Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Просто вода в ров подается из соседней реки через дамбу, которую мы можем открывать и закрывать. Это сделано для того, чтобы враг, обманутый легкостью переправы, не стал бы сколачивать переходные мостики, а попытался переправиться так. Для этого с одной стороны ров выкопан обрывом-чтобы нельзя было вылезти обратно, а к стене– пологим, чтобы отрезать переднюю часть войск, уже переправившихся, от задней части войск, еще не переправившихся, Ваше величество- пояснил Альфонсо то, о чем сам узнал только вчера.
– Посредством утопления средней части войск, – улыбнулась Алена, потом тут же взяла себя в руки, – очень умно придумано граф.
– Это не я придумал, это придумал мой советник, Инженер.
– Похвально. Побольше бы нам таких Инженеров, очень нашей стране их не хватает.
У стоявшего рядом, бедного Инженера перехватило дыхание: он попеременно то бледнел, то краснел, то, спохватившись, скрючился в низком поклоне, забормотал, глядя в землю:
– Благодарю Вас, Ваше Величество. Еще снизу, по ходу потока, мы установим колья, чтобы катающихся по дну врагов разрывало на куски, насаживая их на дерево…
– А почему колья вбивают в землю солдаты, а не крестьяне? – спросил Аэрон. Алена побледнела, и, хотя, ее отец и был туп и не внимателен, про чувствительность своей дочери к кровавым событиям знал, и распоясавшегося Инженера быстро перебил, желая сменить тему.
– Потому что крестьяне обучаются ратному делу, – беззаботно ответил Альфонсо.
Весь день, на протяжении которого Альфонсо несколько сот раз подряд спрашивал небо, «Господи, какого черта он приперся, еще и дочурку притащил, зачем то», королевская чета со своей свитой осматривали владения Альфонсо, удивляясь всему, что там происходит. В своих владениях их встретил Феликс, разодетый в роскошные наряды, усыпанный бриллиантами, в огромной шляпе. Альфонсо был поражен, увидев этого «недобитого графа» столь щегольски одетого. Золотые чаши, шкатулки с бриллиантами, мраморные статуи, шелк и парча – все это украшало особняк Феликса, все его сорок комнат, в которые он посмел пригласить королевскую семью. Блюда выносились из кухни десятками слуг, манили гостей, уставших постоянно есть у Альфонсо капусту и щи, своим роскошным запахом, истекающими жиром, поджаренными боками, свежей зеленью. Феликс выставлял свою роскошь напоказ, глупо, по влюбленному, пытаясь впечатлить Алену своим богатством, человека, который бывал на приемах в роскошных замках почти во всех странах Великого континента.
– Никогда такого не видел, – покачал головой Аэрон, – у вас в регионе самый богатый урожай, богатые вельможи, самый сытый народ и самый нищий герцог.
– Я монах, Ваше Величество, – Альфонсо кинул на Феликса такой взгляд, что тот понял: скоро и он станет монахом, – скромность – лучшая добродетель монаха. –
А двадцать миллионов песедов золотом, что лежат у меня в сундуке в замке – это скромно, – добавил Альфонсо про себя.
– Даже учитывая то, что у тебя все происходит через задницу, как обычно, самый подготовленный к войне регион – это твой, – сказал Аэрон на прощание, перед тем, как сел в карету и уехал куда подальше, – шпионы, пойманные на границе со Степью, все как один твердят, что Степь мобилизует войска. К началу мая они будут уже в Эгибетузе. Левания, как я теперь увидел, идеально подходит под плацдарм для мобилизации наших войск здесь. Вскоре сюда приедет генерал Эмфель ит Залесский, обеспечь его всем необходимым для того, чтобы собрать всю нашу рать здесь.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – с послушанием в голосе и отчаянием в мыслях, поклонился Альфонсо. Скоро здесь будет целое море проглотов, которые пьянками и дебошами сотрут с лица Великого континента герцогство Леванское, так кропотливо и трудно восстановленное из руин.
– Странно, – добавил Аэрон, уже поставив ногу на подножку кареты, – все три гонца, посланные отсюда с жалобой на тебя, твердили невероятные вещи: мол, губернатора ты превратил в холопа, дружинника в рядового солдата, а бывшего узника – в воеводу. Я думал брешут, а оказалось, что все это правда.
– Губернатор вор, он жировал, когда вокруг был лютый голод, а воевода… Как воевода он был бесполезен, Ваше Величество…
– А ты знаешь, чей он сын?
– Нет.
– Сын двоюродной сестры герцога (Аэрон назвал чье то имя, которое Альфонсо тут же забыл), соседних с тобой владений. И этот герцог затаил на тебя злобу.
– Пусть встанет в очередь, – подумал Альфонсо. А вслух сказал:
– Когда Степейцы нападут на нас, их вряд ли остановит тот факт, что он чей то там сын. Они просто воспользуются бездарным руководством и разгромят нас.
– Истину глаголешь, честной брат, – усмехнулся король, – нужно назначать людей по их способностям, а не по кумовству: будь то хоть брат, сват, дочь или… друг, который вообще не известно кто. Губернатора верни на место-он особа древней, благородной крови, а с такими дворянами так обращаться нельзя. А я попытаюсь замять конфликт с его родней.
Дверь кареты захлопнулась, процессия, взлохматив землю клубами пыли, убежала догонять горизонт.
– Это ты не знаешь, кто он, – угрюмо проговорил Альфонсо вслед, имея в виду Феликса – а если бы знал, сжег бы нас всех, и потом еще пепел прокоптил получше, на всякий случай.
На следующий день выяснилось, что губернатор “случайно” повесился в избе, в которой жил.
5
Ни тени страха не показалось во взоре Алеццо- презрел он и страхи и боли, вел он воинов своих к победе и бил врага своего, не щадя живота своего. Дрогнули недруги, бежали они с поля ратного, да по кустам ковыльным попрятались.
– Не числом да силою побеждают врага злобного, – изрек Алецо, на своем боевом коне сидючи, – а духом крепким да помощью Агафеноновой…
Сказ о жизни великого Алеццо дэ Эгента,
святого – основателя Ордена света
Часть 304 стих 2
Все свое свободное время монах Ордена света проводил в молитве: никогда его больные колени столько времени не контактировали с твердым, деревянным настилом полов, никогда еще не цепляли столько заноз, никогда еще Альфонсо так не корчил из себя монаха, чтобы избежать участи отправиться в поход драться со Степью. Однако это не помогло: Эмфель ит Залесский приехал с мощной армией, амбициями победителя и приказом, по которому объявлялось военное положение, а также приказом поменьше, в котором Альфонсо надлежало приступить к командованию дружиной, которую он соберет в Левании и находиться в распоряжении генерала всея Эгибетуза, и не важно, монах он там или кто. Жизнь обитателей замка, окрестных деревень и городов превратилась в
