История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции - Сергей Нефедов

С другой стороны, результаты реформы еще не успели сказаться в полной мере; для улучшения хозяйства требовалось время, как говорил П. А. Столыпин, «двадцать лет покоя». По расчетам Л. С. Дякина, требовалось даже не 20, а 50 или 80 лет[2009] (как это было в Германии). Решающим условием повышения продуктивности хозяйства до европейского уровня было резкое увеличение капиталовложений. Междутем в 1913 году капиталовложения в расчете на 1 десятину пашни в России были в 3,6 раза меньше, чем в Германии (урожайность была меньше в 2,4 раза). Естественно, что это отставание было невозможно преодолеть за 5 или 10 лет.[2010] «Практически, столыпинская реформа не могла решить поставленных задач, потому что было уже поздно», – подчеркивает В. П. Данилов (выделено В. П. Даниловым – С. Н.) [2011].

Изменение потребления хлебов по отдельным губерниям можно проследить, опираясь на данные урожайной и транспортной статистики. Данные железнодорожной статистики можно считать точными, но данные о водных перевозках менее достоверны. Для 1908–1913 годов эти данные были обработаны статистиками в ходе подготовительных работ к нормированию продовольствия в 1916–1917 годах,[2012] но при этом отмечалось, что для средневолжских губерний погрешность в водных перевозках может быть достаточно большой. Еще одна проблема состоит в том, что данные о перевозках «второстепенных» хлебов (кукурузы, гречихи, проса) имеются только за 1912–1914 годы, поэтому мы исключили из рассмотрения (наряду со средневолжскими) южные степные губернии, где кукуруза и гречиха играли существенную роль в посевах и перевозках. В таблице 8.3 приведена информация о потреблении в 1908–1911 и 1909–1913 годах для 30 оставшихся губерний, которая может считаться относительно надежной. Кроме того, в этой таблице указано потребление в 1898–1902 годах для 13 губерний, в которых как водные перевозки, так и перевозки второстепенных хлебов были незначительны, и таким образом, имеется возможность определить потребление, учитывая лишь объем урожая и железнодорожных перевозок.

Потребление в таблице 8.3 – это остаток зерна за вычетом посева и с учетом вывоза или ввоза, т. е. суммарное потребление в пищу и на фураж (небольшое количество зерна и картофеля использовалось также на винокурение). При рассмотрении этих данных нужно учесть, что норма потребления зерна в пищу и на фураж, в среднем равная 22–23 пудам, колеблется по районам. В нечерноземных областях, где больше пастбищ и сена, потребление фуража меньше, и норма может составлять 20–21 пуд; на Черноземье пастбищ больше, и норма может доходить до 24–25 пудов. Из данных таблицы 8.3 следует, что в 1898–1902 годах в нечерноземных губерниях потребление было на уровне нормы (в Минской и Смоленской губерниях), немного ниже нормы (в Калужской и Могилевской губерниях) или даже существенно ниже нормы (в Псковской и Витебской губерниях). К 1909–1913 годам во все эти губернии резко увеличился ввоз продовольствия и продовольственное положение в большинстве из них (кроме Калужской и Смоленской) немного улучшилось – оставаясь при этом на уровне нормы или чуть ниже нормы.

Для Черноземных губерний характерно, что в 1898–1902 годах (несмотря на большой вывоз хлеба) потребление было повсюду на уровне нормы или выше нормы – исключение составляет только Черниговская губерния. Но в 1908–1911 годах потребление в большинстве губерний падает ниже нормы, причем особенно тяжелое положение складывается в Тульской и Рязанской губерниях, откуда продолжается большой вывоз, несмотря на явный недостаток продовольствия в деревне. В 1909–1913 годах благодаря хорошим урожаям положение в Курской и Харьковской губерниях заметно улучшается, но в Тульской, Рязанской и Орловской губерниях потребление остается ниже нормы – то есть мы наблюдаем явный кризис Северного Черноземья.

