Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Подумаешь!
Племянник Лёня сжал губы, будто его ударили, и затем громко сказал, обращаясь не к нам, а к другой, невидимой публике:
– Сальто-мортале!
Он оттолкнулся от земли и, перевернувшись в воздухе через голову, вновь встал на ноги.
– Подумаешь! – сказал Яша, дрожа в то же время от восхищения.
Племянник Лёня опять стиснул зубы, да на этот раз так крепко, что около его губ появились твёрдые желваки.
– Двойное сальто вперёд! – упрямо крикнул племянник Лёня и, бросившись на руки, дважды перевернулся вперёд.
– Подумаешь! – сказал Феликс, пожимая плечами.
Над головой племянника Лёни послышалось злорадное хихиканье. Из окна на втором этаже выглядывал Вениамин.
– Кутя! Отныне ты будешь Кутя! – крикнул Великий Реалист маленькому акробату.
Тогда племянник Лёня, не говоря ни слова, покатился по двору колесом. Его загорелые руки и ноги мелькали, будто спицы. Описав круг, акробат остановился перед нами. Он стоял, глядя куда-то в сторону, точно ждал нашего приговора.
– Подумаешь! – выдавил я из себя через силу.
Лицо у племянника Лёни стало страшным. Словно он не знал, негодовать ему или плакать.
– Ну ладно! – крикнул он в крайнем отчаянии и, повернувшись, убежал в дом.
– Ну зачем ты его так? – сказал мне Феликс с упрёком.
– А вы-то… а вы-то сами что? – крикнул я, чуть не задохнувшись от возмущения.
– Какие же вы, мальчишки, жестокие люди, честное слово, – произнесла Зоя невинным голосом.
– Да ведь ты же начала первая! А мы уже за тобой! – напомнил ей Яша.
– Так оно было на самом деле. Да, я начала, – подтвердила Зоя. – А ты, если ты настоящий кавалер, должен был взять вину на себя. Ведь я же слабая девочка…
– Закончим спорить. Мы виноваты все, – перебил её Феликс. – Лучше пойти к племяннику Лёне и сказать, что мы будем дружить, если он тоже хочет.
Но мы не прошли и половину двора, дверь чёрного хода распахнулась с треском, и навстречу нам выбежал взъерошенный племянник Лёня. В его руке грозно, точно томагавк, красовался молоток на железной ручке. Я со сладким ужасом подумал, что сейчас впервые в жизни увижу, как добывают настоящий скальп.
– Я сорвал кран на газе! – объявил он, торжественно потрясая молотком. – Вам этого хватит, а? Как трахнул, вот! И теперь в нашей квартире хлещет газ. Прямо фонтаном!
– Значит, наш дом взлетит на воздух, – сказал философски Яша.
– Ну да. С чего ты взял? – опешил племянник Лёня и опустил молоток.
– Конечно взлетит. Кто-нибудь спичкой чирк – и нету дома. Ты что, не знаешь правила? – удивилась Зоя.
– Знаю, – убито сказал племянник Лёня. – Я совсем не подумал об этом. Мне так хотелось понравиться вам.
– Ну вот что. Быстрей к Базилю Тихонычу! – скомандовал Феликс.
Мы со всех ног побежали в котельную. И нашему дому в тот исторический день ужасно повезло: слесарь-водопроводчик находился на посту в своей каморке. Базиль Тихонович подтачивал напильником кусок трубы и во всё горло пел старую матросскую песню про девушку из маленькой таверны, которую полюбил угрюмый капитан. Увидев нас, слесарь обрадовался, сказал:
– Ребята, вы пришли в самое время. Я только что вспомнил один замечательный эпизод из своей содержательной жизни. Итак, рассаживайтесь, но только побыстрей. Живо, ребята, живо. Если не хотите, чтобы я всё забыл.
Он ошеломил нас своим натиском. Мы начали устраиваться кто где мог, и только не растерялся племянник Лёня. Он ещё не знал, какой удивительный рассказчик наш слесарь Базиль Тихонович Аксёнушкин.
– Дяденька, помогите! – закричал Лёня. – В нашей квартире идёт газ! Он вот-вот взорвётся!
– Газ идёт, взорвётся газ, – рассеянно повторил Базиль Тихонович. – Был и у меня один случай с газом… Что ты сказал? В какой квартире газ? – спросил он, встрепенувшись.
– В девятой. Прямо тучи! Так и валит из трубы, – сказала Зоя, изображая движением рук клубы газа.
– Ясно. Это ты что-нибудь натворил? – догадался слесарь, обращаясь к племяннику Лёне. – Кого-нибудь уже предупредил?
– Только их, – ответил племянник Лёня удручённо и кивнул в нашу сторону.
