Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология

neither herbs nor meat.

I never heard thy fire once spark,

I never heard thy dog once bark.

I never heard once in thy house

So much as one peep of one mouse.

I never heard thy cat once mew.

These praises are not small nor few.

I bear all water of thy soil,

Whereof I feel no filthy foil,

Save water which doth wash thy hands,

Wherein there none annoyance stands.

Of all thy guests set at thy board

I never heard one speak one word.

I never heard them cough nor hem.

I think thence to Jerusalem,

For this neighbourly quietness

Thou art the neighbour neighbourless.

For ere thou wouldst neighbour annoy

These kinds of quiet to destroy,

Thou rather wouldst to help that matter

At home alone fast bread and water.

Джон Хейвуд (ок. 1497 — ок. 1580)

Бесшумный сосед

Коль все удобства перечесть,

Одно средь них удобство есть,

Что прославляет целый свет, —

Когда бесшумен твой сосед!

Уж довелось тебе и мне

Лет десять жить стена к стене,

Живет добрососедство в нас:

Клянусь, не слышал я ни раз,

Чтоб слуги дрались или бранились, —

Они как будто провалились.

Еще не слышал я, чтоб вдруг

Своих отчитывал ты слуг.

Не онемел ты, друг мой, нет, —

Ты просто вежливый сосед!

Не слышен мне ни вскрик, ни хрип,

Ни двери в погреб громкий скрип,

Не дышит с кухни мне жара,

Не рубят мяса повара,

Не разжигаешь ты очаг,

Не раздается лай собак,

Сказать по правде, даже мыши

В соседском доме я не слышу,

Там даже не мяучит кот…

Хвалить готов я целый год —

Мне даже сточная вода

Не носит грязи никогда,

Лишь та, которой моют руки,

Но в этом никакой нет муки.

Ты пригласишь к себе гостей —

Все как один молчат, ей-ей,

Никто не кряхнет, не чихнет…

Я мысль свою стремлю в полет

К пределам Иерусалима,

Сосед, в соседстве несравнимый!

Ведь ты скорей, чем оскорбишь

Соседа, мир с ним истребишь,

Себя стеснишь ему в угоду,

Вкушая дома хлеб и воду.

Перевод А. Серебренникова

George Boleyn, Viscount Rochford (ca. 1504–1536)

* * *

O death! rock me asleep,

Bring me the quiet rest;

Let pass my weary guiltless ghost

Out of my careful breast:

Toll on the passing bell,

Ring out the doleful knell,

Let thy sound my death tell,

Death doth draw nigh;

There is no remedy

My pains who can express?

Alas! they are so strong,

My dolour will not suffer strength

My life for to prolong:

Toll on, thou passing bell,

Ring out my doleful knell,

Let thy sound my death tell,

Death doth draw nigh;

There is no remedy.

Alone in prison strong,

I wait my destiny,

Woe worth this cruel hap that I

Should taste this misery?

Toll on, thou passing bell,

Let thy sound my death tell,

Death doth draw nigh,

There is no remedy.

Farewell my pleasures past,

Welcome my present pain!

I feel my torments so increase

That life cannot remain.

Cease now,thou passing bell;

Rung is my doleful knell,

For the sound my death doth tell,

Death doth draw nigh,

There is no remedy.

Джордж Болейн, виконт Рошфор (ок. 1504–1536)

Смерть, приди

О Смерть, молю тебя, приди

И отдых мне пожалуй!

Пусть из измученной груди

Умчится дух усталый.

О колокол, звучи,

Твой погребальный звон

Да будет в темной сей ночи

Ветрами разнесен.

Ты смолкнешь поутру —

И я умру!

О боль моя, как ты страшна,

Ты рвешь меня, как львица!

И все же ты не так сильна,

Чтоб жизни дать продлиться.

О колокол… и т. д.

Один, один я утра жду

В угрюмом заточенье.

Как объяснить мою беду,

Как высказать мученье?

О колокол… и т. д.

Прощайте, радости мои,

Входи, мой жребий грозный!

Оплакать бы грехи мои,

Да только слишком поздно.

О колокол, молчи,

Твой погребальный звон

Я слышу в темной сей в ночи,

До сердца потрясен.

Помилуй, Боже!

Смерть страшна;

Все ближе, ближе…

Вот — она!

Перевод Г. Кружкова

John Harington of Stepney (1512–1582)

To His Mother

There was a battle fought of late,

Yet was the slaughter small;

The strife was, whether I should write,

Or send nothing at all.

Of one side were the captains’ names

Short Time and Little Skill;

One fought alone against them both,

Whose name was Great Good-will.

Short Time enforced me in a strait,

And bade me hold my hand;

Small Skill also withstood desire

My writing to withstand.

But Great Good-will, in show though small,

To write encouraged me,

And to the battle held on still,

No common thing to see.

Thus gan these busy warriors three

Between themselves to fight

As valiantly as though they had

Been of much greater