Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс

Эолейр мгновение на него смотрел, а потом пожал плечами.

– Хорошо. Говорите.

– Вы замерзли? – спросил Джирики с осторожным участием того, кто знает, что, хотя он сам не подвержен капризам природы, другие от них страдают. – Мы можем пройтись к одному из костров.

– Я справлюсь.

Джирики медленно кивнул:

– Тот камень подарили Мегвин тинукеда’я, верно? Те, кого вы называете домайни?

– Да, это дар дварров.

– Он очень похож на великий камень, который мы с вами видели под горой в Мезуту’а, – помните, Осколок, Главный Свидетель. Когда я прикоснулся к нему, я услышал большую часть мыслей Мегвин.

Эолейру совсем не нравилось, что бессмертное существо находилось рядом с Мегвин в последние мгновения ее жизни, причем так, как ему самому дано не было.

– Разве вы не можете оставить ее мысли в покое, чтобы они ушли вместе с ней в могилу?

Ситхи колебался несколько мгновений.

– Мне очень трудно. Я не хочу вам ничего навязывать, но считаю, что есть вещи, которые вы должны знать. – Джирики положил руку с тонкими пальцами Эолейру на плечо. – Я вам не враг, граф. Мы все стали заложниками капризов безумных сил. – Он опустил руку. – Я не стану утверждать, будто знаю наверняка, что Мегвин думала и чувствовала. Дорога Снов – тропы, которые открывают Свидетели, такие, как камень дварров, сейчас стали очень опасными, а порой и запутанными. Вы помните, что произошло, когда я прикоснулся к Осколку? Мне не хотелось ступать на Другие Дороги, но я чувствовал, что должен помочь, если был хоть какой-то шанс.

Такая самоотверженность в смертном не удивила бы Эолейра, но в словах ситхи он услышал почти пугающую искренность и почувствовал, что его гнев начал отступать.

– В путанице мыслей и образов, – продолжал Джирики, – я понял две вещи, точнее, совершенно уверен, что понял: в самом конце безумие Мегвин отступило. Я не знал ту Мегвин, которую знали вы, а потому, конечно, могу ошибаться, но ее мысли показались мне ясными и чистыми. Она думала о вас, и я уловил очень сильное чувство.

Эолейр сделал шаг назад.

– Правда? Вы это говорите не для того, чтобы меня утешить, как поступил бы родитель с ребенком?

На гладком лице ситхи на мгновение промелькнуло удивление:

– Иными словами, я совершенно сознательно сказал вам то, что не является правдой? Нет, Эолейр. Мы так не поступаем.

– Она думала обо мне? Бедняжка! А я ничего не смог для нее сделать. – Граф почувствовал, как возвращаются слезы, но даже не попытался их скрыть. – Ваши слова меня не обрадовали, Джирики.

– Это и не входило в мои намерения. Просто вы заслужили знать. А теперь я должен задать вам вопрос. Некий молодой смертный, которого зовут Сеоман, связан с Джошуа. Вы с ним встречались? Но самое главное, была ли Мегвин с ним знакома?

– Сеоман? – Эолейра удивила смена темы разговора, и он на мгновение задумался. – Я припоминаю молодого рыцаря по имени Саймон, высокий, рыжеволосый… вы его имеете в виду? Кажется, я слышал, как его называли сэр Сеоман.

– Да, это он.

– Я очень сомневаюсь, что Мегвин его знала. Она никогда не бывала в Эркинланде, я думаю, именно там жил юноша до того, как сбежал, чтобы служить Джошуа. А что? – Эолейр покачал головой. – Я ничего не понимаю.

– Я тоже. И боюсь того, что это может означать. Но у меня сложилось впечатление, что в свои последние мгновения Мегвин думала также и про молодого Сеомана, причем так, будто его видела или с ним говорила. – Джирики нахмурился. – К нашему огромному сожалению, Дорога Снов сейчас стала невероятно туманной и неприветливой. Несмотря на все попытки, мне удалось узнать только это. Однако в Асу’а что-то происходит – в Хейхолте, – и, судя по всему, Сеоман находится именно там. Я боюсь за него, граф Эолейр. Он… имеет для меня огромное значение.

– Но вы же в любом случае туда направляетесь. Наверное, это хорошо. – Эолейр больше не хотел ни о чем думать. – Я желаю вам удачи в поисках.

– А вы? Даже если Сеоман что-то значил для Мегвин? Если у нее имелось какое-то сообщение от него – или для него?

– Я с этим покончил – как и она. Я отвезу ее в Эркинланд, чтобы похоронить на горе рядом с отцом и братом. Чтобы восстановить нашу страну, нужно очень много сделать, а я слишком долго отсутствовал.

– Как я могу вам помочь? – спросил Джирики.

– Мне больше не нужна помощь, – ответил Эолейр резче, чем намеревался. – Мы, смертные, прекрасно умеем хоронить наших мертвых.

Он отвернулся и зашагал прочь, кутаясь в плащ, чтобы защититься от снегопада.

* * *

Изгримнур вышел на палубу, хромая и проклиная отчаянно болевшее тело, которое не желало двигаться, как ему полагалось. Он не заметил окутанную тенями фигуру, пока буквально на нее не налетел.

– Приветствую вас, герцог Изгримнур. – Адиту повернулась и несколько мгновений на него смотрела. – Разве для представителей вашего народа сейчас не слишком холодная и ветреная погода?

Изгримнур принялся старательно поправлять перчатки, чтобы скрыть удивление.

– Возможно, для южан вроде Тиамака. Но я риммер, миледи. Мы привыкли к холоду.

– Разве я ваша леди? – поинтересовалась она, улыбнувшись. – Я не обладаю никаким титулом смертных. И не поверю, что герцогиня Гутрун одобрила бы любой другой смысл.

Изгримнур поморщился, неожиданно обрадовавшись, что от холодного ветра у него покраснели щеки.

– Это всего лишь вежливость, мил… – Он предпринял новую попытку. – Мне сложно называть по имени того, кто…

– Старше вас? – Адиту мелодично рассмеялась. – Еще одна проблема, в которой следует винить меня. Поверьте, в мою задачу вовсе не входит смущать вас, смертных.

– Это правда? Вы действительно старше меня? – Изгримнур сомневался, что задал приличный вопрос, но, в конце концов, она сама начала.

– Думаю, да… хотя по меркам нашего народа мы с моим братом Джирики считаемся довольно молодыми. Мы оба дети Ссылки и родились после того, как пал Асу’а. Для некоторых, включая нашего дядю Кендрайа’аро, мы еще не стали настоящими, а потому нам нельзя доверять ответственные дела. – Она снова рассмеялась. – Бедный дядя, в последнее время ему довелось стать свидетелем такого количества возмутительных событий: смертный оказался в Джао э-Тинукайи, нарушен Договор, зида’я и смертные снова сражаются бок о бок. Боюсь, он выполнит свой долг перед моей матерью и Домом Ежегодного танца, а затем просто позволит себе умереть. Иногда самые сильные оказываются наиболее ранимыми и хрупкими. Вы со мной не согласны?

Изгримнур кивнул, впервые поняв, что имела в виду ситхи:

– Мне довелось такое видеть. Порой те, кто кажется самым сильным, оказываются