Монархическое (учение). II том - Андрей Романовский-Коломиецинг

Когда все это осталось позади, Снова весна, апрельское солнце, на базаре совершенно случайно удалось загнать свой электросчетчик, который тоже так и ездил со мной, и вещи совсем уж стали легкими. В листках бумаги (200 руб.) заключалось 30 буханок хлеба. Уезжал уверенно на снежный север в некоторым образом свой дом, по дороге сбагрив топор за подвоз. В том доме только одну ночевку выдержал и через снег с водой выехал на Украину недалеко, в наш семейный дом.

Там с Сумах снова начал набор текста философского труда, и в середине лета я уехал снова в Красноярск, пописывая даже по дороге. Тема о структуре мира, пошедшая еще на Украине, при правильном пользовании словами все продолжалась и продолжалась, вылившись собой в учение. Доехав в стандартных 13 дней до летней уже красноярской дачи, занял опять же соседнюю соседа, с которым встречался в Америке на такой же приходной бичке-бирже. Народ мне её давно отдал, и я наконец воспользовался. Наша хибара с прохудившейся крышей вся взмокла и проплесневела. Один из образов-символов моей жизни тщет. Но рядом домик из деревянных щитов вагона, со столом, верандой, кустами зарослей впритык задней стороны, так что создавалась видимость леса, даже банька в которой купаться можно было. Участок природно заросший и не обрабатываемый, только немелкая клубника осталась от культуры. Там и писалось особым образом от новой обстановки и значит фен-шуя. В первые несколько выездов на бичку я удачно заработал 3 тыс., но потом драка с тамошней мафией по рекетскому сбору. У меня неожиданно появились способности по парированию ударов, и сам я вводил громилу в долгую немую защиту. Потом он из-за этого как взбесился, но нападал мелкими контр-атаками, потому что если вовремя не отскочишь я уже начинал его доставать самого, как получалось дотягиваться мелкошоркающе и ему. Рядом с ним бился и «Паровоз», в одном из находов на меня получивший под ногу ящик, коим я до того неожиданно саданул и громилу, и неуклюже наступив, грохнулся прямо на проезжей части. Драка получилась через весь центральный проспект с перекрытием движения опять, как и в Америке, и как обычно мне что-то порвали, разлетайку из слабого материала.

Более меня претило туда ходить очень долго, и мне передавали что после того времени работу там как отрезало, хоть и самая пора была, и как будто как после того бичка та вообще опустела, даже летом стояли одни считанные одиночки, не осталось даже мафии. Потом у меня была канонада тщет с набором текста. Наборщицы как жглись от текста и могли набрать всего несколько страниц, отдавая и ни за что более не желая продолжать. Опять невразумительные случаи с пенянием на стиль, почерк, и т. д. Пристыжение было даже такими буквами, заместо прописных. Хотя печатную букву как ни напиши, она понятна, не то что слитный почерк рукописный. Но нашел. Набрала она таки основу про мироздание, где даже первые слова Библии о происхождении, каждым выражением оказалось фундаментальным.

