Гранатовый остров (сборник) - Владимир Эйснер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не боись, Гриша, – плюнуть-растереть! Тут рыбаков понатыкано – не здесь, так там. Без рыбы не будешь!
Но в следующем чуме повторилась та же история. Только ребятишек было побольше, да женщины посерьезнее. Чтобы не отдавать шоколад, не стали и чай пить.
В третьем чуме бросилась под ноги очень похожая собака и вышла навстречу опять Верка что ли? Гриша, шедший первым, прямо остолбенел.
– Мы это… Лазарь Антоныча нету дома? – очень вежливо поинтересовался Миша.
– Сети смотрит, скоро будет. Проходите!
– Да нет, мы потом…
Мотор сердито взревел. Лодка, распуская длинные «усы», резала гладкую воду.
– Может, на яблоки попробуем? Да помидоры у нас, виноград.
– Понимают они в яблоках, как свинья в апельсинах… Мы вот что… Есть тут еще одно место. Там наверняка. Далеко, правда, еще почти сто километров.
– А вдруг и там студентки?
– Не. Мужик.
– Национал?
– Русский.
– Один?
– Один. Пьет, с-собака! Какая баба с ним жить будет! Но покладистый и по трезвянке работяга. Рыба у него завсегда есть. Ледник на точке. Другие шкерят, да солят – морока! А этот просто проверил сети – и в заморозку. В сталинские времена на его точке ссыльные немцы Поволжья стояли. Они ледник в мерзлоте и выдолбили. Ба-алыпой! Пра-асторный! Повезло Бетховену. Давай туда, не ехать же пустыми назад!
– Музыкант что ли бывший?
– За шевелюру прозвали. Волосы – той бабе на зависть! Художник. Все рисует. И краски есть всякие чудные… Только не любит, когда спрашивают. Набычится и молчит. Вообще, чудной мужик. Собак не держит. Кошку. Каждую зиму она у него замерзает, и каждый раз ему привозят новую. Такой вот «привет» у парня. Увидишь!
Гриша долго молчал, переваривая информацию, затем спросил невпопад:
– А почему этот – Усак?
– Исаак он. Поп окрестил. А Усак проще выговорить!
– А-а-а…
* * *Ефим проснулся под вечер. Холодная похмельная испарина, слабость, сухость во рту, придавленность и душевная боль, хоть волком вой, хоть в петлю лезь…
Тяжело поднялся. На столе и в небольшом, три на четыре метра, помещении, полный разгром: грязь, пепел, окурки, пустые банки-бутылки и заляпанный грязью пол. Очередные гости «отвалили» в крепком угаре, не прибрав за собой. Простреленный потолок, со стен ухмыляются продырявленные красотки.
– Ну, ладно, будем жить дальше. Пошли-ка, парень, умываться… Ты все-таки интеллигент, Бетховен, есть у тебя и мыло пушистое и полотенце душистое и густой порошок и зубной гребешок. И не надо, не надо! Не делайте из Ефима Копылова последнего алкаша, леди энд джентльмен!
Так, вполголоса балагуря и усмехаясь над самим собой – лучшее средство от похмелья и черной тоски, когда в полярную ночь и в пургу хочется сунуть дуло в рот и разом покончить со всеми проблемами, спустился в распадок, к ручью, метрах в двухстах от избы.
Здесь он разделся и долго тщательно мылся в холодной воде, чувствуя, как вместе с телесной сходит и душевная грязь. Принес затем два ведра чудесной чистой и звонкой воды, налил в бак на печи, плеснул на сырые дрова солярой из банки, разжег огонь.
Ровно гудела печка, а он скоблил полы, стол и стены.
В первую очередь отодрал со стен похабных красоток, наклеенных в его отсутствие заезжими ухарями, и забил чопики в дырки от пуль. Забелил известкой темные эти пятна на стенах и отошел посмотреть. Покачал головой и принялся белить стены во всей избе заново. Относительно быстро справившись с этой работой, еще раз нагрел воды и вымыл буйные свои кудри, нисколько не поредевшие за 35 прожитых лет. Так, но где же кошка?
– Нэсси, Нэсси, Нэська! Иди сюда! Это я, извиняться пришел!
С крыши пристройки послышалось мягкое «мр-р-мур-р», и Нэська ловко спрыгнула на плечо хозяина. Рыльце у кошки было в пуху. Летом Нэсси промышляла сама, а то с таким-то хозяином и ноги протянешь…
– Ты прости меня, Нэська, прости зверечек, с похмелья херня всякая мерещится, «вольтов погнал», чуть вот не пришил тебя, бабоньку мою единственную… Нет мне оправдания, дурню пьяному, нету…
Нэсси мурлыкала и терлась усатой мордочкой об ухо хозяина, теплый ветерок ее дыхания скользил по щеке.
