Новый порядок (СИ) - Кирнос Степан Витальевич

— Услышал я много. Если всё так и есть, то вам действительно нужна помощь, — Маритон практически доел принесённое. — Что ж, я вам скажу так — если есть какая-нибудь полезная вещь, то её надо брать с собой.

— Так он у вас? — оторопел Эстебан. — Этот ключ?

— Да, — Маритон поднялся со стула. — Не беспокойся за оплату. А теперь пошли… расскажешь мне о Рейхе и как поживает старина Флорентин.

Глава пятая. «Ради общего блага»

Глава пятая. «Ради общего блага»

Спустя два дня. Рим.

Над святым градом торжество ночи — облака в кои то мере отступили, рассеялись перед ликом серебряной луны и многочисленных звёзд. Небесное покрывало цвета темнейшей синевы распростёрлось над огромным городом от одного края горизонта до другого.

Холодный ветер бродит по опустевшим улочкам, где ходят только патрули Трибунала Рейха, Империал Экклессиас и Полиции. Они призваны предупреждать нарушения, карать преступников и следить за тем, чтобы ни один гражданский не покинул своего жилища без уважительной причины до шести утра. Но как по мановению руки чудесного совпадения — маршруты всех патрулей проложены мимо Императорского Дворца.

Монументальное строение, высящееся на множество этажей, аккуратно встроенное в собор святого Петра, завораживающими готическими шпилями оно пытается дотянуться до самого небесного свода. Разросшийся на весь бывший Ватикан, дворец получил название «Канцлер Цидалис». Его огромные тёмные стены исполнены множеством аккуратных прорезей света — окон, гигантские и массивные ворота, высотой в трёхэтажный дом, таят сказочное убранство, шик и лоск, дарованный ему новым правителем Империи.

Впрочем, тем, кто подступает ко Дворцу с добрыми намерениями, скоро предстоит узнать все тайны обиталища самого главного человека в Империи. Отряд в полсотни человек спокойно миновал укрепления и контрольно-пропускные пункты. «Ангелы» и Охранная Гвардия, поставленные наблюдать за спокойствием трона, без зазрения совести пропустили своих.

Пять десятков воинов — солдаты в странной одежде — щитки и наколенники прилегают к крепким бронесапогам под колено; торс прикрыт пластинчатым бронежилетом, на который повешено множество подсумков; лицо и голова скрыты за маской с каской; а руки их отягощены короткими тёмными карабинами. Возглавляет их высокого роста мужчина, его торс укреплён пластиной панциря, под которой часть кожаного камзола.

— Господин магистр, — спросил рядом стоящий воин, у которого красная нашивка пошита на грудь. — Наши агенты во Дворце сообщают, что ворота под контролем, первые посты охраны были сняты. Похоже «генерал смерть» всё-таки за нас.

— Капитан, — раздался ледяной глас, губы слабо зашевелилось на холодном белом лице. — Приготовьте отряды бронебойщиков.

— Вы не верите, что Виорельде будет с нами до конца?

— Я не хочу, чтобы наша задача провалилась. Кто знает, что может произойти с его сознанием, и он не устроит на нас засаду из своих Стражей. Всё должно произойти быстро и эффективно.

Магистр Данте, пошедший на отчаянный шаг, слабо потирает рукоять оружия. Это короткий меч, на лезвии которого всё ещё виднеются символы на латыни. У пояса прикреплено плоское устройство светло-голубой расцветки, со странными усиками по краям. На поясе болтается пистолет — это блестящее серебром оружие стилизовано под Вальтер, но только вместо патрон у него батарейка.

— Господин магистр, — Данте услышал грубую речь в наушнике. — Вы готовы сделать это?

В душе Валерон ощущает какое-то движение. Несмотря на то, что он выпил таблетку с транквилизатором, его дух что-то сотрясает, не даёт покоя. Он наконец-то избавит Рейх от правления Рафаэля, но только в Империи ли дело?

— Да, — ответил магистр, вспоминая, что для него есть нечто больше, чем целый Рейх.

— Там, за первыми воротами нас ждёт секция с его… причудами и только за вторыми восседает Рафаэль.

— Я знаю, боец, — с эфемерными нотками рявканья, выдал Данте. — Нам пора заворошить всё это.

