Западноевропейская поэзия XХ века - Антология

СВЯТОЙ ФОМА

Перевод Э. Линецкой

Что? Поэт Рене Ги Каду?А следы от гвоздей найду?

Где, скажите, его водопой —Тот источник с живой водой?

Где дорожный утаптывал прахЭтот мытарь в железных цепях?

Я потрогаю, я погляжу,Я персты ему в рану вложу,

Распознаю, он вор, лжепророкИли падший, униженный бог.

Покажите его без личин,Когда он на коленях, один,

В доме детства, зеленом, простом,Перед женщиной или Христом,

Когда горе внутри запеклось,Когда пишет он вкривь и вкось

И на стих набегает стих,Наподобие волн морских.

ВЕРУЮ

Перевод Э. Линецкой

Я не верю в чудеса Лурда,Верю в погожий день,И в сборщиц лугового шафрана,И в веселых, невзрослых людей.

И бог на небесах мне совсем по нраву,Когда, лицо над миской ладоней склоня,В черную похлебку земли он кладет приправуСоль из глаз проснувшегося дня.

ЖОРЖ БРАССЕНС

Перевод Н. Стрижевской

Жорж Брассенс (род. в 1921 г.) — Поэт, композитор, киноактер, исполнитель собственных песен; по праву считается «самым французским из всех французских шансонье». Стихи Брассенса-поэта, то сдержанно печальные, то по-галльски ироничные, пересыпанные озорными шутками, но неизменно проникнутые подлинным лиризмом, неотделимы от ненавязчивых и четких мелодий Брассенса-комлозитора, от естественной, чуждой всякого позерства манеры Брассенса-исполнителя. Мировую известность завоевал как композитор и актер в фильме «Сиреневые ворота» (1956). В 1953 г. выпустил автобиографическую повесть «Башня чудес»; в 1963 г. в серии «Поэты сегодня» (издательство Пьера Сегерса) вышла антология его стихов.

ПЛОХАЯ РЕПУТАЦИЯ

В нашем маленьком городкеУ всех мое имя на языке.Бешусь я или же тих и нем,Я все равно слыву невесть кем.Не причинял я вреда никому,Следуя мирно пути своему.Но люди обычно не любят таких,Кто хоть чуть-чуть не похож на них.Меня все кляли неперебой,Кроме немых, уж само собой.

Я в праздник не покидал кроватьИ оставался спокойно спать,И музыка, что звучала в окне,Не относилась ко мне.Не причинял я вреда никомуТем, что мне нравилось быть одному.Но люди обычно не любят таких,Кто хоть чуть-чуть не похож па них.И пальцем тыкал в меня любой,Кроме безруких, само собой.

Однажды я, на свою беду,С воришкой яблок столкнулся в саду,Беднягу хозяин догнал почти,Но я у хозяина встал на пути.И хоть я вреда никому не принесТем, что мальчишка ноги унес,Но люди обычно не любят таких,Кто хоть чуть-чуть не похож на них.И вслед мне ринулись все гурьбой,Кроме безногих, само собой.

Теперь пророки мне не нужны,Часы мои и так сочтены,Вот только покрепче отыщут пеньку,И буду болтаться я на суку.Хоть я никому и не сделал зла,Ступив на дорогу, что в Рим не вела,Но люди обычно не любят таких,Кто хоть чуть-чуть не похож на них.Придут поглазеть на меня толпой,Кроме слепых, уж само собой.

ОНА ГОЛЫШОМ ПЛЕСКАЛ АСЬ…

Она голышом плескаласьВ светлой воде ручейка,Одежда ее умчаласьС ветром за облака.

Мне закричала в испуге,Чтоб виноградных лозЯ отыскал в округеИль флердоранжа и роз.

Из лепестков несложноКорсаж было сделать мне:Так крошка стройна, что можноЦветком обойтись вполне.

Лист винограда юбкойСтал для малышки моей,Такой была она хрупкой,Что лист прямо впору ей.

Вместо «спасибо» ручонкиИ губы она дала,Так пылко ответил девчонке,Что вновь свой наряд сняла.

Часто с тех пор недотрога(Игра понравилась ей)Приходит купаться, у богаПрося ветерка посильней,Ветерка посильней.

ДУРНОЙ ОБОРОТ

Не один уже год миновалС той поры, как я хлеб жевал,С той поры, как вино я пил,С той поры, как я печь топил.И уж решили гробовщики,Что мои похороны близки.И смерть поджидала меня у ворот,И приняло дело дурной оборот.

Случилась тут неприятность со мной,Попался прохожий с толстой мошной,Удар полена я не рассчитал,И вмиг бедняга пред богом предстал.Не разбирался никто, что к чему,Сразу меня упекли в тюрьму.Чтоб научиться себя вести,Пришлось мне время в Сайте провести.

Лет через сто я пинком под задВышвырнут был из Санте назад,И так как сентиментален я стал,Я возвратился в родной квартал.Не в силах справиться с дрожью колен,Крался я вдоль знакомых стен.Боялся, прохожие от меняБудут шарахаться как от огня.