– Знаешь, за что я тебя люблю, Нэська? Зла не помнишь! Все прощаешь мне, «приветливому». И обиду, и невнимание. И накормить позабуду и воды не поставлю и чуть не убил просто так, а ты все «мур-р, да мур-р», незлобивая твоя душа. Завязывать буду, Нэсси, точно тебе говорю! А то крыша поедет. Раз бросал для жены, раз для начальства, а теперь для себя брошу! Твердо решил. Поняла? Мр-р?
– Мр-р, – подтвердила Нэсси.
– А весной, с получки, поедем на материк! Пять лет не был… Маришке уже восемь… Возьмем ее – и к бабушке на ягоды! Как думаешь, отдаст она нам Маришку? Отдаст, конечно! Деньги мы высылаем, письма пишем. Она отвечает… Может, все втроем и поедем, а, Нэська? Может, все еще хорошо будет, а, зверечек?
А какой там кот! Какой там Васька! Усатый-полосатый, хвостатый, да глазатый! Ворюга, конечно, и алиментщик, но зато какой кррррасавец! Если у вас возникнет взаимная симпатия, – дай вам Бог красивых котяток. Одного с собой возьмем. Мр-р?
– Мр-р… – согласилась Нэсси.
– Ну, тогда пойдем, пару курочек подстрелим. А то все рыба да рыба, – надоело!
Ефим сходил в дом за ружьем, сунул в карман горсть патронов. Кошка продолжала сидеть на плече, зорко вглядываясь в кусты.
У ручья из-под самых ног вспорхнула стайка куропаток. Ефим отпустил подальше и сдуплетил. Две птицы упали замертво, третья забилась в высокой траве, у воды. Нэсси спрыгнула, на слух пробилась сквозь кусты, нашла трепыхавшуюся куропатку и…
– Ма-а-у! – донесся победный кошачий вопль.
Из милой домашней игрушки кошка вмиг превратилась в безжалостного хищного зверя. Зрачки расширены, шерсть дыбом, урчит. Куропатка схвачена за горло, и чем сильнее она бьется, тем сильнее сжимает кошка зубы, и тем крепче встряхивает птицу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Остол – палка с железным наконечником для торможения саней.
2
Талая вода способствует быстрому росту и правильному развитию всего живого на земле. Чай из талой воды необычайно вкусен.
3
Тойон-Каллан – Хозяин Неба (долганск.)
4
Белый – матерь всех цветов. Главный цвет, из которого берут начало все остальные цвета… Остался белый – это символично: будем жить! как говорят на Севере.
5
Шхеры Минина – группа скалистых островков (шхер) в Карском море, в двухстах километрах севернее острова Диксон.
6
Путина – Сезон рыбной ловли.
7
Швыцар – Трепач, хвастун, балаболка. (Идиш).
8
Путик – Охотничья тропа, вдоль которой стоят ловушки.
9
Двухлетний торос – Имеется в виду вода от двухлетней льдины. Слабосоленая, она часто используется, как «макало».
10
Из стихотворения Ε. Винокурова
11
Св. ап. Павел: 1-е послание коринфянам, 13.
12
Алык – шлея собачьей упряжки.
13
Лахтак или морской заяц – крупный, весом до 300 кг, тюлень.
14
Нерпа – небольшой, живущий в прибрежных бухтах, тюлень.
15
Путик – охотничья тропа, вдоль которой стоят капканы.
16
Ворвань – жир морских животных. Обладает сильным специфическим запахом.
17
«Босой» – здесь: белый медведь.
18
«Длинна» ночь – полярная ночь.
19
Бахилы – меховые сапоги без каблука.
20
Пыжик – новорожденный олененок.
21
Связчик – напарник.
22
Бегичев Никифор Алексеевич (1874–1927)· русский моряк, полярный путешественник. В 1900-19002 г. участвовал в полярной экспедиции барона Э. В. Толля.
В 19003-1904 г· участвовал вместе с лейтенантом А. В. Колчаком, будущим «верховным правителем» России, в поиске пропавшего Э. В. Толля и его товарищей.
В 1922–1923 г. участвовал в поиске пропавших норвежцев, Тессема и Кнудсена, участников экспедиции Р. Амундсена на корабле «Мод» (Maud).
Занимался пушным промыслом и много ездил по Таймыру. В 1908 г. открыл два острова в Хатангском заливе, названных его именем.
В 1927 году умер от цинги на мысе Входном в устье реки Пясины. В поселке Диксон в 1964 году установлен памятник Н. А. Бегичеву.
