Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Кроме всего прочего, Челомею очень хотелось не зависеть ни от Королева, ни от Янгеля — захотят, выведут на орбиту, захотят, придержат. Он жаждал самостоятельности и непохожести. Ракете-носителю Владимир Николаевич придумал даже другой индекс вместо общепринятого Р — ракета УР, универсальная ракета. Тем самым он как бы подчеркивал ее превосходство над «сестрами», разрабатываемыми конкурентами. Любопытно, что индекс прижился, его в последующие годы получали все челомеевские баллистические ракеты и носители.

Имелась и еще одна причина. Челомей замыслил через космос вторгнуться на «чужую» территорию, сделать баллистическую межконтинентальную ракету получше, чем у соперников. У него руки чесались. В открытую о своих намерениях он пока говорить опасался. Понимал, какой поднимется шум: все, от Устинова до Королева с Янгелем, начнут его топить, топтать, обвинять в растранжиривании средств. Последнего обвинения он опасался больше всего. В комплексе, ему казалось, проскочить окажется легче. Пока разберутся… В отдельной папочке он прихватил с собой компоновки ракеты. Показать их Челомей собирался только в случае благоприятно складывающихся обстоятельств, в зависимости от того, как пойдет разговор.

Отец задал ожидаемый вопрос о ракете.

Челомей уверенно обрисовал необходимость органического сочетания всех компонентов системы, привел свои аргументы против использования «семерки» и, не заикнувшись о баллистическом варианте, перешел к технологии. Он повторил свой главный тезис: в авиации база, культура производства изначально выше. Челомей брался сделать ракету легче и одновременно прочнее за счет применения сварки, сотовых конструкций и других новшеств, разработанных для производства сверхзвуковых самолетов. Двигатель будет работать на новом окислителе — азотном тетраксиде. Он, как и азотная кислота, не требует охлаждения, но значительно эффективнее. О том, что азотный тетраксид чрезвычайно ядовит, Челомей не упомянул. Обеспечение безопасности — его проблема. Горючее предполагалось использовать такое же, как и в Р-16, — несимметричный диметил гидразин.

Дементьев одобрительно кивал, но не вмешивался в разговор. Уж он-то знал, на что способен Устинов! Раньше они были на равных, можно было и помериться силами, а теперь он наверху, зампред!.. В душе Дементьев поддерживал Челомея, но пусть первый бой он выиграет самостоятельно. В случае удачи он его поддержит всей своей производственной мощью.

В качестве еще одного аргумента Владимир Николаевич приберег ставший в последние месяцы острым вопрос загрузки авиационных заводов, особенно изготавливавших бомбардировщики. Он предлагал загрузить их, начать делать на них его ракету. Эта идея не могла не прийтись по душе отцу. Тут Челомей действовал наверняка. В поддержке Дементьева он тоже не сомневался, министр, естественно, предпочитал запускать в серию на своих заводах свои разработки. И управляться легче, и нет опасности, что только зазеваешься, и заводы «уплывут», потом не вернешь.

Отец заинтересованно разглядывал картинку, что-то прикидывал и наконец спросил: «Нельзя ли носитель использовать как баллистическую ракету?»

Челомей просиял. Он так ждал этого момента, выводил к нему, как опытный рыбак выводит к подсадку здоровенную щуку.

Достав из заветной папки еще один чертеж, он положил его перед отцом:

— Никита Сергеевич, без всяких изменений получается ракета, способная забросить на межконтинентальную дальность заряд в несколько мегатонн. Мы даже название ей дали — УР-200.

— Вот хитрец!.. — обернулся к собеседникам отец. — Хочет потеснить Королева с Янгелем. Что ж, конкуренция вещь хорошая, тем более что межконтинентальную ракету мы получаем как побочный продукт. Пусть попробует.

Отец заговорил о том, что предлагаемая программа представляется ему чрезвычайно важной. Если война выйдет в космос, — аргументы Челомея он счел убедительными, — то мы не должны позволить захватить себя врасплох.

— Придется изыскивать средства, — со вздохом произнес отец.

Челомей ликовал: теперь он найдет управу на Устинова, Хрущев на его стороне. Будущее показало, что радовался он рано.

Обсуждение продолжилось. Отец спросил Дементьева о его отношении к новым идеям.

— Мы всё подробно обсудили с Владимиром Николаевичем, — отозвался Петр Васильевич. — У нас уже подготовлены планы освоения ракеты в производстве. Справимся.

— А как с двигателями? — поинтересовался отец. — Глушко и Янгель с Королевым поделить не могут, а тут еще вы вмешаетесь?

В его голосе прозвучала настороженность. Разрастающийся конфликт между главными конструкторами начинал беспокоить его не на шутку.

— Мы все решим внутри, силами авиации, — перехватил инициативу Дементьев. — Подключаем сильного воронежского двигателиста Косберга Семена Ариевича. Он берется.

— Ну что ж, это хорошо. Чем меньше монополизма, тем лучше, — отозвался отец. Фамилию Косберга он услышал впервые.

Плодотворный союз Челомея с Косбергом позволит им создать не одну удивительную ракету. В их отношениях будут и размолвки, и скандалы, но судьбы двух конструкторов останутся связанными неразрывно. В конце 60-х годов Семена Ариевича вызовут на срочное совещание в Москву. На зимнем гололеде машину занесет, авария — и через несколько дней Косберга не станет.

В заключение доклада Челомей поднял деликатный вопрос: его конструкторское бюро перегружено. Для решения новых задач хорошо бы в помощь ему подключить занятый не столь актуальной тематикой авиационный коллектив. Владимир Николаевич не указал адреса; в случае согласия пусть последнее слово останется за министром. Отец не возражал. Предложение соответствовало его намерениям ужать авиацию.

— Ну а что скажет председатель комитета? — повернулся он к Дементьеву.

Петра Васильевича вопрос не застал врасплох. Они все уже давно обговорили с Челомеем, взвесили все за и против. Тем не менее Дементьев начал с начала. Микоян, Лавочкин, Сухой — их трогать невозможно, за ними фронтовая авиация, без которой не обойтись. Отец согласно кивнул головой. На Ильюшине и Антонове висят пассажирские самолеты. О Туполеве и говорить нечего.

По мнению министра, оставался один Мясищев. У него в Филях отличный комплекс: современнейшее конструкторское бюро и большой завод. В случае принятия предложения будет не только где проектировать новую ракету, но и тут же можно организовать ее производство.

Сейчас Мясищев заканчивал разработку нового сверхзвукового стратегического бомбардировщика М-50. Если КБ переориентировать на ракеты, с ним придется распрощаться.