Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Челомей подавал отцу картинки одну за другой. Отец внимательно рассматривал их и молча передавал дальше, соседу. Владимир Николаевич рисовал картину огромных орбитальных космических домов-заводов. Они смогут выдавать продукцию, недоступную для земных технологий. Для связи с Землей потребуются специальные большегрузные корабли. «Обязательно крылатые, — подчеркнул он, — крылья помогут, опираясь на атмосферу, донести на орбиту больший груз и совершить при возвращении нужные маневры. Конечно, есть масса технических проблем, первая из них — работа при очень высоких температурах. С нее следует начинать».

Владимир Николаевич вытащил новые планшеты с вариантами компоновок ракетопланов: одни забрасывались в космос мощной ракетой и только на обратном пути в атмосфере раскрывали свои крылышки, другие выглядели совсем как самолеты. Челомей подчеркнул: потребуются годы исследований, чтобы подойти к осуществлению излагаемой идеи, но если не приступить к работе сейчас, мы в будущем потеряем все.

Покончив с мирным космосом, Владимир Николаевич перешел к делам военным. По его мнению, боевые действия в будущем неизбежно переместятся в космос. Кто овладеет околоземным пространством, тот сможет диктовать условия Земле. Если мы не противостоим противнику в космосе, то неизбежно потерпим поражение.

Следующая серия картинок посвящалась боевым действиям в космосе. На одном из планшетов изображалась огромная орбитальная станция, целый город, вся ощетинившаяся круглыми, похожими на блюдца ракетами. Одни сидели в специальных нишах, дожидаясь своего часа, другие неслись к космическим кораблям противника, часть из которых скрывалась в ослепительных вспышках взрывов. Челомей пояснил, что защита орбитальных станций — задача не из простых, пушку тут не поставишь, отдача при выстреле начнет разворачивать всю конструкцию, придется устанавливать сложнейшую систему стабилизации. Ракетой стрельнуть тоже не так просто, надо отвести в сторону раскаленные газы, вылетающие из двигателей, так, чтобы не прожечь оболочку станции. В полете перехватчик нелегко заставить маневрировать. Там нет атмосферы, от которой можно оттолкнуться. Ставить ракетные двигатели слишком накладно, потребуется огромное количество топлива, а это вес, который на вес золота. «Даже дороже», — добавил Челомей. Он предлагал применить специальный вращающийся снаряд, способный за счет механических сил почти мгновенно изменять направление полета. Владимир Николаевич назвал фамилию изобретателя нового оружия — Нудельман — и начал объяснять принцип его действия.

Забегая вперед скажу, что все получилось наоборот: вращающийся снаряд так и остался на бумаге, зато Нудельман разобрался с отдачей и сделал космическую пушку. Ее испытали на одном из «Салютов», челомеевской космической станции, правда, только после того, как экипаж ее покинул. Все прошло успешно.

Однако вернемся в апрель 1960 года. Покончив с орбитальными станциями, Челомей переключился на рассказ о перехвате спутников с помощью все тех же вращающихся снарядов или специальных дальних космических истребителей. На одной из картинок изображен был похожий на краба барабан с множеством ножек манипуляторов, захватывающих чужой объект и утаскивающий его в люк своей матки-станции.

Отец спросил, как скоро можно сделать систему для борьбы с американскими спутниками-разведчиками. Челомей думал не более минуты. «В шестьдесят втором — шестьдесят третьем году, — ответил он, но тут же предостерег: — Сбить спутник значительно легче, чем распознать, разведчик он или нет. Тем более, что нетрудно замаскировать шпиона под безобидный исследовательский объект».

— Можно ли вообще выявить назначение спутника с Земли, должны ответить радисты, — ушел от прямого ответа Челомей.

Отец настаивал, он добивался однозначного ответа. Челомей неохотно признал, что в ближайшие годы опознать разведчика, доказать его принадлежность к шпионскому ведомству вряд ли удастся.

«В будущем, — жестом фокусника Владимир Николаевич достал новую картинку, — мы сможем проверять чужие спутники на орбите, подозрительные доставлять на Землю для детального анализа, а потом возвращать их обратно». Челомей показал рисунок, на котором в люк крылатого корабля манипулятор затаскивал ощетинившуюся антеннами и объективами конструкцию. Затем в огненном вихре космоплан спускался к Земле и садился на аэродром.

Отец перебирал картинки, потом положил их на стол и спросил:

— Значит, сегодня, вернее, завтра, если американцы запустят свои космические шпионские спутники, мы ничего поделать не сможем?

Воцарилась тишина. Никто из присутствующих не торопился с ответом.

— Будем работать, — наконец отозвался Челомей.

— Ну хорошо, что там у вас еще? — отец понял бесперспективность дальнейших расспросов.

Челомей перешел к следующей теме. Он считал возможным построение космической системы перехвата баллистических ракет. Космос, по словам Владимира Николаевича, мог служить и базой для размещения средств ответного удара. Расположенные на станциях или просто вращающиеся по орбите атомные заряды, глобальные ракеты, как он их назвал, способны десятилетиями ждать своего часа. Окружив их роями ложных целей, нетрудно сделать неэффективным любое противодействие. В нужный момент по команде они ринутся вниз. Время, отведенное противнику для задействования системы обороны, резко сократится, станет неопределенным направление, откуда наносится удар.

Примерно так рисовал Челомей наше не такое уж далекое будущее. Присутствующие подавленно молчали.

— Пойдет ли развитие космических средств по военному или мирному направлению, зависит от политиков. В любом случае будущее за управляемыми системами. К их созданию нужно начинать готовиться уже сейчас, — заключил Челомей программную часть своего доклада. Он перешел к конкретным задачам.

— Мы предлагаем приступить к осуществлению управляемого космического полета, — сказал Челомей. — Для этого нужно создать унифицированную систему, состоящую из ракеты и серии спутников.

Тут было его наиболее уязвимое место. Почему нельзя спутники выводить существующей ракетой? Скажем, той же «семеркой»? Челомей заготовил ответ: «семерка» для массовых запусков, предполагаемых в его проекте, слишком мощный и дорогой носитель. Нужна сбалансированная система «ракета — космический корабль». Жизнь подтвердит: требуются носители разных рангов и мощностей, каждый под свои задачи.

Кроме всего прочего, Челомею очень хотелось не зависеть ни от Королева, ни от Янгеля — захотят, выведут на орбиту, захотят, придержат. Он жаждал самостоятельности и непохожести. Ракете-носителю Владимир Николаевич придумал даже другой индекс вместо общепринятого Р — ракета УР, универсальная ракета. Тем самым он как бы подчеркивал ее превосходство над «сестрами», разрабатываемыми конкурентами. Любопытно, что индекс прижился, его в последующие годы получали все челомеевские баллистические ракеты и носители.