Горчаков. Пенталогия (СИ) - Пылаев Валерий

— Ну все, болезный. Конец тебе пришел, — улыбнулся он.

И пошел вперед. Неторопливо, вразвалочку — будто решил напоследок дать мне последний шанс сохранить здоровье и убраться по-хорошему. Но я не двинулся с места — только чуть отодвинул левую ногу назад, становясь в стойку — и заодно пытаясь по движениям раскусить, что передо мной за фрукт. И насколько…

Р-р-раз!

Удар — самый обычный, левый прямой на подскоке — оказался настолько неожиданным, что даже под Ходом я еле успел отскочить. Двигался Серега достаточно проворно — для обычного человека, конечно — но по-настоящему опасным его делали огромные ручищи. Длиннющие от природы — и крепкие, привыкшие к труду и тяжелой лопате кочегара. Я осторожно переступал по асфальту, стараясь не попасть под кулаки-кувалды, и сам нападать пока не спешил.

Что-то подсказывало: все это — пока только разминка.

— Давай, болезный. — Серега скользнул вбок, плечом чуть закрывая подбородок. — Не скучай.

Плохо. Движение вышло неуклюжим, чуть размазанным — но я сразу понял: парень то ли учился где-то английскому боксу, то ли просто обладал обширным опытом таких вот потасовок. И наверняка из большей части вышел победителем. При желании он, пожалуй, уже давно мог бы попытаться вколотить меня в асфальт. Но не спешил. Неторопливо ходил из стороны в сторону, лишь изредка взрываясь пушечным ударом. Работал на публику, красовался.

Милое дело — с его-то силищей…

Но укрепленная магией кожа и сверхчеловеческая скорость все еще были на моей стороне. И когда Серега в очередной раз пошел на приступ, я огрызнулся. Нырнул под пудовый кулак, поймал встречным в печень, добавил с левой — и закончил смачным апперкотом снизу в челюсть.

Зубы лязгнули так, что было слышно даже сквозь крики. Любого из юнкеров-однокашников такой удар запросто отправил бы в санчасть — но Серега только чуть покачнулся и отступил на шаг. Впрочем, и такое здесь явно случалось нечасто: толпа работяг вокруг одобрительно загудела.

— Гляди-ка, достал, — хмыкнул кто-то. — Во дает шкет!

— Еще побьет тебя, дурака. Не спи!

— Да уж проснулся. — Серега сплюнул на асфальт вязкий темный сгусток. — Сердитый какой попался, ты смотри…

Странно, но в его глазах я так и не увидел злобы. Скорее что-то похожее на азарт, любопытство и… радость?

Нет, пожалуй — но все-таки какое-то странное удовлетворение. Похоже, Сереге давно не попадалось достойного противника — и он был не прочь размяться по настоящему.

Так что пришлось повозиться. Со стороны схватка наверняка смотрелась молниеносной — но мне, разогнанному Ходом, эти двадцать-тридцать секунд показались чуть ли не вечностью. Серега держался, как мог, и даже подбил мне скулу локтем и несколько раз ощутимо заехал по ребрам, но родовой Дар все-таки победил. Без особого толку подолбившись кулаками в стальной торс я, наконец, смог достать кочегара сначала в ухо, потом в переносицу и, наконец, опрокинул прицельным хуком в челюсть. И хотел уже было уложить окончательно, когда в мое запястье вдруг впились крепкие пальцы.

— Брейк! — рявкнул кто-то прямо в ухо. — Хорош!

Нет, никто не спешил поверженному чемпиону — меня просто оттащили в сторону. Без злобы или даже особенной досады. Скорее наоборот: кто-то похлопал по спине, кто-то выдохнул участливое: “Как морда? У Сереги не кулаки, а гири!” И я сам не успел заметить, как уже держал у лица непочатую холодную бутылку пива.

Драка кончилась — и больше делить было нечего.

— Дурак ты, благородие. — Настасья сердито боднула меня лбом в грудь. — Зачем полез? Ушли бы спокойно, и все.

Я не ответил — не нашлось подходящих слов. Но чуйка подсказывала: все я сделал правильно. И ответил, и полез в драку, и выиграл — хоть и не без потерь. Так что теперь главное — закрепить успех.

— Да ладно, чего теперь, — улыбнулся я. — Пойдем уже танцевать.

Мешать нам, конечно же, никто не стал. Человек десять столпились около уже успевшего подняться Сереги — но нашлись и те, кто вился вокруг меня. Спрашивали про бокс, про что-то еще… Я почти не слушал.