Приводил брошенных породистых собак: пуделя черного Артемона, бегавшего по всем дачам, игравшего с детьми, на меня злившегося, что я его иногда загонял домой. Потом он пропал, была английская спаниель с крупными лапами, с вислыми ушами лепешками, тоже черная. Та ходила уже со мной далеко в лес. Пополнял свой съестной рацион и бюджет собирательством грибов, в основном желтеньких лисичек, и продажей. Когда бесовки на базаре что-то уж слишком настояли на нашей с собакой бездомности, то это надоумило меня на то что бы сходить на квартиру, куда как оказалось приехала с Украины мать, и я стал приезжать приводить себя в порядок в домашней обстановке. Осень дождливая, получилась сидячей в доме том и изучением истории, пробованием по книжечке новозеландца попытаться вспомнить прошлую жизнь по снам, представлениям, практикам. Прочее разное думанье. В первый же снег выехал на квартиру, там скандал по этому случаю устроенный второй сестрой, там и не жившей, но курировавшей свое жильё. Долгое оформление документов, пополнение гардероба, непонравившаяся работа на лапше, потом работа грузчиком на базе в графике пока все не сделаем, и с работой в выходные впридачу, если вагоны придут. Одним словом темный мрак на ярком фоне ночной смены из студентов, вовсю работавших по программе: «поощрения развития молодежи и студенчества». Бывало за раз подойдешь и несколько паллетов нагрузишь, большая часть от того, что они за всю ночь насобирают. И как засранцы оставляют после себя мусор, не убирая. И самое главное у них «хороший» начальник, стоящий за них горой по любому поводу, аж как-то самозабвенно. В основной же дневной смене – щупленькие и старые разгружают все подряд: вагоны, фуры, машины, постоянно стоящие в очереди. За 1 рабочий месяц с трудом взял от 4 до 5 тысяч и воля – выгнали за неприходы по законному случаю дней рождения как-то так, но не сам ушел, не сломался, а даже начал указывать на недостатки в управлении… Деньги пошли на набор текста, вместо того чтобы распорядиться верно, с недостаточной оказывается даже у меня распорядительностью в покупке компьютера. Пришлось покупать с летних зарп. лат от работы в супермаркете. При поступлении думал раз вид как у американского, так и что-то в процессе будет напоминающее. Кого там! Нисколько от выработанной в мире практики, еще более яростная русская скотобаза в женском исполнении. Представить только в неблагоприятном месте, над которым много десятков лет самолеты взлетали, вырыли яму и построили здание, ну и плюс со всеми совковыми превратностями, попавшими в необычные условия как по-западному, начиная с олигархов-директрисы, которая стяжательнейшим образом тянула на себя деньги, и все с этого начиналось пронизываться неладным состоянием. Обычнейшие недостачи, без которых не обходится ни одна торговля, вешались на работников с обвинениями в расхищении и равномерными выщитами зарплат. Сей псих и истерия доходила и гнобила весь женский тот персонал. Иных в истерике увозила скорая помощь. Этот Алпи было какое-то неладное и проклятое место, от которого чувствуется на приходе что-то давящее и вовнутрь загрязняющее. Конечно же все ведьмы меня сразу вычувствовали, да и я им спуску не давал, стойко держал против них свою психику в крепости, подтверждая себе что посади передо мной роту баб, так я один их всех перелаю! Особенно окрысилась на меня непосредственная начальница, что должно быть страшно, в любом другом месте от этого работу теряют, но не там где эта работа вывернута в качественно неестественном отношении, и даже начальникам нет в стянутых ресурсах возможности к волеизъявлению, я на том частенько её саму словесно по стенкам размазывал, и на саму писал докладные. В том дурдоме частые докладные на меня ни к чему не приводили, потому что их с радостью принимали для уменьшения зарплат. Еще и на штыках с двумя сотоварищами по работе – красными, коим я серьезно вдруг чего-то стал приводить грех цареубийства. Но один лысый был по кличке «кучерявый», другой тоже вроде ничего, но в том ненормальном психозе часто беспричинно неаргументированно срывающийся. После того как они-таки попались на умыкании ценных ящиков, понабрали на летнюю подработку молодняк юнцов, устраивавших себе сон. час посреди смены, это конечно же не считая обеда.

С квартиры все уехали на Украину отдыхать. На жалкие считанные тысячонки купил слабенький 1-пентиумный компьютер, не для игрушек же он нужен был, но для Интернета, проведенного выделенной линией. Пытался сделать анонс своему дух.-философскому труду по всеобъясняющему короткому удачному выражению: «Формула Структуры Мира – объяснения всего сущего. Потом поприезжали сестры и жить стало опасней. Знакомство с девушкой Эльвирой, интересной тем что всегда с детства водилась с мальчишками, меняла их взрослой, и сама такая вместе с ними стала. Интересна еще и редким тем что на зар. плату снимала однокомнатную квартирку и можно было ходить к ней в гости. Сразу же потом конечно у нее появился третий во взрослой жизни мальчишка, а мой интерес повело на то, чтобы узнать кто мои предки? Просто разгорелось и захмарило любой другой интерес. Во мне совершился внутренний прорыв в своих познаниях Интернета, дав надыбать мне что такое поисковик, и задал поиск: купцов Парамоновых. Тысячи сайтов. Свою прабабку Александру я не обнаружил, но знаний по Парамоновым прибавилось. Работу в гипермаркете бросил в начале осени. В конечном месяце зимней уже сибирской осени скандал с домашними врагами человека, целый месяц проблемы с попаданием домой, милицией, пока не вернулась мать. Я все так же редактировал труд, переписывал заново части «Зло» и «Женосовершенство», и между тем мне также не везло на этом фронте с одной смугленькой белорусской, до ноя отнекивавшейся от меня и моих редких сопровождений. Впрочем мне это была лишь смешная забава. Дефицит общения ощущал же я!