Монархическое (учение). II том - Андрей Романовский-Коломиецинг

Если уставать от ожидания (например середины лета, как говорил Серафим Саровский), переносить скуку плохого настроения и есть те мучения, которым только-то и подвергается моя жизнь, как и всякая в ведении её к совершенству, одинаково с жизнью Иисуса (Библ. Евреям 5:8,9), то это наилегчайшее, что только можно себе представить при моей материалистической спокойности, но ни в коем случае не пожелать, так как выбирается самое слабое место, которое и давало во мне слабины иногда. Тем оно и укреплялось. В сей жизни мой дух желал себе бури, в которой живее себя чувствую. Вот и занимаюсь разбирательством в себе на чистом фоне пустоты, получая недоуменный вопрос как можно столько времени проводить одному от всего. Помимо различных вариантов возможностей из будущего пустить жизнь с какого-то момента по иному пути (в любом бы случае завязший бы, но!), однотипно занимаюсь переделкой токов исторических событий на картах, зная исход, как бы можно было его изменить в лучшую, обычно восточную сторону, понимая что это погрешность для запада, могшего развиваться только в ту сторону. Может во мне сказываются гены государствовавших предков. Все следующие мои размышления по этому поводу можно бы лучше вынести за их обособленностью в отдельную статью, дабы выделить сей блок:

& Функциональная причина I мировой войны заключалась в развитии, в том числе и военном на восток. Для Сербии с Черногорией чтобы не оказаться в окружении меж 2—3 фронтов, нужно было после 2-й Балканской войны, когда разделали Болгарию, каждый из соседей отщипнув кусочек, предложить союз и втянуть её в войну с Турцией, так же как и Грецию за Константинополь, да и Албанию оставить за собой, опираясь на православную её часть, чтобы потом не держать против нее войска. Конечно! Конечно! Австрия и Венгрия ни за что не дала бы, но только под угрозой вторжения, а так если неким образом подводя под ответ, знать что чему быть того не миновать, то и начать бы ту войну лучше бы было на год раньше. Меньше военных оборотов набрала милитаризация стран оси, и вид боеприпасов без (экспортной) селитры тот русский ученый изобрел бы тогда позже. Но всему было свое время. Война это конечно зло, зло накопившееся и получившее материальную разрядку. И воевать приходится, причем не забывая что это нужно избежать. Но это совсем не то как тлумачат многие духовники, вплоть до избегания брать оружие в руки просто чтобы быть защищенным. Зло определив о такой твоей анемистичности, тут же на тебя с оружием в руках накинется. В любой войне есть более правая сторона, хоть ненамного, хоть такая, которая не первая напала, или менее злая в намерениях. И вовсе есть правые стороны, такие как Белая в гражданской войне с красными. Пусть хоть и пытаются о них выбить подставками, что по политике они были тоже восставшие как революционеры, да и вообще революционерами были, розовыми только. В Апокалипсисе читал что малодушие названо большим грехом. Колчаковцы потерпели поражение после того как на них обрушились тысячи челябинских рабочих, конечно же в бешенстве восставшей черни, на вакууме Богопопущенности злому была возможность сойти с победным духом, а уж то как непрофессионалы это обыграли можно представить по историческим заметкам и фактам о людях оторванных на дело убивать. И факты проигрышного, как белые казаки не желая в отступлении отрываться от своих теплых хат, сдавались и расходились как… Невероятное воздействие сходящей деструкции. Не оказали никакого сопротивления при переправе, без боя оставили свою столицу Омск, не попытавшись даже закрепиться за великой рекой, не менее Дуная, столько влиявшего на планы полководческих компаний. Не сыграло роль и то, что в столице белых оставалось столько раненых и больных. Хотя тифовал весь город, и бежали больше из него, чем от красных. Конечно все невероятное связано с духовными ветрами сверху. Хорошо судить глядя на это сверху на карту. Но все-таки какой сильный пример удара маленькой Северо-Западной армии в полусоттысячную интернациональную, оборонявшую Петроград, как продирались и дорывались последние 7 тысяч до большого города, и взяли-таки Пулковские высоты в предместье, откуда невооруженным взглядом видели яркий злотоглавый купол Исаакиевского собора… И не хватило офицерской командности и взаимодействия, как не было почти и самих офицеров. Неудержались перед превосходящим натиском, дрогнули и стали отступать, медленно, но недалеко в Эстонию. Не хватило светлой тактической мысли о танках – 2 десятках, которые так и не задействовали. Не про будущие танковые клинья говорю, но хотя бы об одном крюке, монотонно протяпывающем во фронте бреши и провалы. Стратегия – линия ладности, совершенство мысли увеличивает плоды.