Внутри клуба про нас, похоже, уже успели забыть. Группа играла что-то романтичное и неторопливое. Настолько, что музыканты почти не фальшивили. Расслаблялись сами — и давали чуть отдохнуть другим. Толпа вокруг больше не дрыгалась под рок-н-ролл: теперь кавалеры разбирали немногочисленных девушек — и потом неуклюже топтались с ними перед сценой. Те, кому не досталось пары или жались к стенами, или стягивались к бару.

Мне, к счастью, повезло — Настасья закинула руки мне за шею и потянула прямо в центр зала. Похоже, ей не терпелось урвать хоть несколько минут танца. И покоя — прежде, чем этот вечер закончится, и я снова отправлюсь в училище на неделю… или кто-нибудь снова решит почесать кулаки.

— Хорошо-то как, благородие. — Настасья запрокинула голову, чуть щурясь от яркого света со стороны бара. — Никуда бы отсюда не уходила.

И я тоже. На мгновение внутри вспыхнуло совершенно дурацкое желание остаться здесь, с Настасьей. Самым обычным парнем из мастерской, а не титулованным князем, наследником рода и Одаренным пятого магического класса по потенциалу силы Дара, лично знакомым с главой Третьего отделения. Послать к чертям собачьим все эти интриги, заговоры, бесчисленных дальних родственников и вассалов вместе с дедовым наследством…

Скажи, Саша — а ты готов отказаться от своих привилегий?

Конечно, нет. Но на один вечер, пожалуй, можно попробовать.

Глаз успел чуть заплыть, но я все равно чувствовал себя… почти счастливым. И не то, чтобы уже своим здесь, в клубе для местных работяг — но если и чужаком, то хотя бы прошедшим этакую грубоватую “инициацию”. На меня все еще поглядывали, только теперь уже скорее с уважением и опаской. Через полчаса я даже отпустил Настасью танцевать одну — настроение у меня было благостное, но скорее созерцательное: отплясывать не хотелось, так что я просто купил себе очередной стакан…

— Можно?

Заслышав знакомый голос, я подобрался — но тут же выдохнул. Судя по тону, Серега пришел явно не за “добавкой”.

— Садись. — Я пожал плечами. — Места тут хватает.

— Угу, — буркнул Серега, забираясь на табурет. — Признаю — драться ты умеешь, что надо. Где учился?

— Да так… — осторожно ответил я. — То тут, то там.

— Ну, не хочешь — не рассказывай. — Серега усмехнулся и плюхнулся локтем на стойку. — Как тебя зовут-то хоть, боец залетный?

— Павел… Паша, — не задумываясь, соврал я — и зачем-то прибавил: — Корчагин.

Как будто кто-то спрашивал фамилию. И откуда только она вообще мне в голову взбрела?

— А я Сергей. Иванов. — Серега протянул мне могучую клешню. — Будем знакомы, Паша Корчагин… Ты извини, что я полез.

— Бывает. — Я извернулся на табурете и пожал ладонь в две моих величиной. — Сопатка то цела?

Переносица у у кочегара действительно здорово распухла — впрочем, особых неудобств это ему, похоже, не доставляло.

— Да что с ней будет! — Серега махнул рукой. — Не впервой. Мне просто Настасья давно нравится. Уж и так, и сяк, и в кино, и на танцы звал — а она ни в какую. А тут вдруг с тобой пришла — я и озверел… малость.

— Малость? — улыбнулся я. — Чуть душу из меня не выбил.

Несмотря на драку, кочегар мне скорее нравился. Было в нем что-то от моего “дядьки” — Ивана. Такое же тяжеловесное, медвежье — но совсем не злое. Простое, настоящее и честное, без всяких хитростей и великосветских выкрутасов.

— Да толку-то — из тебя выбивать, — мрачно усмехнулся Серега. — Все равно не про тебя девчонка… И не про меня.

— Это еще почему? — буркнул я.

— А ты не знаешь? У нее ж мастерская тут за углом, автомобили, там, и всякое… Только владеет на самом деле всем княжий сынок. — Серега нахмурился и протяжно вздохнул. — Горчаков — может, знаешь такого?

— Слышал что-то. — Я на всякий случай сдвинулся чуть правее — так, чтобы свет от сияющего логотипа “Кока-колы” не падал на лицо. — И чего?

— Да того. — Серега покачал головой. — Сам подумай. Я уж не знаю, как оно на самом деле — но говорят всякое. Настасья девка видная, хоть и из простых. А он… Сам понимаешь. Где князь — а где мы с тобой…