Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков

– Да неужели? – съязвил Альфонсо. Конечно, ведь только -только все начало налаживаться, притом, что урожай, как ни странно, должен был быть отменный, люди перестали дохнуть, как мухи, даже король не доставал всякой ерундой и жизнь становилась приятной. Обязательно должно было что-то случиться. – Гелик! Гели… А вот ты… Позови моего советника.

Инженер тоже отъелся, теперь он не был тощим и бледным, теперь глаза его блестели не только любопытством и тягой к знаниям, но еще сытостью и довольством. Впрочем, свои обязанности он выполнял хорошо, так хорошо, что начинал раздражать Альфонсо тем, что Альфонсо начинал зависеть от Инженера. Вот и сейчас, едва советник приземлил на кресло свое тело и услышал новости, как сразу навалил кучу идей:

– Во первых, нужно укрепить замок для долгой обороны – биться в открытом поле со Степью мы просто не сможем. Нужно, пока не наступила зима расширить и углубить ров, сделать его со стороны замка пологим, а со стороны поля – обрывистым. Нужно запастись продуктами, нужно сделать так, чтобы при случае, все могли укрыться в замке вместе со своим скарбом, при этом свои запасы еды могли перевезти в замок. Колодцы нужны. Стены крепости нужно ремонтировать. Войска у нас мало, по этому нужно обучать крестьян драться… И начинать нужно будет сразу, как закончится уборочная страда.

– Научить их драться, – буркнул Альфонсо, – они что, в своих кафтанах в драку полезут? У нас у дружины мечи как из воска, и доспехов на всех не хватает, не говоря уже о лошадях, а ты крестьян учить.

– Ну, есть еще места, где мы золотишко не повыгребли… – проговорил Феликс и многозначительно поглядел на остальных. С этой фразы и начались поборы по правоверной церкви: уносились иконы, продавались золотые кресты, сдиралось сусальное золото с куполов. Епископы ободранных церквей хватались за голову, проклинали монаха Ордена света, который плевал и на Бога и на веру.

–Агафенон учит смирению и скромности, а у тебя крест золотой с бриллиантами, – кричал Альфонсо на епископа, когда тот кричал на Альфонсо за его поборы, – вам, монахам вообще положено босиком в одной рубахе с котомкой по Земле ходить.

Воины Левании, впервые увидев новое оружие, без которого, если они его потеряют, им советовали лучше вообще не возвращаться с поля боя, несколько дней боялись его даже испачкать и дрались, не ударяя им друг о друга.

Когда, после третьего гонца от жалующихся теперь уже епископов, король послал нарочного посмотреть, что там в Левании происходит, нарочный увидел картину, которую не мог бы увидеть в самом изощренном сне: солдаты дружины копали ров вокруг замка, тогда как крестьяне и ремесленники, под жуткий хохот присутствовавшего там Феликса, воевали с тюками с соломой под руководством отряда королевской стражи.

– Это что-то немыслимое, – сказал Альфонсо нарочный до того, как попал к нему в замок. А попав в замок, увидев всю его бедность, скромность убранства, пообедав простыми щами с осетриной, больше ничего не сказав, отправился докладывать обо всем его величеству. Больше Альфонсо не трогали, но, получив урок на будущее, он приказал Феликсу наладить связь с разбойниками Левании, дабы те шпионили за дорогами, останавливая всех гонцов, которых он не посылал. А потом дал Феликсу поручение, отмеченное особой секретностью: исследовать подземелье замка и выкопать пути отхода из него на случай, если придется бежать. Выкопавших тоннели далеко за пределы территории замка узников, порешили прямо в том тоннеле, сам же вход в него заложили кирпичами, после чего про этот тайный проход остались знать только двое: Альфонсо и Феликс.

Зимнее время – всегда самое увлекательное время для герцога – войн нет, уборочной страды нет, даже разбойники меньше лиходейничают, больше сидят по норам и греются возле костров. Можно заниматься своими любимыми делами: например, ходить по замку, затем, лежать в замке, смотреть из замка на улицу и ждать лета. Альфонсо выбрал еще один вариант: он пил. Как то так вышло, что буран неотложных дел стих неожиданно и моментально, оставив странную пустоту и патологически много свободного времени. Заунывный ветер, беснующийся за окнами замка и романтичный, в совокупности с испускаемым им теплом, камин, сделали все возможное для того, чтобы красная кровь Агафенона прельщала монах Ордена света своим виноградным запахом. И он не устоял, потому что и не хотел воздерживаться. Вино запрещало ему управлять своими угодьями, окунаться в проблемы, которые росли, если ими не заниматься, но были не видны за туманом алкогольных испарений, запрещали грустить, относиться к людям по-людски, скромничать и от чего то оказываться.

Фактически, управлять всеми владениями стал Феликс, бывший вор, у которого на пути великолепной карьеры висельника в свое время неожиданно встал Лес, собственно, бывших воров не бывает. Глядя на него, очнулись из спячки другие вельможи, потекло золотишко оседать в особняках и сундуках тех, кто мог запустить липкие ладошки в эту золотую струю. Все пошло по воровской спирали – люди не меняются, люди априори, почти все, хотят жрать как можно больше не останавливаясь. На золото Альфонсо было плевать, на роскошь (кроме, естественно, шелковой кровати) тоже, но у него было желание пить, и самое страшное- была такая возможность.

Первый день весны герцог Левании, монах Ордена света, победитель черных птиц и усмиритель «самого кровавого и жестокого бунта в мире» встретил тем, что, спустив штаны, пытался помочиться на голову утки, не подозревающей опасности сверху и плавающей себе в жиже околозамкового рва. Ветер отвел от нее эту унизительную беду. Однако, он пнул под зад Альфонсо ровно в тот момент, когда тот потерял баланс, нагнувшись, пытаясь дотянуть штаны до нужного уровня, отчего герцог Леванский, кувыркаясь, сверкая белым задом, полетел в ров. Воды там было по колено, но она была по мартовски холодна, и Альфонсо, сидя в воде, почти протрезвел почти сразу.

И тут он услышал гул. Гул, который в его памяти запечатлелся как беспощадная, неконтролируемая игра со стихией , с которой невозможно было бороться, перед которой можно было только смириться, и молить, всех подряд, чтобы она тебя пощадила. Это был гул воды; сидя по пояс в луже, Альфонсо, еще пьяным мозгом, не мог понять, как он снова оказался на плоту в Лесу, посередине реки, как волна со страшным ревом показалась перед его глазами; весело крутились ее руки – волны сверкающими брызгами, сдирая землю с краев рва. Перед волной, обгоняя ее, сначала весело крича, потом, увидев герцога во рву, сменив веселость на ужас, заорав « Закрывай!!!», несся всадник – один из дружинников королевского отряда. И на