Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

время как он продолжал выполнять важнейшую функцию эмиссионного банка. 11 июля 1915 г. Совет министров действительно решил взять на себя управление банком, но не для того, как достаточно наивно полагает Отерман, «чтобы получить от этого выгоду»[1745], а скорее, чтобы иметь возможность по своему усмотрению обращаться с армянскими счетами. Следует добавить, что Османский банк в феврале 1916 г. принял решение заморозить счета этих «в настоящее время путешествующих» клиентов, некоторым из которых удалось ранее получить авансы в филиалах банка в Сирии и Месопотамии[1746].

Как видно из отчета, написанного после войны хорошо осведомленным жителем Эрзурума, пережившим армянские погромы армяне Эрзурумского вилайета контролировали 80 % внутренней торговли, а также торговлю с другими провинциями империи и внешнюю торговлю. Им принадлежали около шестидесяти торговых компаний с годовым оборотом более 30 тыс. турецких лир, 500 компаний с годовым оборотом 10–15 тыс. турецких лир и 2,5 тыс. компаний с оборотом 800-1000 турецких лир. Автор доклада также обращает внимание на в целом высокий образовательный уровень армянского населения, высокое мастерстве ремесленников и значительную собственность, принадлежащую национальным организациям, особенно монастырским общинам, таким как Кармир ванк[1747] и Лусаворичи ванк, а также Эрзурумский собор[1748].

По данным Альфонса Аракеляна, стоимость «оставленного» армянами вилайета имущества составляла в общем 17 503 000 турецких лир. Купцы владели 7 300 000 турецких лир, государственные служащие 1 000 000 турецких лир, три крупных религиозных учреждения и тридцать семь монастырей 850 000 турецких лир, епархия Армянской апостольской церкви Эрзурума 310 000 турецких лир, епархия Армянской католической церкви Эрзурума 50 000 турецких лир и Армянская протестантская церковь 10 000 турецких лир. К этим суммам еще следует добавить 372 сельские церкви: их имуществом стоимостью 581 000 турецких лир, 19 000 крестьянских хозяйств стоимостью 5730 000 турецких лир и имущество городских ремесленников стоимостью 1672 000 турецких лир[1749].

Человеческий баланс

В феврале 1916 г., когда русская армия заняла большую часть Эрзурумского вилайета, в нем насчитывалось лишь несколько десятков армянских мастеровых и врачей и еще двести или триста человек, большинству из которых удалось выжить благодаря тому, что они сумели укрыться в дерсимских горах. Как уже упоминалось, тридцать три тысячи жителей вилайета, почти все из санджака Баязет, бежали на Кавказ, и немногим более пяти тысяч женщин и детей остались в местах, куда их депортировали (в Мосуле 1600 человек, Урфе 300 человек и в Алеппо 1000 чел.). Еще две тысячи двести армян разметало по Сирии и Месопотамии. Из всего мужского населения в живых остались только сто двадцать человек[1750].

Глава 4

Сопротивление и погромы в Ванском вилайете

В Ванском вилайете до войны было четыреста пятьдесят городов и сел, и армянское население составляло 110 897 человек. Благодаря многочисленным горам и изрезанному рельефу местности он не был густонаселенным, правда, армяне в нем представляли большинство. В Ванской казе с его ста шестнадцатью армянскими селами и 53 589 жителями проживала почти половина всего армянского населения[1751]. При таком положении дел армянские комитеты имели значительное влияние на решения местных властей. Как известно, до самого начала апреля 1915 г. армянское население за пределами пограничных зон каз Махмудия/Сарай и Башкале[1752] страдало только от бесчинств, связанных с военными реквизициями, хотя они, в конечном итоге, были неизбежны в конфликтах такого рода.

Изучение событий, приведших к тому, что армянское население Вана утром 20 апреля 1915 г. укрепилось в древнем городе Айгестане[1753], указывает на то, что шурин Энвера Джевдет, по всей вероятности, вернулся в конце марта из Персии с заданием раз и навсегда покончить с ванскими армянами и начать эту операцию с ликвидации трех армянских лидеров, которые до сей поры играли роль посредников и помогали сглаживать мелкие конфликты, то и дело вспыхивающие на территории вилайета. Вали определенно знал, когда отдал 18 апреля приказ о сдаче населением оружия, что ставит армян перед трудным выбором. Они понимали, что обречены на повиновение, т. к. в ином случае у вали появится необходимый предлог для нападения на христианские кварталы города и сельские поселения. Иными словами, выжидательно-приспособленческая стратегия армянских лидеров уже более не действовала. Возможно, убийство Ишхана в ночь с 16 на 17 апреля и арест Аршака Врамяна (в Ване еще не знали о его убийстве) убедили последнего из оставшихся в живых лидера армян Арама Манукяна в необходимости пренебречь запретами властей и готовить город к обороне от неизбежного теперь погрома.

При рассмотрении разворачивавшихся в Ване событий нельзя не обратить внимания на инциденты, начавшие происходить с 11 апреля в административном центре казы Шатах Тахе[1754], небольшом городке с исключительно армянским 2-тысячным населением который располагался в горах, возвышающихся к югу от озера Ван. Здесь 11 апреля 1915 г. по приказу каймакама Гамиди-бея арестовали Овсепа Чолояна и еще пятерых молодых людей. Жители Таха восприняли этот арест как провокацию. Чолоян был руководителем отдела армянских школ района и одновременно главой местного комитета дашнаков[1755]. Это был первый случай, когда власти арестовали армянского лидера из рядов АРФ. Поскольку для ареста не было никаких видимых причин, со стороны жителей Таха последовал резкий протест. По свидетельству А-До, чья книга о событиях в Ване, написанная по горячим следам, является наиболее полным достоверным исследованием, именно Джевдет приказал Гамиди-бею арестовать Чолояна и еще пятерых активистов. А-До считает, что каймакам никогда бы не принял такого решения самостоятельно[1756]. Начальник американской больницы в Ване д-р Клэренс Ашер, в свою очередь, подтверждает, что Джевдет «счел этот арест подходящим случаем», чтобы предложить Ишхану отправиться в Шатах для выяснения обстоятельств и по дороге убить его[1757]. Иначе говоря, Джевдет инсценировал эту провокацию с целью уничтожения областного лидера дашнаков, чтобы усилить давление без немедленного разрыва с АРФ в Ване. Кроме того, есть свидетельства, что каймакам Хамди в конце марта приказал местным отрядам курдов, недавно вернувшимся с Кавказского фронта, «быть наготове»[1758].

12 апреля власти в Тахе потребовали от армянского населения сдачи оружия. Все прекрасно знали, что кочующие по провинции отряды курдов вооружены, следовательно, подчинение приказу, по словам А-До, было равносильно «самоубийству»[1759]. Обнаруженные в префектуре после эвакуации из района турок сообщения, которыми обменивались Хамди и Джевдет, доказывают, что каймакам и вали понимали, что призыв армян к разоружению обязательно приведет к конфронтации[1760].

Уроженец Таха Тигран Багдасарян, офицер, получивший образование в военной