Tsubasa Tiger - Нисио Исин

– Познать себя…

– Конечно, я уже встречалась с «собой» во время Золотой Недели. Возможно, лучше сказать «путешествие, чтобы создать себя» и найти новую меня.

– Хм. Я сомневаюсь, что у меня получится заставить тебя сменить решение, в котором ты так уверена. Я решительна, а ты упряма. Однако, – тихо сказала Сендзёгахара-сан, – если ты всё же сменишь решение, можешь остановиться, когда захочешь. Можешь развернуться даже посреди путешествия. Мы не будем считать это позором. Да, «мы». Даже Арараги-кун хочет тебя остановить.

– Хочет?

– Совершенно точно.

Она меня заговорила.

Но я задумалась.

Я не знала наверняка, что Арараги-кун чувствует ко мне. В любом случае, мы закончили сушить волосы во время этого не-очень-девичьего-разговора.

Сендзёгахара-сан достала из шкафа один комплект постельного белья.

– Есть ещё набор, который принадлежит папе, но я не уверена насчёт него. Думаю, старшеклассница не захочет спать в постели, на которой спит сорокалетний мужчина. Да, выбора у тебя нет. Будешь спать со мной, Ханекава-сан.

– …

Неожиданное решение.

– Всё будет хорошо! Не волнуйся! Я ничего не буду с тобой делать! Мы просто поспим вместе! Я тебя и пальцем не трону!

Это целый талант – вызвать доверие и сразу лишиться его.

– Я не буду обнимать тебя как дакимакуру!

– Кажется, я понимаю, почему ты встречаешься с Арараги-куном.

Я начала подозревать, что это из-за Сендзёгахары-сан Арараги-кун стал таким.

А если подумать, весной Арараги-кун был почти таким же.

Да, это не моя вина.

– Ладно, поняла. Я бы не беспокоилась, даже если бы ты ничего не сказала.

– Правда? Спасибо.

Сендзёгахара-сан за что-то меня поблагодарила.

Эта девушка занимала неестественно высокое положение по шкале подозрительности.

– Возьми мою подушку. А я возьму папину.

– А? Ах да, а почему ты сама не можешь спать на постели отца?

В таком возрасте девушка должна чувствовать некоторое отторжение к своему отцу, даже если они семья. Нет, скорее, потому что они семья, – так что она не захочет пользоваться его постелью. Так я подумала, но, похоже, дело было не в этом, раз она взяла его подушку.

– Что? Если я воспользуюсь постелью отца, как же я буду спать с тобой?

– Понятно.

Необычно логично.

Сложно подкопаться.

– И, поскольку я влюблена в Папу, я буду слишком возбуждена и не смогу уснуть.

– Ты очень много мне рассказываешь.

Что это за семья такая?

Ну, я понятия не имела о том, какой должна быть «семья», и не могла шутить на эту тему.

– В любом случае, в каждом доме есть свои семейные отношения – например, Арараги-кун и его сёстры. Разве их отношения нормальны?

– Абсолютно ненормальны! – не подумав, энергично ответила я.

Если в двух словах, то отношения между родственниками очень опасны.

Они постоянно конфликтуют с логикой, и, что хуже, в последнее время приближаются к полной победе.

Ситуация была крайне угрожающей.

– С Карен-сан и Цукихи-сан я познакомилась не так давно. Когда они смотрели на брата, в их глазах было столько уважения… по сравнению с которым мои чувства к отцу вполне можно назвать «обычными».

– Хм.

Я не могла отделаться от ощущения, что она привела самый плохой пример, чтобы выставить себя в хорошем свете, но не будем вдаваться в подробности.

Прожив с теми двоими пятнадцать лет в одном доме, мы так и не смогли стать семьей – о таком не стоит рассуждать.

Даже этого дома сейчас нет.

Без дома мы и не можем быть семьёй.

– Ладно, ложимся? Ханеге…нет, Ханекава-сан.

– Знаешь, ты не могла случайно перепутать «Ханеге» и «Ханекава».

Эти слова похожи только первым иероглифом, но читаются они по-разному. Она не могла сделать это случайно, но теперь, когда Сендзёгахара-сан стала проявлять эмоции, я не понимала, когда она говорила серьезно.

Время – 8 утра.

Мы бы могли успеть в школу, если бы прямо сейчас выскочили из дома, но я смиренно сообщила Хосине, что сегодня не приду.

Я устроилась в постели с Сендзёгахарой-сан.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи.

Даже этого я не делала довольно долго, и казалось, будто я впервые сказала эту фразу. Я говорила Румбе «доброе утро», но не могла ему сказать «спокойной ночи».

015

Конец воспоминанию.

– Полвторого дня… неплохо поспали. Ты только что проснулась, Ханекава-сан?

– Ага. Почти.

– Ха. Кто бы мог подумать, что я проснусь в одной постели с тобой?

– Пожалуйста, не говори так, будто мы любовники.

– Обычно я очень чутко сплю, но сегодня я спала довольно крепко. Интересно, почему? Может, из-за подушки.

– В смысле, из-за подушки твоего отца? Или твоей новой дакимакуры?

Ни один из вариантов не сулил ничего хорошего.

Но что это я. Я сама спала так хорошо, что даже не видела снов. Это подушка Сендзёгахары-сан такая удобная? Или её постель? Или моя новая дакимакура?

Нет-нет.

Не дакимакура. Не моя.

– Так. Хочешь есть, Ханекава-сан? Я собиралась приготовить завтрак… или, скорее, обед.

– О, хорошая идея. Я помогу.

– Пожелания?

– Никаких.

– Хорошо.

Сендзёгахара-сан выползла из постели и пошла в ванную. Наверное, она не любит браться за нож, пока полностью не проснется.

Она вернулась и пошла на кухню.

Я говорю «кухня», но с учётом размеров дома это почти та же комната.

– Хм-хм-хм, – мурлыкала под нос Сендзёгахара-сан, надевая фартук.

Почему-то у неё было хорошее настроение.

Может быть, она любила готовить.

Я вспомнила, как Арараги-кун жаловался на Сендзёгахару-сан насчет того, что она не готовит ему еду. Однако в последнее время я таких жалоб не слышала. Значит ли это, что он смог попробовать результаты готовки своей девушки?

– Ханекава-сан?

– Что?

– Если я медленно начну раздеваться, пока на мне не останется один лишь фартук, ты сочтёшь это «моэ»?

– Я истерику закачу.

– Вот как, – кивнула Сендзёгахара-сан и начала доставать еду из холодильника.

Похоже, в этот раз обойдёмся без лишних сложностей

Так как истерики закатывать я не умела, такой ход событий мне на руку.

– Кстати, Ханекава-сан, ты знаешь, что «мояси» можно писать теми же символами, что и «моэ»? С тех пор, как я об этом узнала, ростки [5] мне стали нравиться намного больше.

– Эм, нет. Не думаю, что от этого изменится вкус.

– Так что?

Сендзёгахара-сан повернулась ко мне с поразительно выразительным взглядом.

Направив на меня кончик ножа.

– Разве назвать кого-нибудь «ростком» – это не похвала?