Если обратиться к сравнительным данным за 1908–1911 и 1909–1913 годы, то можно сделать вывод, что на севере, в Архангельской и Вологодской губерниях, несмотря на увеличение, среднее потребление оставалось ниже минимальной нормы. Тяжелое положение было также в Новгородской губернии, но столичная Петроградская губерния снабжалась существенно лучше. Из губерний Центра неудовлетворительное положение в 1908–1911 годах было в Тверской, Калужской, Ярославской и Костромской губерниях (в двух последних оно стало лучше). На Черноземье в зоне голода находились Рязанская и Тульская губернии, на Украине – Черниговская. Относительно высокий уровень потребления был в Курской, Воронежской, Полтавской, Харьковской, Киевской губерниях, причем особенно заметно положение улучшилось в Воронежской губернии. На Востоке, в Вятской и Пермской губерниях уровень потребления был удовлетворительным, но Уфимская губерния уже испытывала последствия аграрного перенаселения. «Как и в центре России, перед крестьянством Уфимской губернии вставал земельный вопрос, – пишет М. И. Роднов. – Около 20–30 % дворов, сеявшие до 2 дес, представляли из себя пауперов-полупролетариев, избыточное, ненужное население, которое не могли принять города… Вся эта масса вела непрерывную борьбу за выживание, оказываясь в годы частых неурожаев за гранью физиологического существования».[2014]

Таким образом, в Европейской России существовали относительно богатые и относительно бедные, полуголодные области.[2015] Если обратиться к данным 1908–1911 годов, то мы увидим, что регион бедности представлял собой связную область, охватывающую основную часть Центра, смежные с Центром черноземные и западные губернии и Север. Если исключить белорусские губернии, то этот регион примерно соответствовал Московскому царству времен Ивана Грозного – это были перенаселенные коренные области России, с которых в дальнейшем шло расселение на окраины. Поскольку перенаселение, в соответствии с теорией, способствовало развитию в этих регионах промышленности и ремесел, то регион бедности в основном совпадал с промышленными и «потребляющими» губерниями, а регион достатка – это были зернопроизводящие окраинные губернии. Не случайно, что именно по границе между «бедными» и «богатыми» губерниями прошла линия фронта в гражданскую войну, что бедные промышленные и потребляющие губернии стали крепостями красных, в то время как богатые окраинные губернии поддерживали антибольшевистские силы.[2016]

Окраины, Степной Юг, Южное Черноземье, Пермь были богатыми областями. Однако в том, что касается Черноземья, необходимо в соответствии с требованиями демографически-структурной теории акцентировать важность имущественной дифференциации и напомнить о делении крестьянства на две примерно равные группы, бывших помещичьих и бывших государственных крестьян. Это деление обусловливало ярко выраженное неравенство в средней величине земельного надела и уровне потребления. С точки зрения статистики, это означало, что даже при том, что среднее потребление по губернии выше минимального уровня, потребление большой части населения могло быть ниже минимума. Таким образом, даже в «благополучных» губерниях существовали сотни тысяч голодных и озлобленных бедняков, мечтающих о «черном переделе».

Некоторые авторы для характеристики уровня потребления в начале XXвека используют также данных земских бюджетных обследований, проводившихся в некоторых губерниях в начале XXвека. Сводка этих данных приводится, в частности, в сборнике материалов под редакцией А. В. Чаянова.[2017] Однако специалисты, работавшие над вопросом о введении продовольственных норм, считали эти данные неудовлетворительными. «Сделанная А В Чаяновым сводка имеющихся бюджетных данных представляет довольно скудный ряд разрозненных, разноценных и часто устаревших показателей размеров душевого потребления всех хлебов менее чем по 15 губерниям – писал Е. Е. Яшнов. – Таким образом, от пользования в данной области бюджетными материалами приходится неизбежно отказаться, тем более, что и сама возможность распространить данные о потреблении хлеба в небольшом сравнительно числе обследованных хозяйств на все население губернии представляется в высшей степени сомнительной».[2018] Сам А. В. Чаянов относился к этим материалам чрезвычайно критически, отмечая, что хотя «русская экономическая литература богата бюджетными исследованиями к сожалению, из этого значительного количества исследований большая часть не может удовлетворять современным требованиями. Огромная их часть построена на чрезвычайно ограниченном объеме наблюдений, часто не превышающем десятка хозяйств, благодаря чему бюджетные величины, полученные в результате их разработки не могут претендовать на высокую точность и достоверность. Многие из них построены на материалах, собранных явно несовершенными методами».[2019]