннее «ощущаемое качество» (Perceived Quality) жизни.

Другими словами, в исследованиях качества жизни акцент ставится не только и даже не столько на сам по себе уровень жизни в его внешних количественных проявлениях, а на его преломление относительно оценивающего восприятия и субъективного ощущения самих людей с позиций своего внутреннего благополучия и счастья.

Таким образом, «качество жизни» является, по существу, не обезличенной социальной характеристикой человеческого существования в мире, а мерой психологической вписанности человека в свой социум, мерой их соответствия и адекватности. Выражением этой меры выступает эмоциональное самочувствие и субъективное благополучие человека, чувство его удовлетворенности или неудовлетворенности жизнью.

Психологическая ориентированность понятия «качества жизни» многим авторам представляется настолько очевидной и существенной, что они даже предпочитают прямо определять его как «внутреннюю удовлетворенность» или «чувство субъективного благополучия» личности (Campbell, Converse, Rodgers, 1976; Rodgers, Converse, 1975). Соответственно и свою задачу они видят в том, чтобы посредством самооценок измерить удовлетворенность жизнью на максимально большой выборке респондентов, раскрыв влияние и долю различных социально-демографических и других, в том числе и личностных факторов, на ее показатели (Campbell, 1981). Поэтому иногда бывает трудно определить, направлена ли та или другая конкретная работа на исследование качества жизни или она посвящена психологии счастья и общей удовлетворенности жизнью. Показателен в этом отношении тот факт, что с 1974 г. стал выходить специальный международный журнал «Social Indicators Research», в котором в равной мере стали публиковаться исследования этого направления, как работы непосредственно по качеству жизни, так и по проблеме счастья и общей удовлетворенности жизнью. И нередко в этих работах счастье определяется как «целостная оценка качества жизни личности в соответствии с выбранным ею критерием» (Shin, Johnson, 1978, р. 478).

Следует отметить, что социологическая концепция качества жизни не только заострила внимание гуманистически ориентированных психологов на необходимости специального изучения всех личностно-психологических проявлений субъективного благополучия индивида, но и явилась мощным толчком к разработке соответствующего инструментария для их диагностирования и более точного измерения. На основе этих работ в западной науке сформировалось новое направление в изучении психологии личности, нацеленное на выявление и оценку различных аспектов ее оптимального, благополучного и эффективного функционирования в процессе жизни. Центральными для этого направления стали понятия счастья и удовлетворенности жизнью[2], а исходный принцип исследования был обозначен как «avowed happiness» (Wessman, Ricks, 1966). Последний термин правомерно перевести как «признаваемое» счастье или «декларируемое» счастье. Введением этого принципа подчеркивается тот факт, что предметом исследования является счастье конкретного человека, который не только его осознает и субъективно ощущает, но и открыто об этом заявляет, оценивая силу и степень своего чувства. Обозначенный с самого начала принцип «avowed happiness», в свою очередь, определил и соответствующие методы исследования. Важнейшими из них стали различные методики самооценивания, тесты-опросники, специальные психометрические шкалы и т. д.

Как известно, метод самооценивания таит в себе возможность определенных искажений и связан со значительным разбросом субъективных мнений. И это понятно, поскольку слишком разными бывают иногда те критерии и стандарты, которыми руководствуются люди в своих оценках вообще, а с точки зрения счастья-несчастья, удовлетворенности-неудовлетворенности, благополучия-неблагополучия тем более. В то же время для психологического изучения счастья и удовлетворенности жизнью именно эти целостные переживания и их оценки самими субъектами являются основным источником информации для исследователей.

Не случайно, что во многих работах этого направления большое внимание уделяется исследовательскому инструментарию, связанному с конструированием особых самооценочных «шкал счастья» (Scale of Happiness) (Kozma, Stones, 1980), с разработкой и использованием специальных методических приемов, способных существенно снизить субъективизм индивидуальных суждений и добиться большей объективности исходных эмпирических данных.

В конкретно-научных и, прежде всего, социологических исследованиях широко используются факторы, которые в отличие от самооценочных суждений имеют объективную основу, поддаются точному количественному замеру и одновременно обнаруживают статистически значимые связи с тем, насколько счастливыми и удовлетворенными чувствуют себя люди. К таким объективным индикаторам благополучия относится широкий спектр социально-экономических и демографических показателей (материальный достаток, социальное положение и профессиональная занятость, работа, возраст, пол, образование, расовая принадлежность, здоровье, досуговые занятия и т. д.), влияние которых на общий уровень удовлетворенности подробно изучено современной социально-психологической наукой. И сегодня акцент ставится не столько на выявлении каких-то новых, ранее не учтенных факторов, способных оказывать воздействие на субъективное благополучие (например, экологическое состояние окружающей среды, степень скученности населения, качественный состав пищи, уровень психических расстройств, число разводов, самоубийств, степень алкоголизации общества и т. д.), сколько на раскрытие особенностей и различных опосредованных форм такого влияния, на выявление структуры межфакторных связей, на обнаружение тех новых зависимостей и закономерностей, которые возникают на фоне общего роста благосостояния и уровня жизни людей в наиболее развитых странах Запада.

Для психологического анализа, ориентированного на индивидуальный уровень восприятия и ощущения счастья, результаты таких социологических исследований имеют в основном косвенное значение, дополняя и уточняя собственные выводы и заключения. К тому же объяснительный потенциал большинства этих внешних факторов не очень высок. В среднем на долю, например, всех демографических влияний, по данным разных исследований, приходится не более 15 % расхождений в субъективном благополучии личности (Subjective Well-Being – SWB) (Diener, 1984, p. 558).

С точки зрения «факторного» влияния на уровень удовлетворенности жизнью, наибольший удельный вес приходится на некоторые личностные характеристики. Показательны в этом отношении сравнительные данные, которые приводятся в работе А. Кэмбэлла, одного из первых и наиболее известных исследователей качества жизни и субъективного благополучия в национальных масштабах США на рубеже 1980-х годов (Campbell, 1981). Согласно его данным, самую высокую корреляцию с общей удовлетворенностью жизнью показывает такой личностный параметр, как удовлетворенность собой или своим Я (0,55). Отметим, что психологи в содержание понятия удовлетворенности собственным Я обычно включают самоуважение и чувство «внутреннего контроля». По сравнению с влиянием этого обобщенного параметра значение всех других факторов на уровень общей удовлетворенности заметно ниже: семейные отношения (0,50), жизненные стандарты (0,48), работа (0,37), жилье (0,30), здоровье и община (0,29), образование (0,26). В ряде собственно психологических исследований на самых разных выборках также была обнаружена высокая степень влияния на общую удовлетворенность жизнью не только самоуважения и самооценки, но и таких личностных характеристик, как интернальность, экстраверсия, нейротизм и др.