Тайна замковой горы - Людмила Георгиевна Головина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И всё же я вас не понимаю! – нахмурившись сказал Поль. – Если вы попали в затруднительную ситуацию и вам нужна помощь, изложите вашу просьбу, и мы вам постараемся помочь.
– Моя единственная просьба к вам состоит в том, что я прошу вас посетить моё жилище здесь, неподалёку, это займёт у вас всего несколько минут. Я должен отдать вам одну вещь.
Заинтригованные, но всё же испытывающие лёгкую тревогу, Поль и Полина последовали за старичком. Успокаивало то, он выглядел совершенно безобидным, одет был небогато, но чисто и аккуратно. Когда-то он, очевидно, был высок и строен, но годы согнули его и убавили росту. Маленькая бородка клинышком и очки в золотой оправе делали его похожим на старого писателя, учёного или отставного политика.
Жил незнакомец, действительно, рядом, в угловом доме. Поднявшись не без труда на второй этаж, старичок отпер ключом дверь и пригласил войти в квартиру.
Комнаты были невелики, но все стены до самого потолка были так тесно завешаны картинами, что Полю и Полине в первый момент показалось, что они попали в художественную галерею.
– С юности подвержен я этой страсти – собирать произведения живописи, – пояснил Уилл Фостер, увидев их удивление. – И единственным критерием для меня было не имя художника, и не редкость или ценность картины, а то, какое она на меня производила впечатление. Понимаете, при созерцании некоторых полотен у меня возникало ощущение, что в них – часть моей жизни. Вот, представьте, пейзаж, изображающий дворик южного дома. И мне кажется, что я долгие годы жил в этом доме, знаю всех моих соседей по именам… или вот, например: чей-то портрет, я даю ему имя, представляю всю жизнь этого человека и историю нашего знакомства. Ну, в общем, если вы скажете, что я чудак и мечтатель, то будете правы. Но пойдёмте, я покажу вам то, для чего вас пригласил.
Они прошли в следующую комнату, оформленную в точности, как предыдущая. Впрочем, нет. Одно отличие было: на стене, расположенной напротив окна, висела только одна картина. Перед ней на маленькой жардиньерке стоял цветущий куст азалии. Всё это отдалённо напоминало какой-то алтарь.
Хозяин квартиры отодвинул растение и жестом пригласил подойти.
– Узнаёте? – спросил он.
Молодая женщина на портрете была удивительно хороша. Пышное платье, всё в пене кружев, перья и цветы в волосах, сверкающие драгоценности – всё говорило о том, что красавица изображена в момент, когда она собирается на бал. Счастливая, чуть лукавая улыбка и гордый поворот головы делали её неотразимой.
Полина просто любовалась, а Поль, вглядевшись в черты, изображённой на картине женщины, удивлённо воскликнул:
– Это же графиня Севастиана Вундерстайн, моя бабушка!
– Именно, именно. Без малого полвека у меня этот портрет. Нет, не так. Не у меня, а со мной. Я должен рассказать вам, как он попал ко мне.
Давно, когда мне ещё и сорока лет не было, я приехал по делам в столицу, Флизберг.
Когда же с делами было покончено, прежде чем отправиться в обратный путь, я, повинуясь своей страсти собирательства картин, отправился по антикварным лавкам в надежде найти что-нибудь интересное. И вот, зайдя в одно из таких мест, я скользил взглядом по рядам полотен, выставленных на продажу. И вдруг остановился как вкопанный вот перед этим портретом. Он поразил меня сразу и навсегда. Картина была (я в этом разбирался) совсем недавней: краски не потускнели, лак не потемнел и не потрескался. Немного странно: кто-то заказывает портрет такой красавицы, а потом вскоре его продаёт… Но чего не бывает!
– Кто изображён на этом портрете, знаете? – спросил я хозяина магазина.
– Ну как же, – ответил он. – Это известная красавица, светская дама, покойная графиня Севастиана Вундерстайн.
– Покойная! – вскричал я.
– Да, а разве вы не помните, несколько лет назад все газеты писали о том, что трагически погибла чета графов Вундерстайнов, кажется, их карета упала с моста.
Да, я что-то такое припоминал.
– И что же, наследники теперь продают такие памятные портреты? – удивился я.
– У них никого не осталось из близких. Сначала газеты вроде бы писали, что у Вундерстайнов был малолетний сын, только позже оказалось, что это не так. Стала время от времени приносить мне на продажу кое-какие вещи одна женщина. В основном, это были картины, статуэтки, кое-какие предметы интерьера, столовое серебро.
Когда я поинтересовался, откуда у неё всё это, она объяснила, что является дальней родственницей графини и это часть причитавшегося ей наследства. Недвижимость и всё ценное отошло в казну, кое-что продано за долги, а эти немногие вещи достались ей. И она ни за что не рассталась бы с ними, памятью о дорогой Севастиане, если бы не тяжёлая болезнь мужа, на лечение которой требуются средства. Кстати, в предыдущий раз та женщина приносила парный этому портрет графа Маркуса Вундерстайна, но он уже продан.
Сообщение о том, что существует парный портрет меня не заинтересовало. Но вот портрет графини Севастианы я решил приобрести непременно.
Видя мой интерес, продавец, скорее всего назвал цену гораздо выше той, за которую он планировал продать картину вначале. Но я не торговался. Отдав все свои наличные деньги, я стал счастливым обладателем портрета.
Вернувшись в Вальбург, я сразу же разместил картину на самом лучшем месте и погрузился в созерцание.
Вы скажете, что за причуда, что за странность влюбиться в портрет женщины, которой, к тому же, уже и на свете нет? Но разве можно приказать своему сердцу?
Не было дня, чтобы я не подходил к изображению любимой женщины, чтобы полюбоваться её нестареющей красотой и даже поговорить с ней.
Моя совесть была совершенно спокойна. Ведь, говорил я себе, на свете не осталось ни одного человека, которому был бы этот портрет так же дорог, как мне.
Но вот прошло несколько лет, и вдруг время от времени в газетах мне стало попадаться на глаза имя графа Рольфа Вундерстайна. Сначала я себя успокаивал мыслью, что – это однофамилец или очень дальний родственник. Но когда я всё же решил навести справки, оказалось, что он – сын моей красавицы. Значит, или та женщина обманула хозяина антикварного магазина, или он обманул меня. Откуда взялся у него этот портрет? Уж не приобрёл ли я украденную вещь? И
