Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Но жизнь есть жизнь. После отставки отца Челомей на какое-то время впал в немилость, и Савин воспользовался моментом, переоформил головную роль с нашего ОКБ на себя. Теперь Челомей из заказчика и руководителя работ превращался в одного из соисполнителей. Владимира Николаевича такая метаморфоза обидела, но он сдержался, содружество двух организаций не нарушилось, работу довели до конца, до сдачи систем на вооружение.

К чему я все это написал? А вот к чему. Недавно мне подарили книгу Михаила Первова «Системы ракетно-космической обороны создавались так». Хорошая книга, интересная, и бумага отличная, мелованная, а вот дочитав до страницы 120, я поразился. Автор, со слов Анатолия Ивановича Савина, рассказывает, что, оказывается, не Челомей придумал запускать спутники-радиолокаторы и спутники-истребители, а он, Анатолий Иванович, его надоумил и вразумил. Я удивился, неужели это тот Савин? Проверил — все верно, наш Савин. Что ж, бывает, человек он уже почтенных лет…

Глава пятая

Гонка

Когда наша компания приехала к отцу в Крым, ему уже доложили о нарушении воздушного пространства неопознанным самолетом. Знали о неприятном событии и гости. Однако достоверная информация отсутствовала, за исключением времени и маршрута полета.

Самолет пересек границу 9 апреля I960 года. Шел он со стороны Пакистана. Засекли его с опозданием, уже в глубине советской территории, в 4 часа 47 минут утра в 250 километрах от афганской границы. Сбить не смогли… Первые перехватчики конструкции Павла Осиповича Сухого Т-3 (СУ-9) поступали в войска, но их направляли на западные и восточные границы, в глубинке о них знали больше понаслышке.

У-2 без помех приблизился к Семипалатинску. Из Перми туда направили дежурный МиГ-19, его пилотировал капитан Владимир Карачевский. Он должен был сесть на аэродроме под Орском, заправиться, а уже затем идти на перехват. Почему-то он полетел один, хотя полагалось летать на задание в паре. Самолет не долетел даже до Орска, при подлете к Свердловску стал падать на лес. Карачевский катапультировался. Но поздно. Высоты не хватило. Пилот разбился.

Отдавая приказ, местное военное начальство знало, что МиГ-19 вообще не мог достичь высоты 20 километров, не то чтобы попытаться сбить У-2. Поэтому приказали спешно готовить к вылету случайно оказавшиеся там же, на пермском аэродроме ПВО, два транзитных Т-3, оснащенных ракетами «воздух — воздух». Истребители перегоняли с завода в приграничье, в Перми они остановились на заправку.

Имелась полная возможность перехватить нарушителя, но не хватало керосина для возращения домой. На Семипалатинском полигоне имелся свой аэродром, но обыкновенным военным летчикам на нем приземляться не разрешалось, требовался специальный «атомный» допуск. Округ запросил Москву. Глубокой ночью там, естественно, никого, кроме дежурного по ПВО, не нашли.

Дежурный действовал по уставу — разбудил главкома ПВО маршала Сергея Бирюзова, Бирюзов доложил о нарушителе министру обороны маршалу Родиону Малиновскому. Маршал Малиновский позвонил министру среднего машиностроения Ефиму Славскому, только он мог, под свою личную ответственность, дать разрешение «не допущенным» пилотам на посадку на своем аэродроме. Пока перезванивались, время ушло, в часть разрешение поступило только в 7 часов утра. К тому времени У-2 закончил фотографирование Семипалатинского атомного полигона и направился в сторону озера Балхаш. Там его интересовал ракетный полигон ПВО, расположенный вблизи поселка Сары-Шаган. Т-3 попытались его догнать, но безуспешно. По дороге к Балхашу У-2 завернул на базу стратегических бомбардировщиков, сфотографировал расположенные на ней Ту-95.

На полигоне ПВО гостя не ждали, для него не нашлось ни дежурных, ни просто готовых к пуску противосамолетных ракет. Штатными боевыми средствами ПВО полигоны не защищались. Правда, на одной из площадок заканчивались испытания новых зенитных ракет, способных поразить самолет на большой высоте. На подготовленных к запуску двух «изделиях» на месте взрывчатки стояла аппаратура, фиксирующая величину промаха. За время, предшествующее появлению У-2 над полигоном, установить боевые части не успевали. Их хранилище находилось в ста километрах от стартовых площадок. У испытателей появилась шальная мысль — все-таки стрельнуть по нарушителю, но от нее быстро отказались: вероятность прямого попадания равнялась нулю, а впустую терять драгоценные «изделия», срывать испытания не решились.

Покончив с фотографированием новинок советской противовоздушной техники, У-2 двинулся к баллистикам, полетел к Тюра-Таму. И там тоже оказались не готовыми к встрече. Успешно выполнив все задания, летчик лег на обратный курс, он пролегал через Мары в сторону иранской границы.

Командование ПВО предприняло последнюю отчаянную попытку сбить нарушителя. Технические возможности к тому имелись, расположенный в том районе полк ПВО только что получил новенькие Т-3, правда, без ракет. Местные умельцы нашли выход из положения: на самолет старшего лейтенанта Кудели кое-как закрепили ракеты от МиГ-19 и дали команду на взлет. Проверить способности сработанного в спешке гибрида не представилось возможности. У-2 находился на пределе дальности перехвата, вне зоны действия радиолокационных станций полка. Попросили помощи у соседней дивизии. Но их операторы с Т-3 никогда не работали. В результате цель упустили.

Не повезло и второму летчику, капитану Дорошенко. Он взлетел на авось, без ракет. На переоборудование двух самолетов времени не хватило. С новым самолетом пилот справлялся с трудом. Поднявшись на высоту семнадцати с половиной километров, он с удивлением для себя увидел американца. Чужой самолет летел выше Дорошенко еще километра на три. Одолеть эти три километра не освоившему Т-3 летчику не удалось. Пришлось ни с чем возвращаться домой. На этом преследование прекратилось, дальше до самой государственной границы перехватывать У-2 было просто нечем.

Наше совещание подошло к концу, когда солнце стало клониться к закату. Гости стали прощаться, я остался на даче с отцом.

Мы проводили посетителей до машины и отправились на прогулку. С полчаса мы ходили молча.

Наконец я спросил:

— Как же ПВО упустило самолет?

— Проспали, — отец употребил более грубое слово.

Никаких подробностей он рассказывать не стал, ему не хотелось говорить о неприятном. Я рассказал о телеметрических ракетах на Балхаше, посетовал, что такой важный и секретный объект теперь полностью раскрыт американцами. Отец поддержал меня: надо на полигонах поставить зенитные ракеты, забазировать самолеты.