Люди огня - Майкл Гир

Дрожащими руками Танцующий-с-Огнем вскрыл тело и вынул сердце. Он поднял его к губам и отпил горячей соленой крови. «Я — Зрящий Видения Волка… и в то же время я — не он».

Тепло распространилось по его телу, будто утренние лучи солнца. Сила волка придала уверенности его боязливой душе.

— А что теперь? — спросил Два Дыма, нарушив сосредоточенность Танцующего-с-Огнем.

Танцующий-с-Огнем взглянул на котомку, лежавшую на его одежде, — как будто все это происходило в Видении.

— Нужно сделать новую Волчью Котомку.

Он наклонился и принялся отделять от теплого трупа толстую шкуру. Самый воздух, казалось, душил его; он едва не упал и присел под скалой.

Снятую шкуру он вручил своему спутнику:

— В Красной Руке нет никого искуснее тебя. Сшей из нее одеяние для котомки.

Затем Танцующий-с-Огнем достал собранные заранее травы и смочил их, добавил дров в костер и положил траву на огонь. Да, он заново переживал Видение. Он четырежды дал клубящемуся дыму обнять свое тело, чувствуя, как очищается.

Присев на кучу своей одежды, он взял в руку обсидиановую пластинку и нахмурился. Сила, Певшая правильность происходящего, зашевелилась вокруг, наполняя собою ночь и звезды. От напряжения на лбу у него выступил пот. Во рту пересохло, ему было трудно глотать. Он еще крепче сжал в руке каменную пластинку, собираясь с духом; его кишки свела судорога. Из темноты за ним следили невидимые глаза, и от их взгляда у него по спине пробегала дрожь. Глубоко вдохнув, чтобы не дрогнуть, он рассек потертые завязки котомки и развернул ее

Это лишь показалось его дрожащему сознанию? Или и в самом деле прогремел гром?

Сила пульсировала в его пальцах, заставляла напрягаться мышцы рук и груди. Сердце бешено билось; трепет проник в самую глубину души. Он чувствовал себя, как человек, убежавший от стремительного наводнения.

Он по одному доставал из котомки предметы, что жили в ней, и дрожащими руками выкладывал их перед собой. Пот заливал его тело. Огромный медвежий коготь с кусочком белоснежной шерсти. Небольшая кость, на которой вырезано изображение чудовища. Большой наконечник дротика — такой искусной работы, что сам Три Пальца позавидовал бы. Наконечник был длинный и суживался с обоих концов — с такими охотились на чудовищ. Затем голова ворона, завернутая в траву. Пятно, похоже, от крови, расплылось по перьям и клюву. Морская раковина засветилась опалом, отражая огонь костра. Его пальцы нащупали бусы из волчьих зубов, нанизанные на тоненький ремешок, который он не осмелился развязать. Все это он положил на траву и принялся Петь и Молить Силу, чтобы она исцелила амулеты.

Ночь сдвинулась, потекла и пошла на убыль Танцующий-с-Огнем попытался вдохнуть поглубже; его легким почему-то не хватало воздуха. Он заморгал и посмотрел в темноту; беспорядочное мерцание звезд наполнило его душу благоговением и страхом.

Два Дыма работал ловкими пальцами, кроил острой каменной пластинкой шкуру, в точности повторяя старую котомку. По знаку Танцующего-с-Огнем, он обкурил ее дымом, вытер с нее кровь священными листьями шалфея, приносящими жизнь и удачу. Вокруг разносился пронзительный аромат.

Маленький Танцор один за другим продолжал окуривать реликвии, очищая их, возобновляя Силу, что пульсировала и притекала в них. Ночь тяжело давила, будто камень.

Не давая шкуре прикоснуться к земле, Два Дыма проткнул ее иглой, благословил нить, которую он изготовил из кишок, и принялся за работу, все время очищая шитье в дыму. Он тщательно сшивал новую котомку двойным швом.

Танцующий-с-Огнем ждал, глядя, как движутся своим путем звезды по ночному небу. Он Пел и чувствовал, что его душа свободно плавает в ночи.

«Правильно ли мы все сделали?» Он подставил лицо прохладному ветру. Как хорошо было бы, если бы он мог нормально дышать! Рядом с ним Два Дыма продолжал свою работу. Так они и сидели — два человека в ночной тьме.

«Все ли я правильно сделал? — Танцующий-с-Огнем закрыл глаза; отчаяние мучило его. — А что, если нет? Я тоже буду страшно искалечен, как Кровавый Медведь?»

Казалось, что вздымавшиеся со всех сторон скалы всем своим страшным весом нависли над ним. Странная чернота заставила померкнуть звезды.

Щупальца Силы, будто струйки дыма, потянулись сквозь ночь. Тяжкому Бобру снилось, что он стоит посреди лагеря. Вокруг него мужчины и женщины Пели песнопения и хлопали в ладоши, Танцуя. Их глаза с обожанием и почтением смотрели на него.

«Ты видишь, мама? Видишь, что совершил твой сын?» Он поднял руки среди воплей и криков Племени. «Я дал им новый путь. Видишь, какие они сильные и несокрушимые. Даже храбрые анит-а не смогли нам противостоять. Я переделал мир согласно твоим желаниям».

От обилия новых шкур на вигвамах казалось, что лагерь сияет. Даже собаки были толстые и довольные. Повсюду лежали мешки, набитые сушеным мясом. Одежды людей Племени были тонкие, отлично выдубленные, выбеленные глиной, — женщины трудились над ними непрерывно. Молодые воины красовались в них, Танцуя его славу.

«И это все сделал я! Это — моя новая Сила! Вышний Бизон, взгляни на своих детей, очищенных от скверны. Я, Тяжкий Бобр, очистил Племя. Я создал это процветание».

Он поднял руки к небу, радуясь бесконечной голубизне. Он чувствовал, что Человек Солнца смотрит на него с высоты, и наслаждался теплом его животворных лучей. Дух его матери тоже одобрительно смотрел на него с небес. Вокруг извивающейся вереницы Танцующих и Поющих бегали и веселились дети, со смехом метавшие друг в друга игрушечные дротики из травы. На холмах вокруг паслись стада бизонов. Казалось, все вокруг сияет таким же ярким светом, как само солнце.

«Это твое Видение, мама. Я показал им путь. Те, кто над ним смеялись, исчезли — их пронзили дротики Племени. И это сделал я. Они смеялись надо мной. Они позволяли женщинам осквернять их жизнь. Я победил»

Он широко раскинул руки, едва сдерживая рвущуюся из груди радость.

Власть Жирного Пса, предводителя Племени Остриженных Волос, уже пошатнулась. В его селениях молодые люди начали с изумлением говорить о Тяжком Бобре и о Силе Низкого Племени Бизона. На востоке Племя Огненного Бизона ходило в лохмотьях. Чтобы выжить, им приходилось нападать на племена, живущие вдоль Реки, и отнимать у них запасы дикого риса и других растений. На севере его воины отогнали Племя Белого Журавля еще дальше от Великой Реки, и его воля была совершенно сломлена.

«Я — хозяин равнин! Я — хозяин бизонов! Мир Духа благословил меня. А я благословляю мое племя».

Танцующие продолжали улыбаться ему счастливыми благодарными улыбками. Но где-то за их вереницей раздались заунывные вопли. Сначала Танцующие как будто не слышали их, поглощенные поклонением вождю.