Последний солдат Третьего рейха - Ги Сайер

На передовой царил беспорядок. Часто гражданские сражались плечом к плечу с солдатами. Среди них было много женщин. Фронт выстоял, но какой ценой! Да и что значит «выстоял»? Мы не сдались сразу везде, кое-где удавалось прорваться. Линия фронта постепенно сокращалась. Большую роль в обороне сыграли противотанковые траншеи, которые мы заранее вырыли. Русские рассчитывали в основном на авиацию и тяжелую артиллерию, мощь которой они постоянно усиливали.

Однако наступление дорого обошлось и им. Сокращение линии фронта позволило сконцентрировать оборону. На подходе к Мемелю образовались скопления подбитых русских танков. Противотанковая оборона приносила свои результаты. Добровольцы из гражданских развозили мины и закладывали их во время небольших контратак, предпринимавшихся только с целью этого маневра. Однако против авиации мы были бессильны. Почти непрерывно летали русские бомбардировщики. К северо-западу от нас за два дня русские восемь раз совершали налеты на сброшенные с рельс вагоны. Остатки нашей противовоздушной обороны сосредоточивались на причале, где наиболее велика была опасность. Русские пилоты оценили опасность ПВО и предпочитали атаковать там, где им не могли оказать сопротивления.

Итак, Мемель держался. Держался, невзирая на мороз, пожары, голод, невзирая на гибель солдат, ежедневно вычеркиваемых из списков.

Как-то во второй половине дня части нашей знаменитой дивизии были сгруппированы в одной точке. Были розданы боеприпасы, яблочный сок, маргарин и еще кое-что. Призрак германских вооруженных сил продолжал обитать на развалинах места, которое некоторое время еще будет называться Мемелем. Хотя боеприпасов недоставало, перед атакой их все равно выдавали. Сейчас это может казаться невероятным, но перед немецкой армией в Мемеле была поставлена задача предпринять наступление на юг с целью соединиться с фронтом под Кенигсбергом. Офицеры объявили об этом боевым ветеранам.

Нас с Гальсом словно выбросило из пустоты, к которой мы уже привыкли. Мы слышали самые невероятные приказы, но мысль о том, что нам придется пойти в атаку, почти не имея для этого средств, привела нас в отчаяние.

Наше наступление проходило при поддержке нескольких уцелевших танков. Доставили боезапас с Курляндского фронта и даже из Германии. По дороге, шедшей параллельно побережью, мы проследовали к деревушке, расположенной в двадцати километрах к югу. Командир выбрал отвратительную погоду для начала операции. Шел дождь со снегом. Атмосферные условия привели к тому, что замолчала даже русская артиллерия. Наши командиры надеялись использовать эти обстоятельства.

Навстречу судьбе выступила дюжина серых от грязи танков. Под слоем грязи едва различимы были черные кресты — цвета наших страданий. По коротковолновым приемникам передавали «Валькирию» Вагнера. Лучшего сопровождения к крайнему самопожертвованию трудно было придумать. Вместо ящиков с боеприпасами и полноприводных грузовиков полевые орудия и крупнокалиберные гаубицы тащили грузовики. Пехотинцы, смешанные с остатками военно-воздушных и военно-морских сил, шли рядом. В моем взводе оказались и Гальс и Винер.

В результате неожиданного нападения нам удалось взять русский лагерь, выстроившийся на снегу, как на параде. Русские бросили его, а мы подожгли и даже продолжали наступать, несмотря на порывы ветра, обжигавшего руки и щеки.

Однако вокруг Мемеля сосредоточилась масса русских войск. Как только они перейдут в контрнаступление, наша атака захлебнется. Мы уже слышали ответную реакцию русских. Скоро начнется безжалостный обстрел и появятся первые русские танки.

Положение становилось безнадежным, но тут с моря раздался грохот артиллерии. Из-за погоды мы даже и не заметили подошедших к берегу кораблей. К нам на помощь подошли два-три эсминца. Видимость была равна нулю, но координаты, переданные танками, находившимися позади, позволили эсминцам нанести точные удары. Наступление русских было приостановлено. Возможно, они предположили, что в нашем распоряжении оказалось значительное количество артиллерийских орудий.

Однако и такое развитие событий не слишком облегчало наше положение. Преимущество все равно было на стороне русских. К концу дня на нас напали с тыла. Такого мы уже не выдержали. Половина танков загорелась. Как и предполагалось, операция закончилась неудачей. Мы получили приказ возвращаться в Мемель. Пройти назад десять километров было труднее, чем наступать.

Мы сошли с дороги, по которой пошли в последнюю атаку. Лишь моторизованные части поехали прежним путем, но и они старались соблюдать дистанцию, чтобы не попасть под обстрел русских. В темноте при свете вспышек солдаты, едва переводившие дух, перебегали от одного укрытия к другому. Был дорог каждый шаг: ведь с ним мы приближались к Мемелю. В довершение всего нам пришлось пересечь дорогу, которую мы же сами заминировали с утра.

Километра полтора мы протащились при свете вспышек. Дорога была узкой, но довольно гладкой: в ней виднелось лишь несколько воронок от снарядов.

Первые грузовики проехали по ней на полной скорости. У русских не было времени перенацелиться, поэтому их снаряды не задевали нас. Однако со вторым залпом они добились больших успехов. Снаряды попали в два грузовика. Их разнесло на куски. Еще двум грузовикам, несмотря на ущерб, удалось добраться до более безопасного места. Однако разбитые машины загородили путь. Нас послали расчистить завалы. Русские вели обстрел из гранатометов и пулеметов. Мы пытались отстреливаться. Укрыться в окопах не могли: ведь сами их заминировали, и теперь попали в ловушку, которую готовили для других. Два солдата взмахнули руками и упали бездыханные на землю, их неподвижные зрачки были обращены к небу. Мы цеплялись за последнюю возможность остаться в живых и укрылись от огня за останками двух пострадавших грузовиков. Вокруг взрывались гранаты. Русский пулемет поливал огнем бруствер окопа.

Так или иначе, нам нужно было расчистить дорогу. Но каждый, кто пытался встать, рисковал потерять жизнь. Решился Винер. Он прополз под пулями на коленях и бросил гранату в первое нагромождение металла. Его снесло с дороги. Та же участь постигла и второй завал. На останки трехтонного грузовика потребовалось четыре гранаты. Погибли и раненые, оставшиеся в грузовике. Но что делать, таковы законы войны.

К полуночи три четверти наших войск вернулись в Мемель. Командование, узнав об отступлении, прикрыло нас огнем. Падая с ног от изнеможения, мы доплелись до лагеря. Переписали тех, кто не вернулся из боя. Затем, под шум, доносившийся с линии фронта, мы попытались заснуть. Даже сон был в данных обстоятельствах героическим поступком.