Я думал, часу еще не пройдет,Как все мне дадут от ворот поворот,На лицах у всех я прочту одно:Надо меня бы повесить давноНа первом же уличном фонаре,И уж не ладанка на шнуре —Горло мое захлестнула петля,И плачет по мне земля.

И тут мне встречный сказал: «Салют,Давненько тебя не видали тут!»Другой мне руку крепко пожал,Спросил, как здоровье, и путь продолжал.Тогда я понял, что сохранилДобрых людей еще белый свет,И есть еще и добро и свет,И сел на землю, и слезы лил.

ИВ БОНФУА

Ив Бонфуа (род. в 1923 г.). — Археолог, историк, автор работ о готических фресках. В сборнике «О движении и неподвижности Дувы» (1953) причудливо сочетаются традиции Бодлера, Малларме, Жува. Интерес к подсознательному характерен для сборников «Анти-Платон» (1962), «Камень с письменами» (1965). Известен также как переводчик трагедий Шекспира.

ЛАМПА, СПЯЩИЙ

Перевод В. Козового

Склонившись над тобой, кремнистая долина,Я вслушивался в плеск безмолвья твоегоИ различал в ночной обители печальнойТвое прибежище, где тлеет пена сна.

Я слушал сны твои. Глухой и монотонный,Бессильно бьющийся в незримую скалу,Как тает голос их, над сумраком вздымаяНадежд бормочущих тончайшую плеву!

Там высоко, в садах эмалевых, павлинРастет, кощунственный, зловещим вскормлен светом.Но ты довольствуешься пламенем моим,Пока дрожит оно в изгибах темной речи.

Кто ты? Я знаю лишь недолгий ритуалВолненья твоего и голос торопливый.Ты во главе стола, ты сумрак раздаешьВсей наготою рук, в которых свет единый!

ШАРЛЬ ДОБЖИНСКИЙ

Шарль Добжинский (род. в 1929 г.). — Поэт, журналист, литературовед, переводчик, член ФКП. Родился в Варшаве, ребенком был увезен во Францию. Гражданский пафос, неотделимый от глубоко человечных лирических мотивов, яркая образность, острое чувство современности характерны уже для первого сборника Добжинского — «Решительный вопрос» (1950), за которым последовали «Мичуринские сады», «Любовь к родине», «В один голос». Автор книги «Адам Мицкевич, странник грядущего», содержащей переводы из великого польского поэта и исследование о нем. В 1975 г. выпустил сборник гражданской лирики «Столица мира».

ГДЕ ТЫ, ИСПАНИЯ?

Перевод М. Ваксмахера

Памяти Хулиана Гримау[232]

Я спустился к потокам хмурым,К водам, лишенным утра,В край неподвижного камня,В край немого металла.Нищие плоскогорья.Черные веки обрывов.В небо луной иссохшейКастилия смотрит устало.

Память бросала тениНа голые плечи склонов.Было лето, как погремушка,Горохом цикад набито,Набито набатным звоном,Тайной налито силой.…Край соломы и охры.Фрегат, занесенный илом.

В Бургосе нет прохлады.В Бургосе потные стены.В Бургосе голые детиБарахтаются в фонтанах.И костлявые руки собораСквозь облако древней пылиТянутся к золоту солнца,К нитям дождей оловянных.

Где ты, Испания, где ты?Я ловлю в завываниях ветраЭхо песен твоих недопетых.Я в глазах твоих сыновейВижу искры горячего света,Блики завтрашнего рассвета.Я знаю: багровое пламяЗреет под серым пеплом.

Где ты, Испания, где ты?Я ищу, ищу твои песниНа улицах, сном одетых,Пропитанных запахом плесениИ жгучей мечтой о просторе.Этот сон солонее моря,В котором свое лицоТы отмоешь от крови и горя.

У людей твоих нету света.Нет ветвей у них. Прошлого нету.Смерть для них привычная штука.Жизнь для них ежедневная мука.Их постель — холодные скалы…Я в растоптанных розах, Испания,Тяжкий твой крест искалИ сердце, магнит усталый.

На восходе стены АвилыПолыхают в отсветах желтых.А в небе гигантом хилымВстает нефтяное солнце.А красота — это сука,По следам бредущая смерти.А красота — это стыдНа лицах людей голодных.

Где ты, Испания, где ты?Красоту твою руки слепыеНочами ощупью ищут.Туристы домой увозятФотографии тощих нищих.А звезды к рассвету тают,И бросаются люди в изгнанье —В лиловый костер вокзала.

Где ты, Испания, где ты?Нет, не в чванном золоте храмов,Не в аренах — пурпурных ямах,Не в знойной дремоте лета,Не в изгибах долин холмистых —Амфорах лунного света,И не в душном сумраке порта,Где ночами швартуются шлюхи.

Где ты, Испания, где ты?Ты в этих строках, Испания,Твои мечты и страданияКолотятся в сердце поэта.Ты в руках горняков бастующих,Ты в непокорной Астурии,Ты за решетками тюрем,Ты в огненном солнце рассвета.

ЖАК БРЕЛЬ