Tsubasa Tiger - Нисио Исин

– Сколько времени?

– Эм-м… – повернув голову, я взглянула на часы, стоящие на шкафу. – Полвторого.

– Дня? Или ночи?

– Дня, конечно.

Сколько ты собиралась проспать?

Вспоминаем. После этого…

После этого я в самом деле приняла душ вместе с Сендзёгахарой-сан – впервые в жизни. Поэтому я сообщу лишь, что смущалась и чувствовала себя очень неловко. Всю инициативу Сендзёгахара-сан держала в своих руках. Её умелые руки говорили о том, что ей это не впервой.

Ей не впервой играть с девушками!

Вот о чём я думала.

После всего этого я не могла сидеть спокойно, поэтому сама начала её мыть.

Сидя в маленькой ванной, мы были полностью открыты друг перед другом. В буквальном смысле. Я не знаю, как лучше сказать, но, похоже, я перешла черту.

Да, если я стояла перед чертой, то точно её перешла.

Можно сказать, это был мой Рубикон.

По крайней мере, у меня больше не было причин сдерживаться рядом с Сендзёгахарой-сан. Она меня притащила силой, и я всё ещё чувствовала определённое нежелание оставаться в чужом доме.

Но после того, как она целый день обо мне заботились, я оставила сомнения.

Так мне показалось.

Я искренне так думала.

Кстати говоря, я очень давно такого не делала.

Что значит – быть искренней?

Что значит – думать?

Если я буду слишком много рассуждать об этом, получится полная ерунда.

Хотя, похоже, Сендзёгахара-сан сама огородила свое сердце высокими стенами.

В те времена, когда её по ошибке называли «аристократкой», она никогда бы не позволила мне остаться у неё или принять душ вместе. Да и бегать за мной по городу не стала бы.

Я думала о многих трудностях, которые она преодолела за эти месяцы, об их значимости

Насколько же я жалкая – вляпываюсь во все, но выбраться без чужой помощи не могу.

Да.

Я никогда ничего не делала сама.

Даже после хаоса Золотой Недели или в день перед Культурным Фестивалем.

Я не выросла.

Я не изменилась.

Поэтому я так сильно завидую Сендзёгахаре-сан – и в то же время она мне нравится, и я не смогу ненавидеть её.

Я искренне так думала.

Проплескавшись в душе с полчаса (нас никто не останавливал), мы вышли свежие и отдохнувшие.

Мы вытерли друг друга и надели бельё.

– Конечно, я догадываюсь, что ты едва ли согласишься примерить моё бельё. Но возьми хотя бы пижаму, – сказала Сендзёгахара-сан. – А я выкину эти ужасающие обноски из секонд-хенда. От них умереть можно.

– А? Они настолько плохие?

– Просто ужас.

Сендзёгахара-сан потрясла головой, стряхивая капли воды с волос.

Очень честный ответ.

– Такая одежда делалась не для того, чтобы её носили. Она для манекенов. Или чтобы проверить надёжность вешалки.

– …

Неужели она так плохо смотрелась?

В развалинах не было зеркала, поэтому я не могла посмотреть, как выгляжу в этой одежде… но, видимо, слезы Сендзёгахары-сан были вызваны моим внешним видом.

Хм.

Плохо.

– Так я возьму твою пижаму?

– Конечно. У меня неплохой гардероб.

– Большое спасибо.

Я вытащила новый комплект купленного в том магазине белья.

Потом надела позаимствованную у Сендзёгахары-сан пижаму.

Чужая одежда подарила странное ощущение. Ощущение открытости, которую обычно не почувствовать.

Как будто мне было дозволено нечто большее.

Хотя Сендзёгахара-сан была выше, и размер её одежды был больше моего, я чувствовала себя несколько свободнее.

– Ну конечно, в районе груди пижама тебе мала. Восхитительно.

– Да нет, вовсе нет…

Это просто пижама. Это нормально.

Хотя не в этом дело.

Дождавшись, когда Сендзёгахара-сан наденет пижаму, мы высушили друг другу волосы.

Это не отняло много времени – хотя раньше у нас были длинные волосы, мы обе недавно постриглись.

Мне казалось, что чего-то не хватало.

– Ханекава-сан, с тех пор, как ты постриглась после культурного фестиваля, ты снова отращиваешь волосы?

– А, да, я так ни разу и не была в парикмахерской.

– Снова хочешь отрастить?

– М-м-м… не знаю. Только сейчас я поняла, как много времени уходит на заботу о длинных волосах. Согласна?

– Хм. Думаю, ты права.

– Вот как?

– Например, когда ты просыпаешься.

– Да…

Она мне ещё долго припоминать будет.

– Так вот, я думала, стоит ли отрастить волосы после окончания школы.

– После окончания, хм.

Сендзёгахара-сан многозначительно повторила мои слова.

– Честно говоря, мне всё равно это кажется сомнительной затеей. Конечно, я не считаю, что тебе нужно высшее образование, но в университетах же не только учатся. Как по мне, путешествия и учёба в университете – примерно одно и то же.

– …

Эта тема всплывала в разговорах уже много раз. Мне стало казаться, что мне нравится Сендзёгахара-сан именно потому, что она могла прямо говорить о таком.

Да, я не буду поступать в университет.

Поэтому меня не должны были волновать журнал посещаемости и оценки.

Я собиралась пропутешествовать пару лет, и почти всё уже спланировала. Слишком подробный план превратил бы путешествие в поездку на курорт, поэтому я оставила лишь несколько основных пунктов.

На данный момент о моих планах знают только Арараги-кун и Сендзёгахара-сан.

Арараги-кун не пытался отговорить меня.

Сендзёгахара-сан тихо, но категорично противилась моему решению.

– И после того, как я нашла тебя спокойно спящей в руинах, я ещё сильнее против. Намного сильнее. Ты понимаешь, что не везде так же безопасно, как в этой стране? Если что-то случится, будет уже поздно. Все мужчины мира жизнь продадут за твою кожу.

– Мою кожу?

– Одна мысль о том, что ты обгоришь под тропическим солнцем, приводит меня в ужас.

На лице Сендзёгахары-сан читалось неподдельное отчаяние.

Что она нашла в моей коже?

– Может, стоит надеть на тебя ошейник и запереть в клетке…

– Сендзёгахара-сан, Сендзёгахара-сан. Ты собираешься делать со мной ужасные вещи в этой безопасной стране.

– А ты не слишком упрямишься?

Сендзёгахара-сан проигнорировала мою шутку.

Кстати, Арараги-кун говорил, что она не замечает многих его подколок.

Наверное, она просто строит из себя дурочку.

– Правда, я не знаю, кому назло ты это делаешь: Ошино-сану, Арараги-куну, мне… или кому-то ещё. Своим родителям, например.

– …

Я лишилась дара речи.

Она заставила меня задуматься.

Видимо, так оно и есть – нет, точно нет.

– Я не упрямлюсь. Я бы не стала выбирать своё будущее исключительно из-за упрямства.

– Точно? Ну, как скажешь.

– Я хочу заменить то, чего мне не хватает. Как любят говорить люди в наши дни: «Я отправляюсь в путешествие, чтобы познать себя».