Острова объяты тьмой (СИ) - Лангрейн Тори

— Я бы и рада их не слушать, Тим, но как? — В искреннем возмущении, но с толикой иронии Аня возвела руки к потолку, словно бы прося у неведомых богов совета: — Как, блядь? Мне ведь им бумажки эти треклятые нужно занести, в конце концов!

— У тебя не театр, а помойка какая-то, — проговорил он, осторожно придерживая её под локоть. — Аккуратнее, здесь споткнуться можно.

Они поднимались по подсвеченной неоновыми огнями лестнице на третий этаж, где с каждой ступенькой интерьер богатой виллы всё больше начинал походить на сюрреалистичные картины из фильмов «Матрица». То тут то там валялись древние пузатые мониторы, поблескивали отчего-то рабочей ещё подсветкой разных форм клавиатуры и тянулись провода от мышек. Зачем Тим развёл склад старой компьютерной техники, Аня не спрашивала. Знала, что ему частенько нужны какие-нибудь детали, которые он извлекает из валяющегося здесь хлама, да и вообще считает подобный творческий беспорядок весьма аутентичным. Кто-то из друзей-художников в порыве вдохновения закрасил ему лестничные стены яркими граффити, что действительно придавало общей обстановке некоторый отголосок киберпанка с этаким заходом на научную фантастику.

— Вообще сплетни для театра — это нормально, — сказала она, разглядывая рисунок глаза. Тот, разросшийся до гигантских размеров, состоял из двух небрежно начертанных дуг, широкого зрачка и черных лучиков-ресничек. — Меня ещё минует закулисье, где каждый уважающий себя артист своим долгом считает поднасрать другому.

— И это — нормально?

— Ну, если считать нормой тот факт, что живёшь ты в постоянной грызне, но по-другому и не желаешь, то да.

— Такое определение меня устраивает, — усмехнулся он.

— Ума не приложу, что им всем не так, — удрученно вздохнула Анна. — Я же ничего плохого не сделала, вообще ничего.

— Вот и у них ничего. — Тим остановился у двери и приложил к гладкой, мерцающей кислотно-зелеными огоньками поверхности ладонь.

— Что значит это твоё «ничего»? — не поняла девушка.

— Причина не в тебе, — ответил он. — Если нам что-то не нравится в другом человеке, то проблема всегда в нас самих. Ты правда ничего им не сделала, просто жизнь у них слишком нормальная, аж до тошноты, а тут ты: яркая, красивая, на каблуках, ещё и вечно активная. Бегаешь по всему театру и успеваешь при этом разобраться с большим объемом задач. Параллельно решая проблемы директора, заместителя, недоумков из отдела продаж и вон той кривой собаки. — Тим смешливо указал рукой куда-то в открывшийся дверной проём. — Я, конечно, восхищён такой работоспособностью, но, Ань, куда бы ты не гналась, устроит ли тебя результат?

— Спорный вопрос, — отозвалась она, проходя вслед за Тимуром. — Но я всё ещё не понимаю, к чему ты тут расписываешь мой обычный рабочий день. Хочешь сказать, они тупо завидуют, что не могут перерабатывать также?

— Может, и завидуют. Никто в головы к твоим коллегам не заберётся. Может, ты им как бельмо на глазу, а, может, дело просто в плохом настроении, ссоре с близким с утра пораньше, перенесенной болезни, изначально говнистом характере — причин масса и ни одна из них не важна.

— Почему?

— Потому что, если тебе плохо, неудобно или больно жить эту жизнь, другой человек в этом не виноват. Ни его внешность, ни его манера выражаться и уж тем более ни его способность трудиться не покладая рук не заслуживают критики. Ты понятия не имеешь, как он ко всему этому пришёл и как ему самому спится по ночам. Обсудить кого-то за спиной — это лишь способ сбросить накопившуюся злобу, только копишь её ты сам. Никто тебе тут насильно лопатку с дерьмом ко рту не подносит.

— Мы с тобой, кстати, занимаемся ровно тем же, — сказала Аня, усмехнувшись после фразы про лопатку и дерьмо.

— Крысятничаем по поводу твоих коллег?

— Угу.

— А, — отмахнулся Тимур, — это так, размышления на тему. Вот если бы я сказал, что твой начальник тупой кусок…

— Тим, — предостерегла она, не то чтобы не думая про Максима Сергеевича ровно теми же словами, но всё же не желая сейчас говорить о нём.

— Ладно-ладно. В любом случае вот тебе мораль… м-м-м, как это, про мартышку и очки?

— Басня Крылова?

— Да, — кивнул он, — вот тебе мораль басни: все мы кого-нибудь да обсуждаем, это, если хочешь — нормально, потому что мир никогда не будет идеальным. Но твой театр я бы нахер сжёг.