Воин быстро связался с теми, кто за вратами, чтобы открыть путь. По рации пролетели всплески статики, раздались хриплые слова одобрения и местность накрыл страшный гул. Механизмы и металлические детали заскрипели, поддались требованию распахнуться и привели повеление в исполнение. На стальных листах рисованы картины, чей мотив един — первый император захватывает город за городом, до тех пор, пока не началась битва за Рим, которой посвящён отдельный сюжет. Данте не стал рассматривать все изображения, зная, что на них — покорение бывшей Италии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Массивные исполинские врата открыли вход, и группа молниеносно ринулась внутрь, но тут же столкнулась со встречающей стороной. Четыре воина в латной техноброне, на серебряном покрытии которой слабо пляшут огоньки ламп.

— Рады вас видеть, господин Данте Валерон, — голос «рыцаря» через аудиорешётку кажется грубым, и резким.

— «Стражи Шпиля». Преданные сыны Лорд-Магистрариуса, — в эту речь должно была быть вплетена ирония, но у магистра получилась холодная реплика, словно бы он зачитывал документ.

— Мы верны трону, верны Рейху, — гневно выпалил другой воин. — Но не безумию и не сумасшествию, в которое погружается Рейх. Впрочем, сейчас вы сами всё увидите.

Воины двинулись внутрь Дворца, где их ждало ещё одно неприятно открытие. Магистра, лишённого респираторной маски тут же обдало страшной вонью, от которой его живот слегка скрутило. У колонн, поддерживающих своды потолка, прикованы люди — мужчины и женщины, на которых слабо трепещется рваная одежда. Из далёких углов доносятся стоны и приложив усилия, Данте разглядел мерцание прутьев клеток и понял, кто там может быть. Изумительные фрески и изображения, посвящённые военным победам Империи — сбиты и валяются крошкой на мраморно-гранитном полу. Статуи сокрушены тяжёлым молотом.

— Отправьте сюда спасательную команду, — приказал Данте, идя и смотря на то, в какое безумие скатился Архиканцлер; магистру стало понятно, что эти несчастные люди — те, кто недостаточно почтенно выразили благоговение перед Рафаэлем; фрески и статуи постигла сия страшная участь за то, что красотой они могли отвлекать народ от созерцания восхищения императора.

— Есть, — повинуется один из воинов. — «База», приказ магистра. Нам нужно дополнительно три отделения для эвакуации гражданских в тяжёлом состоянии.

Рядом идущий Страж Шпиля с сарказмом заметил:

— А ведь всё это творилось ради «общего блага». Ведь это всё для «стабильности» государства.

— Нет, — возразил Данте. — Всё это, — магистр обвёл рукой залу, — ода самолюбию и гордыни только одному человеку.

Вонь от испражнений перемешивается с терпким запахом гари и Данте то и дело замечает кучки пепла в тёмных местах просторного замка. По всему видимому тут жгли книги и картины, вместе с гобеленами и ещё чем-то.

Команда Данте и Стражи Шпиля, оставив за спиной первую секцию полного безумия пришли к аллее статуй, где раньше красовались герои Империи, но теперь их нет.

— Вот мы и в зале славы… славы одного человека, — резкий грубы глас «Стража Шпиля» разнёсся гулким эхом по опустевшему пространству.

Данте же воочию наблюдает за тем, как поработал Виорельде, одновременно лицезря новую «аллею». Ни одного охранника или стражника внешних комнат, нет ничего и никого, чтобы могло остановить их до врат второго отделения. И в тоже время Валерон испытал бы омерзение от того, что из статуй тут только одно изваяние — Рафаэля. Архиканцлер, преисполнившись ощущения собственной важности и величия, решил всё застроить здесь статуями, посвящённому себе любимому. И как он сказал «дабы народ имперский, находящийся здесь, имел понятие о том, кто власть и кому поклонение нужно давать».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Драгоценными металлами и чудным камнем сделаны эти изваяния, только стоят они на месте героев, тех людей, чьими усилиями и кровью строился Рейх. И новый правитель посмел так поступить? Он, в самолюбии, гордыни и спеси низверг тех, кто стоит за Империй, только бы народ славил его любимого? Для Данте эти мысли уже не имеют значения, ибо он вознамерился принести ему кару совершенно за другое дело, за то, что однажды в далёком прошлом был отдан приказ, из-за которого вся жизнь парня была изменена.