Знал о князе Федоре Черном, с негативных московских характеристик, почему и прозванном так. Но все-таки татарская неволя, и все-таки святой, переведший в Православие и жену, дочь хана Золотой Орды Менгу-Тимура и живший совершенно удивительно в большом дворце на половине Сарая по-княжески по-русски. При нем укрепилась Сарская епархия и по всей Орде наполнилась церквями и передвижными на колесах, не давая потерявшимся русским пленникам захиревать. Освобождая их на волю. Будучи вначале мелким удельным князьком Можайским, затем оженившись – как бы Ярославским, в приданное за монгольскую принцессу получил 36 городов таких как Чернигов, Казань, Булгары, весь север Орды, который сам и возвращал у мятежного пастуха-царя прежде. Тут у каждого стратегически мыслящего русского сознания мелькает и вырисовывается мысль об охристианивании Орды и русификации в часть ли Руси, или Артанию, с ханом даже русским, или фетишными монгольскими. Все идентично к скрытным еврейским планам покорения чего-либо. Потом получил Ярославское княжество, помогаючи мятежному Андрею – Переяславское. По смерти братьев – свое родовое Смоленское, являясь сюзереном и Брянского. Пути торговые шли через цепочками раскинувшиеся владения Федора Черного из Литвы, Прибалтики по срединной Руси в Степь и Орду. То время, соотносимое обычно с соперничеством братьев Дмитрия и Андрея за Великокняжеский ярлык и Владимирский стол, было скрытым временем действительного великого князя Федора Черного, объединявшего своими владениями обе страны. Но царь Золотой Орды умер, царицу зарезали, и все как когда власть сменяется. Новой России не суждено возникнуть по этому пути изнутри, но напрямую устанавливаясь. На Руси сначало ради мира и правды сам князь отдал второе по значимости среди всех русских княжество Переяславльское, перемычку между единостью всех остальных.. Племянничек отнял Смоленское с Брянским. Доживать осталось в Ярославском, но прямой духовной жизнью книгочея, строителя церквей и праведного правителя, иконой имени которого совершают обряд с императрицами и дают им отчество Федоровна. Известный как святой, то есть духовный деятель, он совсем не известен исторически. Чтобы создать государство нужно способствоваться другими, чем простыми прямыми волеизъявлениями, присущими русской жизни. Невелика жертва законному князю побыть без княжества, но гнетла предержащего. Потом пришли к выводу о уничтожении удельной системы.

Незаметно как-то исчезла Великоморавская держава, потеряв княжество Чехию, затем Блатенское, неизвестно и когда растаяла под набегами Угров, где-то до 920-го года. Воевавшие с венграми немцы из Восточной (Австрийской) марки оставили историческое недоумение почему Блатенский князь не стал бить Венгров. Потом исчезло и это княжество. Что если б стал? Совместно бы с немцами разбили бы часть племен. Немцам бы все предметное, что можно увезти, а пленный венгерский народ славянами селился бы оседло у Обуды и Пусты (Пешта) по Дунаю, заниматься ткачеством и оборонительными сооружениями. Стратегические вкладывания в фундаментальные государственные основы.

Очень интересна завязывавшийся было исторический узел с Романом Даниловичем, бывшем год Австрийским герцогом, хоть как бы удержаться от ударов Чешского короля Пржемысла, хоть в вассальной зависимости от Венгерского короля Белы, отдавшего свою дочь в их семейство. Хотя бы на том вначале уговорить, чтобы защищать Венгрию с запада, и одновременно помогать Галицко-Волынским княжеством с востока, а то и угрожать. В таком случае зондируются все каналы, и теперь уже самого Папу подключать со своим униатством.

Чешский король предлагал осажденному в Кремсе Роману, терпевшему голод, союз и деление владений пополам. Жена Романа Гертруда, недовольная тем что Бела держит буквально в заложниках ее сына от первого брака с маркграфом Баденским, ведя свою игру, уговаривала пойти на предложение, но тот был верен долгу чести какому-то. Потом же Бела при первой же воможности освободился от всех моральных обязательств перед их стороной и они с Пржемыслом поделили Австрийские владения. Но можно бы было ответить на предложение в таком свете, что в союзе оказывался бы и Бела, со всеми своими замыслами и недовольствиями. По крайней мере был бы заключен тройственный союз между Галичско-Владимирским князем, королем Чехии и полу-Австрийско-Штирийским герцогом, хоть так бы закрепившимся на этой перспективнейшей политической арене. Потом Даниилу Галичскому пришлось понять, что сунулся в авантюру с сыном без особых шансов на успех. Никто не заметил честного поступка русского во герцогстве, так поступившего с единственным шансом. Да и был ли он, тот поступок ладным, продолжать честно воевать, чем сомнительно пойти на мировую? Не следует ли в высшем положении государствования преломлять значение верности от досужих договоренностей в личных встречах, допустим на счет воевать до конца, становящихся убийственными цели самого дела. Раз цель достигнута, то необходимо остановиться когда-то. На деле же вышло что Бела перерулил дела Австрийкого наследства, к которым не имел ни какого отношения на себя, посредством их участия, вытеснил вообще и поделил не свое, хотя и не надолго. А можно было превратить союз в некое объединение славянских государей в совместное взаимодействие и взаимопомощь, против той же Венгрии. Разработать смысл союза вплоть до династических и наследственных связей над славянскими землями перед лицом Германского мира. Кстати, обоим династиям предстояло вскоре угаснуть и земли отдать в руки иноземцев.