Прелюдия: Империя - Юрий Ижевчанин

Единственное, что радовало короля — полная казна. Почти патологическая скупость канцлера, над которой король подсмеивался, не позволила ему разорить казну даже в критический момент. Сокровища самого старика и его семейства очень кстати ее пополнили. Так что вновь собранная шестидесятитысячная армия могла быть в любой момент пополнена наемными войсками практически в том же количестве, если бы наемники не были обоюдоострым оружием, к которому стоит прибегнуть лишь в критический момент. И король рассчитал, что ему самое важное не допустить нового разгрома, такого, как под Урлинором или Колинстринной. Даже после поражения его силы будут возрастать, а силы мятежников слабеть. Насчет Колинстринны король, после совета с генералами, понял, что, если она будет на стороне противника, понадобится десять тысяч воинов, чтобы изгнать Тора. Если Тор будет на его стороне, понадобится десять тысяч воинов, чтобы защитить его от натиска основной армии принца. Так что лучше всего, если кузнец потребует в качестве условия вассалитета разрешения оставаться нейтральным в этой гражданской войне (но этот вывод монарх генералам не высказал, повелев им быть готовыми атаковать либо защитить Колинстринну). А что Тор так поступит, король почти не сомневался, лишь бы гнев на этого до идиотизма влюбленного принца Крангора не толкнул Тора на неразумные действия.

Впрочем, немного подумав, король решил, что Крангор поступил достаточно хитро. Ведь очевидной реакцией Тора было бы обидеться и совершить какой-нибудь агрессивный поступок. А тогда Крангор под предлогом личной войны преспокойно захватил бы Колинстринну. "Далее, если бы я сам дал волю своей обиде" — рассуждал король, — "то я тем самым спровоцировал бы конец перемирия и оказался ответственным за возобновление бунта и за провозглашение независимости Линьи". Таким образом, единственным вариантом, когда Крангор оказался не в серьезном выигрыше, был состоявшийся, когда молва о его поступке разошлась по всей Империи, и смеялись над всеми тремя: королем, отбившим любимую у Мастера, Мастером, который ее упустил, и Крангором, который сунул нос в чужое письмо.

Когда шло письмо от Толтиссы, Тор был занят, можно сказать, авантюрой. Во время амнистии к Тору присоединился еще один лидер разбойников из гор Ломо: Серый Беркут Юй Кроаннон. Кроаннон тоже был ранее браконьером и прекрасно знал горы. Тор попросил его организовать отряд горных стрелков, но Кроаннон с трудом отобрал лишь пару ребят, которых согласился учить. Он попросил разрешения браконьерствовать ради обучения. Тор, улыбнувшись, сказал, что можно, но не часто, и приносить долю добычи сеньору, не говоря, где она добыта. Юй тоже улыбнулся и принял условия.

В Колинстринне теперь регулярно собирался базар. На один из базаров пришли пара экзотического вида личностей. Это были хролинцы. Народ хроло жил в горах Ломо на высоте 3–4 верст. Язык их был совершенно необычным, хозяйство тоже. Они разводили лам, альпак и овец, из шерсти их делали исключительно мягкую и приятную в носке ткань, высоко ценившуюся знатью, а также собирали ценные лекарственные травы, росшие лишь на высокогорье, в частности, орех кока. Среди девятнадцати деревень баронства была одна деревушка этого народа, имя которой на языке хроло было для старков почти непроизносимо, и поэтому ее называли просто Девятнадцатая. В эту деревушку вела одна-единственная тропа, по которой конник не мог проехать, поэтому бароны давным-давно ее не посещали.

Прибывший на базар староста Девятнадцатой деревни, имевший даже старкское имя Кис Тамитакис, а на языке хроло называвший себя примерно как Крстмткитлн, принес дань от десяти дворов деревушки: четыре ламы, четыре альпаки и два тюка шерсти. Одет он был в длинное толстое шерстяное пончо с геометрическими узорами, широкополую шляпу, шерстяные безрукавку и штаны с кисточками, холщовую рубашку и кованые сапоги.

Кис Тамитакис был удовлетворен торговлей, сама Эсса скупила у него почти все травы. Она хотела было купить также шерстяной шелк, но Тор удержал ее. Он твердо потребовал от Тамитакиса проводить его и Кроаннона в деревню. Тамитакис на это внешне отреагировал крайне бесстрастно (на его медном лице было невозможно прочитать хоть какие-то эмоции) и сказал, что в деревню на коне не поднимешься, однако несколько лет назад Серый Беркут к ним приходил, так что путь знает и может сам привести сеньора. Серый Беркут ничего не ответил, но взгляд его подсказал Тору, что в этом предложении есть подвох. Тор повторил свое требование уже тоном приказания, и на следующее утро маленький караван из непроданных лам, навьюченных покупками и едой, двинулся в горы.

Подъем был действительно тяжелым, тем более что высокогорье было непривычно Тору. Но за три дня они поднялись к последнему повороту, и тут Тор ощутил опасность. Он снял арбалет, взвел его, Кроаннон насторожил свой лук и выразительно посмотрел на невыразительные лица старосты и его спутника, ради экономии еды жевавших орехи колы. Интуиция Тора не обманула. В некоторый момент он упал, и над его головой просвистела стрела. Стрелявший, судя по всему, неплохой стрелок, но никчемный воин, высунулся в радости от удачного выстрела, и сразу же получил арбалетный болт и стрелу Кроаннона, который, как только Тор упал, моментально выскочил из-за камня, где укрывался.

— Значит, вы знали, что впереди засада? — сказал Тор, поигрывая ножом перед горлом старосты.

— Она у нас всегда стоит, — спокойно ответил староста.

— И много там людей? — спросил Тор.

— Обычно один, если не предупреждены об опасности. Если незнакомец не показывает знак нашего друга, он должен быть убит либо тяжело ранен.

— А зачем ранен?

— Используем для девственниц и для улучшения крови, а потом убьем.

Тор уже слышал об обычае немногочисленного и очень древнего народа хроло, жившего по всему высокогорному кольцу кратерных гор Ломо. Девушка не могла выйти замуж, пока достойный чужак не лишал ее девственности. А гостя приглашали улучшить кровь с женщинами деревни. Но гости бывали в этих деревнях крайне редко.

— Ну и что ты скажешь об убитом парне?

— Он был лишним человеком. Его не жалко.

"Лишний человек" появлялся у подобных народов тогда, когда подросший мужчина либо женщина не находили себе места в строго ограниченном их мире. Он должен был либо погибнуть, либо уйти.

Деревня состояла из двух десятков дворов, в которых стояли каменные домики. Даже сараи для скотины и те делались здесь из камня, потому что за деревом надо было спускаться далеко вниз. Разреженный воздух делал людей здесь медлительными и внешне флегматичными. А что скрывается под этой невозмутимостью, Тор уже понял.