— Что ж… спасибо, — пробормотала Аня. Даже после всего увиденного она бы не поверила, что Тим способен устроить пожар таких масштабов, но внутри будто бы потеплело от чужой, пусть и столь своеобразной, поддержки. — А я, кстати, однажды разбирала архив и нашла там схемы прокладки противопожарных и вентиляционных систем.

— О, да, помню, — со смешком ответил Тимур. — И теперь ты точно знаешь, чей кабинет сгорит к чертовой матери первым.

— Разве я писала тебе про это?

— Писала, Ань. Это вообще последнее, что ты писала, прежде чем пропасть на полгода.

Прозвучавшие слова были настолько неожиданными, что девушка поначалу даже не поняла их смысл. Так и замерев вполоборота, она недоуменно смотрела на Тимура несколько долгих мгновений, пока, наконец, просто не пожала плечами:

— Но я же вернулась спустя эти полгода.

— Не поделишься? — в голосе его прозвучала мягкая осторожность, словно бы тема, которую он поднял, для обоих могла вылиться в не самое приятное выяснение отношений, и парень, как мог, старался это сгладить.

— Ну, Тим, — отозвалась Аня с натянутой улыбкой. — У меня тоже есть вещи, о которых я не хочу рассказывать.

— Ладно, — выдохнул он. — Извини.

— Ничего. — Девушка огляделась по сторонам почти с ребяческим каким-то любопытством и восхищенным полушепотом выдала: — Обалдеть!

В целом, пространство третьего этажа, схожего по своей планировке с просторным лофтом, было полностью отделано под рабочий кабинет Тимура. И хотя первое её посещение длилось не дольше пяти минут, Аня успела запомнить, что если пройти чуть вглубь, то перед тобой вырастет высокая деревянная перегородка, тонкие решеточки которой обвивают ярко-зеленые листья плюща. А за ними утопленная в пол кровать и спрятанный в стене гардероб, откуда Анне не далее как вчера выдали футболку с шортами.

Центр же комнаты занимали с дюжину закрепленных друг на другом мониторов разной величины (сейчас на них отражалась только чернота спящего режима с бегающей от экрана к экрану надписью «insanity»). Под ними же располагался длинный идеально чистый стол.

— У тебя клавиатура сенсорная? Сюда встроена? — Девушка уселась в глубокое компьютерное кресло и провела ладонью по хромированной столешнице, едва касаясь, точно пыль смахнула. Поверхность отозвалась ощутимой вибрацией, оранжево-синие линии внутри неё мигнули неоном, чтобы тут же погаснуть. — Или такое ещё не придумали?

— Придумали, просто нужны мои отпечатки.

— И как же мы играть будем?

— Как захочешь, — легко пожал плечами он. — Только не с компа.

— Почему?

— Меня раздражает, что кнопок много.

— А у меня наоборот, только с компа и получается, — с улыбкой отозвалась она. — О, только не говори, что я голодранец и ничего другого не видела.

— Конечно, не скажу, — ответил Тимур. — Хотя уверен, что мою установку виртуальной реальности ты ещё нигде не видела.

— Выделываешься?

— А как же.

— Круто, мистер Старк, — хмыкнула Аня. — А что-то попроще, для бедных крестьян, у вас, случаем, не завалялось? Ну, типа плейстейшен?

— Возможно… — Задумчивым взглядом он окинул её тонкую фигурку, утонувшую в его мягком ярко-синем синем кресле, уже успевшую как-то по-домашнему подобрать под себя ноги и опереть согнутую руку о плавную дугу одного из подлокотников. Подложив кулак под щёку и чуть склонив рыжую свою голову на бок, Аня смотрела на него в ответ с лукавым интересом. Словно кошка хитрющая. Тимур и представить не мог, что она умеет так смотреть. Смутился отчего-то, промычал скомканное: «Дай-ка подумать» и отправился в дальний конец комнаты. Не за решетку из плюща, а в противоположную сторону, туда, где на стене, сплошь сделанной из стекла, висела просто гигантских размеров панель экрана. На ковре под ней кучей был свален разного рода хлам, состоящий из проводов, маленьких лопастей вентиляторов и тонких, темно-зеленых плат компьютерной памяти. Там Тиму пришлось изрядно покопаться, и Анна, ведомая неугомонным своим любопытством, хотела уже подняться, чтобы подойти поближе, но парень внезапно воскликнул: «А! нашёл», и поспешил вернуться. Под мышкой он нёс небольшую белую коробку, а в руках держал разноцветные игровые контроллеры. Не совсем джойстики, как вспомнилось Анне, те были на древних ещё компьютерах и походили на торчащий кверху ручник автомобиля. Эти же, матовые, по форме своей напоминавшие хлебные рогалики с выпуклостями-кнопками, назывались геймпадами. Хотя, в общем-то, служили для тех же нужд: управляться с происходящими на экране игровыми событиями.