– Ясно, – повторил Базиль Тихонович. – Сейчас позвоним в горгаз. Как и положено по инструкции. И вообще никакой паники, друзья! Главное, вовремя принять меры.
Он ушёл в котельную к телефону. А мы повеселели от его слов, дышащих уверенностью и силой, и даже начали посмеиваться над своим испугом.
– Ну как, взорвали дом? – спросил племянник Лёня Яшу, добродушно смеясь.
– А ты сам тоже перетрусил, – ответил, хихикая, Яша.
– Ещё как! – признался племянник Лёня, вызвав у нас общий приступ смеха.
Он уже чувствовал себя своим человеком. И мы поняли, что он, в общем-то, славный мальчик.
– Ну вот, всё в порядке. Скоро они будут здесь, – сказал слесарь, вернувшись.
– Базиль Тихоныч, а теперь расскажите. Вы же обещали, вы ещё вспомнили одну историю, – напомнил Яша.
– Я вспомнил одну историю? – удивился слесарь. – Интересно о чём?
– Мы не знаем. Вы не успели сказать, – пояснила Зоя.
– Вот досада, а теперь я и сам не знаю, забыл то есть, – засокрушался слесарь. – Ну ладно, ребята. Коль виноват, присаживайтесь получше, что-нибудь расскажу. У меня ведь тьма всяких историй.
Мы устроились – кто в кресле, рядом с котом, кто на раскладушке или табуретке. Сам Базиль Тихонович, по обыкновению, присел на свой чемодан и начал очередной рассказ:
– Взял я как-то вот его, – слесарь дружески похлопал по своему чемоданчику, – и отправился в путь…
– Базиль Тихоныч, – прервал его племянник Лёня, заёрзав на табуретке.
– Ты хочешь спросить, с какой целью? Признаться, я пока ещё не помню сам. В общем, по одному очень важному вызову. Нужно было кого-то спасти. Срочно! Посадил я, значит, дядю Васю на круп боевого копя, сам прыгнул в седло и тронулся в путь.
Сколько мы ехали, уж не помню. Потому что задумался по дороге и пришёл в себя только после того, как дядя Вася тронул лапой меня за плечо. Я встрепенулся и увидел, что конь мой стоит посреди перепутья, а перед мордой коня древний камень. А на камне надпись.
– Базиль Тихоныч! – воскликнул Лёня с тревогой.
– Ничего страшного, – сказал мягко слесарь. – На камне было написано: «Налево пойдёшь – плохо будет. Пойдёшь направо – будет совсем нехорошо. А прямо – и того хуже. А уж назад… назад лучше не возвращайся!» И я, как вы догадались, выбрал самый трудный путь. Повернул назад!
– Базиль Тихоныч, там же рыбки! – закричал Лёня. – В аквариумах рыбки! Они помрут, пока приедет горгаз.
Мы тоже вспомнили, что в этот момент в отравленной газом квартире дяди Зоолога беззаботно плавают разноцветные рыбки. Они весело юркают между водорослями и задумчиво стоят иногда на одном месте, совершенно не подозревая, какая опасность сгустилась над их родными аквариумами.
Базиль Тихонович посмотрел на наши лица и тоже стал очень серьёзным. Он поднялся и, ни слова не говоря, прошёл в угол каморки, взял свой заветный чемодан с инструментами.
– Вперёд, ребята, – сказал слесарь. – Придётся чинить самому. Мы ещё спасём наших рыбок.
Он решительно выбежал из каморки, а мы поспешили следом за ним.
– А вы не отравитесь сами? – спросил племянник Лёня, едва не наступая слесарю на пятки.
– Я-то? – удивился Базиль Тихонович, не сбавляя шага. – Я, если хочешь знать, такой смесью дышал. Там были… там были все газы… Все газы, какие есть на свете!
Я понял, что умру, если не узнаю, где находится «там» и что с ним случилось такое, если он дышал всеми газами мира. И тут же сказал себе, что нужно напомнить ему об этом сразу, как только рыбки будут спасены.
Перед дверью девятой квартиры уже собрались жильцы нашего дома. Они морщили носы, принюхиваясь к воздуху, стоявшему в коридоре. Я тоже повёл носом и почувствовал слабый запах тухлятины.
– Посторонитесь, граждане! – сказал Базиль Тихонович, приближаясь к дверям. – Приступаю к аварийным работам и прошу всех отойти от дверей. Лёня, дай ключ!
– Базиль Тихоныч, вы бы туда не ходили. Это не по вашей части, – сказала Яшина мать. – К тому же с минуты на минуту приедут специальные люди. Мы звонили в горгаз.
– По моей части всё! Кроме того, товарищи, в квартире исключительно тревожная ситуация. В опасности жизнь золотых рыбок, – пояснил слесарь, вставляя ключ в замочную скважину.
– Ничего с ними
