Одноклассницы - Дикий Носок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марина не обращала внимания. Только досконально разобравшись во всем, она сможет чувствовать себя уверенно и не подведет Светлану Александровну. Как во всякой бухгалтерии крупной организации каждый сотрудник занимался своим участком работы: Марина «сидела» на поставщиках и покупателях, Людмила Ивановна – на зарплате. У нее, как и у главного бухгалтера, был свой отдельный кабинет. Такой роскошью – клетушкой с зарешеченным окном за железной дверью – обладал еще кассир.
Когда пять месяцев спустя Людмила Ивановна пригласила Марину в свой кабинет, та ожидала разноса за слишком уж вялотекущую сверку взаиморасчетов с поставщиками. Здесь всегда было к чему придраться. Процесс был муторным, как выковыривание косточек из ведра вишни, и продвигался так же неспешно. Но никак не того, что произошло.
Людмила Ивановна положила перед ней расходный ордер и снова уткнулась носом в компьютер: «Распишитесь».
«Что это?» – недоуменно спросила Марина, вертя в руках распечатку. Содержание его было понятно – заработная плата за февраль. Сумма обычная. Непонятно было только, зачем подписывать расходный ордер здесь и сейчас, а не в кассе. И ведь зарплата только завтра.
«Сорокина, Вы что, с Луны свалились?» – Людмила Ивановна отвернулась от компьютера, сняла очки и потерла переносицу. – «Неужели Вас еще никто не просветил? И это спустя почти полгода? Похоже Вы не очень-то ладите с коллегами.»
Без издевок, разумеется, обойтись не могло. Но ясности от этого больше не стало.
«Ваша очередь,» – пояснила, ничего не поясняя Людмила Ивановна. Марина вопросительно подняла брови, ожидая продолжения.
«За одну зарплату в год ты просто расписываешься. Поняла?»
«Нет,» – озадаченно ответила Марина.
«Просто расписываешься,» – продолжала Людмила Ивановна, глядя почему-то в окно. – «Получает она.» И подняла палец вверх. «Все по очереди. В этом месяце твоя.»
Марина ошарашенно молчала. Людмила Ивановна тоже молча пялилась в окно. Через пару минут она снова подтолкнула в Маринину сторону расходник: «Распишись.»
Марина молча расписалась и вышла. С того дня и до самого выхода в декрет стервой она считала Светлану Александровну.
Елена. 23 года.
В определенный период времени женщина оценивает мужчину преимущественно с точки зрения продолжения рода. Что он сможет дать моим детям: хорошее здоровье, светлый ум, приятную внешность, финансовое благополучие? Нужно все и сразу. Поэтому найти достойного кандидата нелегко. Один умен, как Григорий Перельман, но страдает тяжелой формой сахарного диабета. А больной ребенок – самый страшный кошмар любой матери. Не годится. Другой материально обеспечен и щедр, но внешне напоминает больного рахитом карлика. А если родится девочка, похожая на папу? Она никогда не будет счастлива с такой внешностью. И все блага этого мира ей уродства не компенсируют. Тоже не пойдет. Выбор отца своим будущим детям – та еще головоломка. Благоразумные девушки делают выбор взвешенно и обдуманно.
Ленка Куракова благоразумной не была. Ею всегда двигала любовь. На харизматичных, грубоватых парней она западала, как кошка на валерьянку. Влюблена Лена была всегда, сколько себя помнила, порой в двух-трех парней сразу. Наличие законных супруг у ее пассий Лену не смущало никогда. Большинство стоящих мужчин женаты. Ну и что, не выбрасывать же из-за этой мелочи на помойку такой ценный ресурс? К тому же с женатыми мужиками проще, они не такие собственники, как холостые. Можно крутить с двумя сразу. А еще они обычно щедры, и чем старше, тем больше. С сорокалетними старцами она дел иметь, конечно, не собиралась. Разве можно в них влюбиться? Никакие деньги не компенсируют морщинистую шею и висящее брюшко.
Порхала Елена после окончания института недолго. Залетела. Отцом ребенка был бизнесмен, в фирму которого сразу после окончания учебы она устроилась работать бухгалтером. К двадцати восьми годам у него уже была жена и две маленькие дочки. Лена родила сына. На радостях бизнесмен снял ей квартиру и начал отсыпать щедрое ежемесячное содержание. Сына назвали Андреем в честь отца. Ленка первым делом наняла нянек и стала порхать по салонам красоты. Все устроилось как нельзя лучше. Все козыри были у нее на руках.
Марина. 24 года.
В окошко стукнули. Марина, валявшаяся в кровати с книжкой, отложила ее, на цыпочках пробежала по холодному полу и отворила окно.
«Ты чего не спишь?» – насмешливо возмутился муж внизу. Этаж хотя был и первым, но высоким. Дотянуться до окна можно было только вытянутой рукой.
«А смысл? Ты все равно скоро придешь, разбудишь.»
«Еще не скоро. Еще целых сорок минут бродить. Дай бутербродик что-ли,» – попросил муж.
Марина быстро соорудила два и подала в окно: «Где твои напарницы?»
Напарницами мужа в охране их многоэтажки этой ночью были две дамы пенсионного возраста. Заполучив в свои побитые молью ряды мужчину в самом расцвете сил, они не переставая шутили, что теперь им никакие чеченские террористы не страшны. Дежурства продолжались по два часа. Сегодня мужу выпало дежурить с полуночи до двух часов ночи. Ночные бдения продолжались уже два месяца, с 20-х чисел сентября, после того, как террористы взорвали в Москве жилые дома. Но, несмотря на царящий повсеместно страх, Марина была уверена, что долго они не продлятся. Бродить зимой по ночам вокруг дома охотников не найдется. Все спишется на авось. Авось пронесет и чеченские террористы взорвут какой-нибудь другой дом, а не наш.
«Мои боевые подруги обойдут дом и подберут меня. Я уже знаю все народные способы лечения пяточных шпор, маринования огурцов и удаления застарелых пятен,» – похвастался муж. –«А если серьезно, то скоро взвою. Если бы не дернул стаканчик перед вахтой, то уже давно сбежал бы. Так что ты давай спи, пока я тебя доблестно охраняю.»
Марина, как и многие другие люди, точно могла сказать, когда в ней появилась неприязнь к «лицам кавказской национальности». В сентябре 1999 года. Одновременно появился и страх. «Лиц» по конкретным национальностям она не различала. На ее славянский взгляд все они выглядели одинаково: черные будто вороны, угрюмые, с затравленно-агрессивными взглядами поодиночке и агрессивно-высокомерными в толпе соотечественников. Поэтому опасалась Марина всех скопом. Перефразируя известное высказывание: «Не каждый кавказец террорист, но каждый террорист – кавказец.»
Как так вышло, что из-за группы ублюдков под раздачу попала огромная часть населения России? Но ведь у каждого кавказца на лбу не написано хороший он или плохой. Поэтому априори плохими считаются все. А ведь она в школе с одним «лицом кавказской национальности» даже встречалась. Интересно, кем конкретно он был? Даже в голову тогда не приходило спросить. Позволила бы она сейчас своей потенциальной
