Победитель. Лунная трилогия - Ежи Жулавский

Слушали его довольно спокойно, только изредка поднимался ропот, когда же он хотел перейти к позитивной части своего выступления и развернуть перед собравшимися план изменения существующих отношений, неожиданно послышался чей-то голос, задающий вопрос о судьбе заморского похода. По этому знаку начался страшный шум и гвалт, как будто заранее запланированный. Он был таким сильным и непрерывным, что Марек, несмотря на все свои попытки, так и не смог сказать ни слова. Однако, что было самым удивительным, как только поднялся Элем, сидевший напротив на троне, немедленно наступила тишина.

Элем говорил вроде в защиту Марека. Сначала он обратился к людям с просьбой выслушать слова Победителя с надлежащим уважением, так как в них несомненно содержится много важных мыслей. Он сам, Элем, несмотря на то, что по воле людей (он так и сказал) является правящим первосвященником, не осмелился бы сегодня говорить, если бы не был уверен, что говоря, он выражает мысли Победителя, который с самого начала признал его положение и благословил его.

— Победитель, — говорил Элем, — сделал для нас очень много и заслуживает нашей благодарности. Потому что, даже если военный поход на юг, несмотря на храбрые действия воинов и большое количество пролитой крови, не удался так, как можно было ожидать, однако все же завоевана большая территория, и если шерны спокойно отнесутся к новым соседям, там можно будет заложить новые поселения.

И теперь Победитель выступает с новыми проектами, которые во всяком случае стоит выслушать. Правда, людям, хорошо знакомым с обычаями жителей Луны, это все кажется излишне смелым и необычным, но он, Победитель, наш господин, и он может позволить себе проводить эксперименты со счастьем и имуществом людей, даже если они весьма опасны.

В конце концов он закончил так:

— Однако я вижу, что сегодня вы недостаточно сосредоточились, чтобы выслушать советы и распоряжения благословенного Победителя, поэтому приказываю вам разойтись теперь по домам, а мы вам назначим время, когда вы должны будете появиться здесь.

Люди с криком и шумом начали расходиться.

Марек был настолько удивлен содержанием и манерой выступления Элема, что даже его не прерывал. Он только уселся на амвоне и с интересом наблюдал за первосвященником, который, говоря, часто бросал мимолетные взгляды на Севина, стоящего рядом с покорным видом и согласно кивающего головой в такт словам хозяина. Когда же народ, выкрикивая благословения по адресу первосвященника, стал быстро покидать храм, не проявив никакого желания выслушать Марека, он подскочил к Элему и задержал его рукой, когда тот тоже хотел уйти.

— Что это значит? — грозно спросил он.

— Они уходят, — с невинной простотой ответил Элем.

— Это твои штучки, твои интриги! Я прикажу избить тебя палками, чтобы ты знал, кто ты такой, собака!

Первосвященник побледнел.

— Прикажи это сделать, Победитель, — сказал он, — только не пытайся потом искать в людях послушания…

Потом, видя, что в храме уже почти никого не осталось, он покорно склонился к ногам Марека.

— Господин, ты напрасно коришь и порицаешь своего нижайшего слугу и пса, который верен тебе. Ты же видел, что народ сегодня неспокойный и рассеянный, я не хотел, чтобы слова твои падали напрасно на неприготовленное поле. Я боялся, что если они хоть раз в чем-то ослушаются тебя, то это принесет большой вред тебе и твоей священной власти, а для них самих это будет грехом. Поэтому я приказал им сегодня разойтись, ты вызовешь их, когда сочтешь нужным.

Марек ни минуты не заблуждался в истинных намерениях Элема, но не мог не признать его правоты, по крайней мере, в том, что народ не был сегодня готов к тому, чтобы слушать его планы. И поскольку он был глубоко и искренне убежден в том, что такие реформы необходимы, он решил выбрать иной путь, который показался ему более удачным. Он решил создать совет из самых мудрых и самых старых жителей города, который под его личным руководством должен был разобрать все недостатки жизни лунных жителей и определить новые законы, которые были бы направлены на благо людей и не нарушались бы никем, даже земным пришельцем.

Элем отказался от участия в этой комиссии, объясняя это невозможностью совмещения этой деятельности со своим положением первосвященника и его обязанностями; вместо себя он прислал Севина, который должен был присутствовать на всех заседаниях и обо всем докладывать хозяину. Победителя же больше всего раздосадовал отказ от участия в совете Малахуды. Он был настолько твердым и решительным, что все усилия, направленные на то, чтобы переубедить его, кончились ничем. Он решил не покидать Кладбищенский Остров, а на настоятельные просьбы отвечал только одним:

— Я слишком устал от долгой жизни и не хочу вмешиваться в дела, где и без меня можно обойтись. Оставьте меня в покое…

Когда же Марек сам отправился к нему с просьбами, он сказал:

— Может быть, позже я понадоблюсь тебе, сынок. Постарайся обойтись сейчас без меня. Если когда-нибудь, в случае надобности, я выступлю на твоей стороне (а я сделаю так, потому что знаю, что у тебя добрые намерения), то, по крайней мере, не скажут, что я защищаю свое.

Совещания проходили без больших успехов. С самого начала оказывалось множество трудностей, с которыми нельзя было справиться. У Марека иногда складывалось впечатление, что за ним находится какая-то рука, которая разрушает все, что он делает или пытается сделать. Но он решил не отступать — по крайней мере пока. Он только негодовал и возмущался гораздо чаще, не замечая, что его гнев производит на людей все меньше впечатления.

При этом вокруг начали твориться удивительные вещи. О работе комиссии расходились неизвестно кем пущенные слухи, преувеличенные и чудовищные, которые заранее враждебно настраивали людей ко всему, что там будет решено. Говорили, например, что состояния будут поделены между всеми жителями, но те, которым не достанется ни земли, ни имущества, будут попросту зарезаны. В будущем тоже будет регулироваться рост семей путем топления сверхплановых младенцев… Власть первосвященников должна быть отменена, а вместо этого должен будет управлять тайный комитет, заочно приговаривающий к смерти всех, не согласных с его решениями. Женщинам будет дана самая широкая свобода, поэтому им не нужно будет ни подчиняться мужьям, ни хранить им верность. И морцы будут уравнены в правах с людьми…

Эти и подобные им басни постоянно кружили среди людей, возмущая их все больше, а все попытки Марека положить им конец не имели никакого результата.

Одновременно начались разговоры о появлении пророка Хомы, который неизвестно каким образом вышел из темницы первосвященника и теперь, подвергаясь его преследованиям, ходит среди людей и возвещает, что Победитель — не истинный Победитель, а самозванец, которому нужно перестать повиноваться. Тем самым он даже самых верных вводил в искушение и собирал толпы народа, которые тянулись за ним из поселения в поселение.