Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Солнце встало, мы уже пятый раз через этот куст проезжаем, – бесновался Феликс.
– Ладно, мы заблудились, – согласился Альфонсо, подумав, что, скорее всего, самая опасная часть боя уже кончилась, пора бы и появиться, а то повесят за предательство. Вон лесок, за ним повернем влево и…
И тут просвистела стрела. Альфонсо даже увидел ее, а потом услышал, как она чмокнула, сочно вцепившись в чье то тело, и это тело издав стон, рухнуло с лошади.
– Засада!!!– услышал он свой голос, а потом стрелы понеслись из леска впереди целыми пучками. Странным было то, что единственный способ спастись от смерти, это было идти к ней навстречу, в лесок: укрыться посреди поля было негде.
– За мной!! – орал Альфонсо, и не мог вспомнить, когда это он успел прикрыться щитом. Он скакал во весь опор, впервые в жизни не боясь упасть- не до того было; лошадь под ним убили, но он удачно упал на ноги, пропустил под ногами шею кувыркающегося животного, успел убежать так, чтобы его не накрыло огромным лошадиным крупом и со всей яростью дикого зверя влетел в лесок. Каждое шевеление среди веток сопровождалось ударом меча: вспорхнувшая птичка, колыхнувшаяся веточка, шевельнувшийся враг – получали свой удар, поскольку где на самом деле враг и сколько их разбираться было некогда. Втыкались стрелы в его щит, и так утыканный ими, как ежик, но отточенная железка меча хорошего качества рубила врагов не запинаясь, одинаково разделяя кожу, стальные кирасы, кости и черепа, молодые деревца. Безумно долго – целых два биения сердца, остальной отряд добирался до леска, но добравшись, врезался в него диким криком, боевым кличем и жутким хрустом, сметая врага вместе с большинством растительности леска.
В крови, листьях и запале битвы, Альфонсо остановился осмотреться и отдышаться, когда вдруг, резко, битва кончилась.
– Вы в порядке, Ваша светлость? – это подскочил воевода, восседавший на боевом коне.
– Вроде, – Альфонсо осмотрел себя: частенько вошедшие в раж воины не замечают ранений до тех пор, пока не истекут кровью. Но эта кровь не была кровью Альфонсо, по крайней мере, ранений видно не было.
– Ваша светлость, – это прискакал Феликс, – впереди отряд противника.
Феликсу хватило мозгов послать вперед разведчиков, а вот Альфонсо забыл это сделать, отчего помрачнел.
– Доставайте луки, арбалеты и в засаду. Ты, – ткнул он пальцем в воеводу, – собери отряд в тысячу человек и… будешь приманкой.
Отряд противника был многочисленный, уж точно, как посчитал Альфонсо, больше трех человек. Умевший считать воевода не посчитал, а исходя из опыта зрительно определил количество врага в двадцать тысяч человек, хотя как он это сделал, было не понятно – всего войска целиком даже не было видно. Вылетевшая из кустов банда конников (иначе не назовешь) показалась по сравнению с этим войском маленькой компашкой самоубийц, которые с храброй наглостью влетела в армию врага, снимая головы оторопевших воинов, а потом также вылетела из боя, направившись обратно в лесок. Потом она резко рассеялась, разбежавшись в разные стороны и преследующую их кавалерию встретил целый рой стрел. Поредев наполовину, отряд врага врезался в лесок, где половина половины воинов напоролись на копья; остальные бились яростно, но не долго: разрубленные и окровавленные тела их лишь продолжили ту красную полосу смерти, которая тянулась через все поле и кончалась среди деревьев.
Установившуюся тишину нарушали крики и стоны; ползая в грязи из земли и крови своих товарищей, раненные зачем то куда то ползли, пытаясь перелезть через трупы и спрятаться, отчего только что выросший в поле лес из стрел, похожий на заросли странных растений, шевелился.
– Уходим, быстро, – сказал Альфонсо, глядя на армию врага: те вроде не собирались атаковать не известный отряд, который уничтожил их разведку, прорядил кавалерию и так и не открыл тайну, сколько их на самом деле скрыто среди деревьев.
– Я прихватил их стяг, Ваше высочество, – сказал воевода, ткнув грязной, порванной тряпкой чуть ли не в лицо своему герцогу. Альфонсо примостился сзади Феликса на его коне, отчего чувствовал себя глупо, тем более, так было еще неудобнее, чем раньше. Посмотрев на воеводу – бородатого, мускулистого мужика с огромным мечом и маленькой булавой на поясе, из под бровей которого виднелись добрые, по сути, глаза крестьянина, Альфонсо сказал, искренне и, что было для него не свойственно, прочувствованно:
– Награду бы тебе, за храбрость…
Вернувшись в свой лагерь, Альфонсо не мог не заметить ненавистных взглядов остальных солдат, и почуял неладное. Однако глядя на его войско, глаза остальных воинов смягчались, сменившись с презрительных на удивленные. Судя по виду лагеря, Степь не разгромила его полностью – множество раненных стонало в тени каждого дерева, носились лекари, санитары с водой к речке, тут же счастливые живые стирали портки, разводили костры, дожидались обеда и громко балагурили, иногда распевая песни.
– А, вот и наш дезертир! – это виконт Как Его Там только вышел из штабной палатки – в подпитии, увидел Альфонсо, потом направился к кустам озлить им свою душу.
–Генерал тебя ждет не дождется, – добавил он уже в процессе, стоя спиной к герцогу, повернув голову.
За такую дерзость при обращении к герцогу обычно убивают, но Альфонсо не удостоил его даже словом – еще дуэли с пьяным виконтом ему не хватало, тем более, плевал он на честь- придуманную людьми эфемеру, от которой практической пользы не было. Альфонсо предстал перед Эмфелем держа в руках грязную, драную, но очень важную тряпку, которая служила доказательством того, что он тоже участвовал в битве, и которая могла спасти ему жизнь.
– Потрудитесь объясниться, герцог Альфонсо дэ Эстэда, – проговорил Эмфельд. Говорил он ровно и твердо, но был в подпитии, и ровность и твердость речи давались ему явно тяжело. Несколько пар глаз штабных вельмож смотрели на Альфонсо с усмешкой и презрением – теперь не выкрутишься, герцог дэ Эстэда, проклятый дезертир.
– Потрудитесь объясниться, почему в процессе боя мы не наблюдали ни Вас, ни вашего отряда, герцог? – зловеще спокойно спросил генерал, однако глаза его уже натягивали веревку на шею бедного монаха.
– Мы встретились с противником и вступили в бой, Ваше сиятельство.
– С каким, к чертям собачьим противником!!
