БУМЕРАНГ повесть - Виктор Дьяков

Лев Михайлович немного подумав, и убедившись, что отец кончил излагать свои мысли, произнес:

- Так что же ты хочешь сказать, что и в приходе Гитлера к власти в Германии тоже евреи виноваты?

- А как же! Да если бы немецкие евреи были более скромны и осмотрительны, не выпячивали свое богатство и успешность, хотя бы в период когда Германию и большинство немцев унизили Версальским миром и разорили экономическим кризисом, поумерили бы свои аппетиты не одевали бы жен и дочерей в меха и жемчуга, когда большинство немцев просто голодало… Да разве смог бы Гитлер поднять такую волну антисемитизма и на этой волне прийти к власти? Именно немецкие евреи-рвачи во многом повинны в том, что миллионы евреев погибли  в концлагерях и душегубках. Ты не помнишь, потому что совсем маленьким был, в войну, перед эвакуацией из Сурожа, многие тамошние и русские, и украинцы кричали нам вслед: вот придут немцы вас, гадов, достанут и к стенке поставят, а кого не поставят, мы сами добьем. А ты знаешь, что во время оккупации и в Киеве, и в Харькове, и в Литве не немцы, а полицаи из местных в основном вылавливали и уничтожали евреев, и не только по приказу, но и по личной инициативе, из чувства ненависти. И нас бы такая судьба ожидала, если бы не успели эвакуироваться. В христианском вероучении есть такое понятие, гордыня, и им объясняются едва ли не все беды. Очень мудрое утверждение. Гордыня евреев в том, что далеко не самые умные евреи своими деяниями и поступками возбуждают к себе вселенскую неприязнь, которая  оборачивается бумерангом и бьет уже по всем евреям: погромами, делом Бейлиса, газовыми камерами, борьбой с космополитизмом, делом врачей-убийц. Не так же просто и Гитлер, и Сталин, а в средние века испанская королева Изабелла, или тот же фараон в древности могли осуществлять преследования евреев на государственном уровне? Нет, они опирались на одобрение своих деяний большинством населения стран, которые возглавляли. Тот факт, что в Гражданскую войну многие евреи стали видными большевиками, вовсе не спасло простых евреев, не то что от массовых репрессий со стороны белых и зеленых, но и от тех же красных. Ну, об этом я уже тебе говорил. Я же хочу только заострить твое внимание на том, что после Отечественной войны стали в открытую говорить о евреях, погибших в немецких концлагерях и даже удосужились подсчитать, что там их погибло шесть миллионов. Так вот, сколько нас погибло в гражданскую войну и в сталинских лагерях никто и не считал, но поверь тот счет тоже шел бы на миллионы. Не слишком ли большая цена за то, что кто-то удовлетворил свою гордыню. Ладно если бы все эти Троцкие, Каменевы, Доры Явлинские, да всякие Джеки Алтаузены ответили за свои деяния только своими жизнями, нет из-за них же огромное количество совершенно невинных, мирных евреев пострадало, которые не делали революций, не работали в ЧК, не писали стишки с призывами снести памятник Минину и Пожарскому. Все эти шлимазы поставили под угрозу само существование еврейского народа. А мы ведь действительно самый уникальный народ, нам возможно предначертано просуществовать от начала до конца человечества, во всяком случае до конца его обитания на планете Земля, и в этом наша богоизбранность. А поступки всех этих гордецов-героев, ставят нас на уровень всех прочих народов, для которых именно гордыня, а не разум превыше всего. Из-за таких деятелей и мы рискуем исчезнуть, сгореть в огне вселенской ненависти…

В комнате вновь повисло молчание, нарушаемое лишь проникающим через открытую форточку заоконным шумовым фоном. Лев Михайлович даже своим натренированным аналитическим умом не мог мгновенно, также как он «щелкал» математические задачи, объять, осознать высказывания отца.

- А ты Лева, в своей научной деятельности не делаешь ничего, что может вот также ударить бумерангом?... Тебя не обвинят, как сейчас уже заочно обвиняют и Эйнштейна и Оппенгеймера, обвиняют их прежде всего как евреев, как врагов человечества, создавших оружия, которое грозит гибелью всей планете? Обрати внимание, Курчатова за те же деяния, почему-то не обвиняют, вернее его оправдывают, де он бомбу был вынужден сделать, в ответ, опять же на то, что сделал Оппенгеймер.   

- Я?... Лев Михайлович явно растерялся.- А что я могу такого сделать, чтобы меня проклинали, и потом, например от этого плохо станет моим детям, или даже всем евреям?

