Менделеев - Михаил Беленький

Что же до настоящего дела, то его искать нужды не было, поскольку Менделеев еще с осени 1889 года вплотную занимался тарифами. По предложению И. А. Вышнеградского он сначала разрабатывал таможенный тариф по химическим продуктам и был введен в Совет торговли и мануфактур. «Живо я принялся за дело, овладел им и напечатал этот доклад к Рождеству. Этим докладом определялось многое в дальнейшем ходе как всей моей жизни, так и в направлении обсуждений тарифа, потому что цельность плана была только тут. С. Ю. Витте сразу стал моим союзником…» В 1890 году, в разгар университетской сумятицы, он уже являлся участником совещания по вопросу о пересмотре тарифа, а затем и созванной под непосредственным руководством министра финансов Вышнеградского Комиссии для общего пересмотра таможенного тарифа. В нее вместе с профессором Менделеевым и директором Департамента железнодорожных дел Витте были приглашены крупнейшие русские ученые, промышленники и чиновники. Работа комиссии заключалась в полном пересмотре размеров таможенных пошлин на все ввозимые в Россию товары, с тем чтобы сократить их поток в пользу роста отечественной продукции.

Менделеев отнесся к предложенной работе с великим интересом и сил на нее не жалел — так же, как и его коллеги по комиссии, которые, понимая всю важность стоящей перед ними задачи, работали не покладая рук. «На моем веку много мне приходилось заседать и присутствовать при рассмотрении множества жгучих вопросов русской жизни, — писал Менделеев. — Но, говорю с полной уверенностью, ни разу я не видел такого собрания, как «Тарифная комиссия 1890 г.», в которой люди с такой охотой и полным сознанием того, что они делают, накладывали на себя, ради общего блага, столько тяготы».

Однако Менделеев остался недоволен тем обстоятельством, что после завершения работы было решено ограничиться публикацией собственно новых тарифов с необходимыми примечаниями. Дмитрий Иванович настаивал на публикации всех трудов тарифной комиссии. Это был, по его мнению, богатейший материал для познания страны и ее нарождающейся промышленности. Поэтому он тогда же решил издать свой собственный «Толковый тариф» — не с той, конечно, целью, чтобы вместить в книгу все протоколы заседаний комиссии, а чтобы поделиться с публикой, главным образом с молодыми читателями, мыслями о теперешнем состоянии российской заводской промышленности и показать, насколько ее будущее зависит от государственной таможенной политики. Как и следовало ожидать, в этой книге Дмитрий Иванович проявил себя активным сторонником протекционизма. Впрочем, «Толковый тариф», как и все его экономические произведения, не дает возможности причислить Менделеева к какому-то конкретному течению политэкономии. Наоборот, этот труд, оставляющий открытым вопрос о его жанровой принадлежности (ближе всего он стоит к «Технической энциклопедии»), стимулировал читателя искать выход из национального промышленного тупика, двигаясь не только в системе утверждений автора, но и вне ее, руководствуясь не одними только что высказанными положениями, но и догоняющими их в другом месте текста и по другому поводу замечаниями, дополнениями и переворачивающими прежний смысл деталями. По содержанию книга была предельно разнообразна. Она включала и информацию, касавшуюся собственно принципов и практики формирования тарифов, и анализ отраслей промышленности, производящих основные виды товаров, и отрывки из собственных работ Менделеева по проблемам нефтяной и угольной промышленности (включая «Письма о заводах» и взятый целиком очерк «Будущая сила, покоящаяся на берегах Донца»), и разбор разных политэкономических взглядов, и описание таможенного опыта западноевропейских держав, и конечно же всю начиная с XVI века историю российской таможенной политики… Менделеев писал, как всегда, горячо, бурно, сбивчиво. Едва ли не самая заметная особенность «Тарифа» состоит в том, что автор брался решать ряд экономических вопросов с точки зрения естествознания, а конкретные проблемы, в свою очередь, зачастую описывал в художественно-образной манере. Но суть книги определялась не этим, а главной мировоззренческой установкой ученого, по-прежнему состоявшей в том, что сельское хозяйство — удел отсталых народов; для народов же, рвущихся вперед, «заводское развитие необходимо и естественно, как воздух, как жизнь и смерть». Из этого следовало, что нужно без промедления приступить к промышленной разработке богатейших российских недр. Менделеев в который раз писал, как и где разумнее всего ставить заводы, копать рудники, прокладывать железнодорожные и водные пути. Понятно, что товары русской выделки на первых порах не выдержат конкуренции с импортными; значит, надо сократить ввоз, придавить импорт пошлинами, чтобы дать преимущество отечественному производителю. Не навсегда — до тех пор, пока русские заводы не встанут на ноги, пока не накопятся средства для усовершенствования и удешевления отечественного товара. А там — «сама пойдет».

Эта позиция Дмитрия Ивановича, пусть и высказанная в противоречивом контексте, вполне совпадала с позицией Вышнеградского, Витте и многих других правительственных чиновников. Между тем их взгляды явно произрастали из разных корней: Менделеев опирался на собственный опыт ученого и промышленного эксперта, царские же министры по должности не могли не учитывать печальный, по общему мнению державников, опыт либеральной торговой системы начала века и времен Венского конгресса. Но, оказавшись в одном лагере с министрами, Менделеев тут же попал на острия либеральных перьев. И надо признать, критиковали его не только за компанию с вышеназванными деятелями, но и за явные промахи «Толкового тарифа», каковых при холодном, логическом чтении набиралось множество.

Видный публицист того времени Л. 3. Слонимский в статье «Промышленные идеалы и действительность» (Вестник Европы. 1891. № 11–12) писал: «Промышленный протекционизм пока еще господствует, но сами сторонники его начинают как будто чувствовать его бессилие перед усложняющимися задачами народно-хозяйственной жизни. Признаки такого настроения замечаются и в книге профессора Менделеева, посвященной новому тарифу. Сам автор, как известно, принадлежит к числу настойчивых и последовательных приверженцев искусственного поощрения промышленности; он желал бы, чтобы все занимались фабричным или заводским делом, в прямую противоположность графу Л. Н. Толстому, который предлагает всем заняться земледелием. Профессор Менделеев — такой же оригинальный экономист, как и Лев Толстой; он больше приводит цифр и фактов, но сущность его воззрений столь же резко расходится с действительностью, как и выводы нашего знаменитого романиста. Те своеобразные аргументы, которыми автор подкрепляет взгляды, лучше всего раскрывают внутреннюю несостоятельность всей нашей новейшей покровительственной системы. Некоторые рассуждения г. Менделеева могут быть объяснены только желанием во что бы то ни стало поддержать падающую доктрину, в которую вера уже утрачена. Книга его, сама по себе, поучительна не только как опыт подробного комментария к отдельным статьям нового тарифа, но и как ясное доказательство того, что наш протекционизм не может быть оправдан теоретически, без помощи натяжек и софизмов».