Романески - Ален Роб-Грийе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не увидел Анжелику ни завтра, ни послезавтра. Я вообще ее больше не видел… никогда. Была ли она больна? Не отвезли ли ее в больницу к монахиням в Сен-Поль-де-Леон? Было бы слишком просто и легко думать именно так, ибо подобные мысли все-таки дарили успокоение. Но я-то в глубине души с самого начала знал, где она была спрятана.
Тело Анжелики нашли при отливе у подножия скал, в месте, которое считали очень опасным, где нам как раз поэтому и запрещали играть. Она плавала под водой, эта бледная Офелия, в глубокой яме с очень прозрачной водой, как раз между темными, округлившимися под действием морских волн, скользкими скалами. Длинные коричневато-рыжие водоросли, так называемые ламинарии, или на народном языке «бичи Сатаны», колыхались и свивались в жгуты вокруг нее, словно старались уцепиться за раскинутые в стороны, обмякшие тоненькие ручки и ножки и удержать на месте это легкое, ставшее таким податливым тело. Ее привез в своей уже доверху набитой «утренним уловом» телеге один сборщик водорослей, превращавший эти дары моря в удобрение. Он вовсе не собирался гонять свою старую клячу лишний раз по дороге между скал, по очень крутому спуску, ради дочки какой-то парижанки, прослывшей среди местных рыбаков и крестьян сущим демоном в женском обличье, впрочем, как и ее мамаша.
После равноденствия с его штормами сильно похолодало, однако девочку нашли совершенно нагой. Все подумали, что одежду с нее каким-то образом «сняли» морские волны и унесли в открытое море. Никто почему-то не заметил черного пальто, висевшего над пропастью гораздо выше того уровня, куда доходит вода даже при самом сильном приливе. Врач определил, что ее невинность осталась целой и невредимой, и это сняло с моей души тяжкий груз, висевший на ней безо всякой причины. Однако при осмотре тела он обнаружил небольшие, неявные следы вокруг ее запястий и лодыжек, оставленные самодельными браслетами, вроде тех, что мастерят себе девочки из слишком тугих резинок с новеньких носков или из спортивных эспандеров для каких-то абсурдных детских игр.
Я сказал, что не видел Анжелику уже давно, несколько дней, что я ничего не знаю и ведать не ведаю. Никто ни на чем не настаивал, и больше меня не расспрашивали. Все сочли, что это могло быть самоубийством (из-за горестей неразделенной первой, полудетской любви) или убийством, совершенным каким-то маньяком, случайным прохожим, туристом, мелким торговцем вразнос, ярмарочным зазывалой или фокусником. Наскоро проведенное следствие картины не прояснило, и полицейские быстро огласили свои выводы: имел место несчастный случай. Крохотный гробик из черного дерева с серебряными петлями и ручками, с инкрустированным на крышке таким же серебряным крестом, отправился на какое-то далекое кладбище (я не знал куда) на похоронных дрогах, влекомых четверкой вороных лошадей, которых впрягли в эту скорбную повозку не попарно, как положено, а цугом, то есть гуськом друг за другом из-за того, что у нас дороги очень узкие.
Я и сам давно покинул отчий дом, покинул родные края. И сейчас я нахожусь даже не в Мениле, а в Гринсборо, в Северной Каролине. Я живу здесь один. Сегодня 12 октября 1987 года. Снега на улице нет.
ОГЛАВЛЕНИЕ II
Лики, корчащие рожи среди прожилок на деревянных панелях и узорах на обоях. Я пишу имя Анжелики. Скачка умерших героев среди туч
Снег воспоминаний над Черным Домом. Барт и «Лабиринт». Снежинки падают за моим окном. Прилагательность и прилагательные. Черный дом зимой. Де Коринт задумчиво смотрит на небо, потом вновь принимается писать. Утерянная рукопись. Мое отражение в зеркале. Чернота
Мое заросшее бородой лицо. Мамин нос. Шрамы и черные пятна. Безбородое лицо с усами. Мост на реке Рекувранс. Распутин. Мой семитский профиль. Де Коринт как галлюцинирующий предсказатель. Фолкнеровское ожидание всадников-призраков
Де Коринт и тетралогия Вагнера. Преступление Вотана. Зигфрид — глупец. Преступление Альбериха. Золотое кольцо Кожева. Отрицательный герой. Слава предателю Хагену
Поговорим о Пиеле. Де Коринт на семинарах Кожева. Кожев в Министерстве национальной экономики. Зыбкость воспоминаний
Де Коринт и революция. Молчание отца. Его бесконечные хождения по «оружейному залу» при свете горящего в камине полена. Это неразумные идеи. Де Коринт скачет под дождем
Снег в Нью-Йорке. Кабинет Тома Бишопа, мой «вид писателя» и моя профессия «самопреподавателя». Писатель как зрелище. Барт и его «первоначальный образ»
Том — защитник и покровитель. Моя тряпичная кукла. Я хотел увидеть господина де Коринта. Запрет отца. Шум его шагов. Я засыпаю с моей послушной куклой в обнимку
Де Коринт кого-то поджидает, стоя у окна. Его отражение в зеркале. Портрет предка. Голубая туфелька, спрятанная в шкафу. Де Коринт пишет. Дух столетий и последний писатель
Старинная ручка с вечным пером де Коринта. Он скачет во главе своих драгун, а затем в гордом одиночестве следует по прямой дороге. Цитата из Гегеля
Окно моего кабинета в Сент-Луисе. Путешествия вокруг света. Двойник. Моя сломанная ручка. Необходимые для писательского труда виде́ния. Сооружение фонтана в Мениле
Мой отец в одиночестве скачет ночью по бесконечной дороге в сгущающемся тумане. Старик с косой. Скрежет колес повозки. Диалог, встревоживший отца. «Агрессивно настроенная» коса и предсказания старика. Мой отец принимает решение нести косу
Старик исчез. Белокурая девушка, стоящая в телеге. Ее удивленная улыбка, мгновенно сменяющаяся выражением ужаса. Коса анку, то есть ходячего покойника. Хохочущие во все горло четыре улана. Взрыв мины. Кома и потеря памяти
Повозка осужденных. Плоты детской фантазии. Смертная казнь в Анатолии. Плуг, вспарывающий животы. Пикантные детали одной интереснейшей иллюстрации. Приятельница в Марокко. Плуги, фигурирующие в «Эдеме»
Бульвар Сен-Мишель. Папа и война в Испании. Многообещающая фотография. Изнасилование и мучения обольстительной представительницы вражеского лагеря. Четвертование
Юная Брунгильда. Де Коринта подозревают. Охота в Уругвае. Избиение пойманных девушек. Любопытное письмо от Анжелики (рассказчика путают с Мари-Анж?). Новелла Боккаччо в Керангофе. «Игра с огнем»
Де Коринт находит тело моего отца. Рукоятка косы. Три дня в коме. Отрывочные воспоминания. Совпадения, объединяющие двух кавалеристов. Взаимное спасение
Молодая шпионка и два ее стража. Знак Ионы
Автобиографические изыскания. Связи и функции. Пережитая реальность моих романов. Анжелика. Я Жан Робен. Убийцы — обольстители и чародеи
Де Коринт на ничейной земле. Непредвиденный отъезд капрала Симона из расположения части в качестве сопровождающего при юной арестантке. Красота