- Ну, как же, ты же как-никак, работаешь в оборонном НИИ, имеешь такую квартиру, кушаешь спецпаек… За так все это не дают, я то знаю,- пояснил свой вопрос Михаил Израилевич.

- Нет, отец… У нас разрабатывают чисто оборонительное оружие. А что касается вопросов уничтожения человечества, то я к этому не имею ни какого отношения. По этому поводу пусть совесть болит у тех, кто разрабатывает ядерные боеприпасы и средства их доставки. А наш институт тут никаким боком. Может потому и сидим тут в Сибири, а не в Москве,- уже со вздохом пояснил ситуацию Лев Михайлович.

- Ну дай-то… Хотя, знаешь, иной раз вроде бы и не виноват, и все делаешь как лучше, а получается, как я уже говорил… бумерангом. Вон, тот же Маркс, когда разрабатывал свои социальные и экономические теории, вряд ли думал, что через много лет после его смерти, его учение взорвет мир  и в том огне наряду со всеми сгорят и многие миллионы его соплеменников. А ведь тоже сидел в кабинете, и хотел как лучше, творил… Потому, будь осторожен сынок, не допусти какой-нибудь ошибки. Хоть, как ты говоришь, и оборонительное твое оружие, а все же оружие и создается, как ни крути для убийства.

- Папа, в американских НИИ, или как их там именуют, я уверен, тоже полно евреев, и они так же разрабатывают всякие виды высокотехнологичного оружия… Риск, конечно, всегда существует, но благодаря нашим параллельным усилиям мы поддерживаем паритет сил между Западом и Востоком, что в конце концов и обеспечивает невозможность ядерной войны, ибо развязать ее все равно что совершить самоубийство,- на этот раз уверенно и безапелляционно заявил Лев Михайлович.

- Так-то оно так… но вспомни гордецов, или авантюристов всех мастей, а то и обыкновенных дураков. Иногда они добиваются неограниченной власти. И тогда не такие как ты, а они будут принимать решение, как и против кого применять оружие, которое вы создаете…

                                                                       10

В один из тех же ненастных апрельских дней, когда уже стало ясно, что институт находится на завершающей стадии выполнения поставленной задачи – разработки ракеты нового поколения для зенитно-ракетного комплекса… Виктор Павлович Скворцов в этой связи пребывал в несколько расслабленном состоянии и не так «подгонял» отделы и лаборатории, как все предыдущие месяцы. Он взял небольшой «тайм-аут» и сидел в основном в кабинете, занимаясь чисто «бумажными» делами, которые за время «штурмовщины» несколько подзапустил. В один из этих «расслабленных» дней, к нему в кабинет без предварительного согласования заявился Ануфриев. Причем его вид говорил сам за себя: зам находился еще в более «расслабленном» состоянии чем директор, более того, он не совсем твердо держался на ногах.

- Разговор есть, Виктор Павлович,- Ануфриев не походил сам на себя и говорил довольно развязно, ко всему он без приглашения уселся напротив директора.

Если бы не спокойно-удовлетворенное состояние, директор, конечно бы, не потерпел такой фамильярности… но сейчас он лишь снисходительно заметил:

- Что такое Николай Константинович, впервые вас таким вижу. Что-то случилось, вы опять насчет Карлинского?

- Да черт с ним с Карлинским,- неожиданно резко, с гримасой отвращения отреагировал Ануфриев. Если его в Москве не смогли под статью подвести за антисоветчину, то мне и подавно не удастся. У него такие покровители, что нам не по зубам. Пусть, что хочет, то и делает, хоть весь институт сагитирует в Израиль ехать и евреев, и не евреев. Мне сейчас все едино,- зам бессильно махнул рукой.- Сколько раз я уже по своим каналам о нем в Москву докладывал - как об стену горох, никто не почесался. А мне, что больше всех надо? Везде, понимаете, везде они, куда ни плюнь. Как тут с ними бороться? – казалось Ануфриев, вот-вот зальется пьяными слезами.

- Ну-ну, успокойся, Николай Константинович… - директору вдруг стало жаль зама, и он решил временно, пока тот не слишком трезв, перейти на более свойский стиль общения.- Ты это… нако вот, водички выпей… Ты чем причастился-то так в разгар рабочего дня, не спиртом случайно? Тогда тебе воду лучше не пить, еще сильнее развезет,- с подозрительной усмешкой спросил Виктор Павлович.

- Так-точно… спирт… В лаборатории у Богачева угостили,- откровенно сознался чем вызвана его развязность и пессимизм Ануфриев.- Они там что-то отмечают.

- Ох уроды… в рабочее время, куда начальник отдела смотрит. И Богачев… он что прямо с подчиненными спирт трескает?!... Ну я ему!- возмутился директор.