Одноклассницы - Дикий Носок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бабушка жила в одной из комнат их большой трехкомнатной квартиры. Точнее, ее там содержали. Дверь в комнату запиралась снаружи. Окно было заколочено фанерой, кроме узкой полоски сверху. В комнате царил вечный полумрак и непередаваемый запах. Бабушку Марина видела однажды, мельком. Её вели в ванную комнату. Та была облачена в длинную ночную рубашку в бурых разводах, ковырялась в носу и безмятежно улыбалась, вертя головой. Взгляд у нее был отсутствующий, потусторонний, она смотрела, но не видела. Коротко стриженные седые волосы торчали ежиком.
На вопрос о диагнозе Ольга тогда ответила: «Из ума выжила.» И больше об этом никогда не говорила. Много лет спустя Гусева нашептала Марине на ухо, что бабушка – это не бабушка вовсе, а первая жена Ольгиного отца. История, которая вполне могла оказаться враньем от первого до последнего слова, учитывая источник, звучала так.
Ольгин отец когда-то давно имел другую семью: жену и сына. Однако, будучи подростком, мальчик трагически погиб – утонул. Его мать этого удара не пережила и, как говорится в народе, тронулась умом. Ольгин отец через некоторое время женился вновь, на девушке моложе себя лет на пятнадцать, родились Ольга и ее сестра, но заботиться о бывшей супруге не перестал. Состояние той год от года ухудшалось и в какой-то момент она оказалась заперта в одной из комнат квартиры новой семьи бывшего мужа. Мотивы Ольгиного отца были понятны: оставшиеся чувства, жалость, память о былом, ответственность, чувство вины за то, что устроил свою жизнь после трагедии, в отличии от нее. Но почему на это согласилась Ольгина мать, Марина понять не могла. Неизвестно, что чувствовала так называемая бабушка, но новая семья пребывала в аду до того счастливого момента, пока она не умерла.
Ольга вцепилась в рукав Марининого пальто и тащила в машину, не слушая никаких возражений. Передняя дверца автомобиля распахнулась, из теплых кожаных внутренностей выкатился мужчина лет 35-ти: невысокий, плотный, начинающий лысеть, в дубленке нараспашку.
«Девушка, Вы нас не бойтесь. Мы люди приличные. Ольга подтвердит. Едем в кабак праздновать. Айда с нами. Хотите, на колени встану?»
Мужчина был навеселе, Бодрову по-хозяйски держал за талию. На бандита, несмотря на дорогую машину, был не похож.
«Я из института. Не одета для кабака,» – сделала последнюю неуверенную попытку отбрехаться Марина. Парочка тут же замахала на нее руками. Какие, мол, глупости и мелочи. Марина обреченно села в машину.
Ольгиного любовника звали Вячеслав. Братком он не был, но был частным предпринимателем на ниве оптовой торговли сладостями. Норковая шуба, полами которой Ольга подметала полы, была его подарком. Собственная лихая щедрость Вячеслава, похоже, изумляла. Но происходила она не из щедрости души, а из желания пустить пыль в глаза всем окружающим. Марина чувствовала себя неловко в своем пусть и не затрапезном, но скромном зимнем пальто с песцовым воротником. Неловко было и за зверский аппетит, который она, стесняясь, сдерживала из всех сил. Остальные гости больше налегали на алкоголь. Помимо именинницы и ее любовника присутствовала еще парочка: Эдик и Виктория примерно с той же разницей в возрасте, а также Павел – деловой партнер Вячеслава. Мутноватый Павел говорил мало и набирался также быстро, как и все остальные. Разумеется, после окончания мероприятия, именно он и повез Марину домой. Слава Богу не сам, а на машине с водителем.
«Ты где живешь?» – едва ворочал языком кавалер. Он положил руку Марине на плечо и, казалось, задремал. Марина молилась, чтобы не проснулся. Водитель вез по указанному маршруту. Марина шепотом указывала нужные повороты. Когда машина остановилась, Марина тихонько потянула за ручку двери. Та приоткрылась, но в тот же миг тяжелая рука схватила ее за голову и прижала к себе.
«Эт чё? Мы где? А? Ты куда?» – пьяно бормотал кавалер. Марина, извиваясь ужом, пыталась выскользнуть из захвата. Водитель смотрел вперед и ни во что не вмешивался. В какой-то момент ей удалось вырваться. В руках у делового партнера Павла осталась ее заколка и клок волос. На память. Марина опрометью кинулась в подъезд и взлетела на свой третий этаж.
Все. С Бодровой они больше не друзья. Хватит с нее приключений.
Елена. 2-й курс.
На втором курсе Куракову назначили старостой. Работка непыльная и у начальства на виду. Головной болью было только получение стипендии. Если в день стипухи (почему-то обязательно после трех часов) у группы были занятия в главном корпусе, то Лена получала ее на всех и тут же раздавала. Если пар у группы не было, то Ленке все равно приходилось ехать в главный корпус за стипендией, получать и раздавать одногруппникам на следующий день.
В один из таких дней Лена появилась в институте только ко второй паре, когда группа уже начала волноваться: неужели Куракова заболела? А как же стипуха? Лена выглядела так, что с первого взгляда было ясно – что-то произошло. Она была бледна, не накрашена, волосы неряшливо стянуты цветной резинкой в хвост, на затылке просвечивало пятно зеленки. Куракову ощутимо пошатывало.
«На меня вчера напали в подъезде,» – бесцветным голосом пояснила Лена. – «Ударили сзади по голове и выхватили сумку. Наверное, от института выследили. Я даже сознание потеряла. Сотрясение мозга.»
Девчонки, сочувственно ахая, окружили жертву преступления, разглядывая зеленое пятно на макушке.
«Ты вызвала милицию?»
«Зачем? Я же никого не видела,» – пожала плечами Елена. – «Да разве будут они такой ерундой заниматься?»
Сочувствие сочувствием, но в воздухе тут же повис вопрос: а как же стипендия? Второй ведь не дадут.
«У меня голова кружится,» – покачнулась Куракова.
«Ой, только не упади!» – закудахтали девчонки. – «Садись на подоконник.»
«Это сотрясение мозга,» – стонала Елена.
Вопрос развеялся сам собой. Ну в самом деле, у человека несчастье, а они о деньгах. Даже неловко как-то, неправильно. Ленка с видимым трудом досидела до конца второй пары и поковыляла домой. Дома подошла к книжному шкафу и вытащила томик «Проклятых королей» Мориса Дрюона. Купюры аккуратной стопочкой лежали в середине книги. Четырнадцать тысяч рублей – стипендия 20 человек по 700 рублей каждому.
Как просто! Все оказалось так просто. Почему она не сделала этого раньше? Жаль, еще раз этот фокус провернуть не удастся. Будет выглядеть слишком подозрительно. Эти дурехи – одногруппницы в милицию, конечно, не заявят, расчувствовались. Институт тоже. Украли ведь не у него. По документам стипендия группой получена. Какая жалость, что троечникам стипендию не платят. Сумма была бы больше.
