Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Научные и научно-популярные книги » История » Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента. - Анатолий Гуревич

Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента. - Анатолий Гуревич

Читать онлайн Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента. - Анатолий Гуревич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 165 166 167 168 169 170 171 172 173 ... 286
Перейти на страницу:

Естественно, мне было трудно объяснить создавшееся положение и дать ответ. Пришлось все это объяснять довольно запутанно. Я пояснил, что мой «приятель», тоже гражданин моей страны по фамилии Аламо, которого она знала, арестован за деятельность, якобы направленную против оккупантов. Он хорошо знал меня, а главное, гестапо может установить, что в Брюсселе проживает еще один уругваец, а это может подтолкнуть немцев потянуть за ниточку. Если это будет так и подозрение сможет пасть на меня, то, зная, что мы с Маргарет находимся в дружеских отношениях, а некоторые немцы, которые бывали у нас, могут даже подумать, что она моя «жена», неприятности могут распространиться на нее и на Рене. Я лично намечаю переехать в Париж, а ей рекомендую переехать к родителям в США. До получения этой возможности некоторое время задержаться в Марселе. Там я смогу через Жиля Жаспара помочь ей устроиться, а при необходимости даже получить временную работу в филиале нашей фирмы. Руководит этой фирмой в Марселе тот пожилой человек по фамилии Жаспар, брат бывшего премьер-министра Бельгии. Он эвакуировался туда вместе со своей женой. Я выразил даже надежду, что Жиль Жаспар сможет ей помочь добиться по возможности быстрее необходимых разрешений на выезд в США, так как у него есть связи с Виши.

Маргарет, как-то странно взглянув на меня, задумалась и неожиданно заплакала. Признаюсь, я был встревожен и не мог понять, чем были вызваны эти слезы. Несколько помедлив, она тихо произнесла: «А как же я буду вдвоем с Рене? Ведь когда вы были с нами, я чувствовала опору. Я знала, что вы всегда поможете, сдержите слово, данное вами моему отцу! Сейчас мы останемся вдвоем, а я ведь абсолютно не приспособлена к жизни, да еще в таких сложных условиях! Что будет с нами дальше? Что будет со всеми нашими вещами?»

Мне было действительно ее очень жаль, но другого выхода не было. Ведь только из-за того, что она часто на всяких приемах появлялась рядом со мной, выступая в качестве «хозяйки дома», что именно она мне во многом помогала как разведчику, все это могло быть основанием для обвинения ее в принадлежности к нашей разведке. Я все понимал. Понимал и то, что если Хемниц начнет давать показания в гестапо, то и он будет считать вправе настаивать на том, что Маргарет была моей связной и, передавая ему от моего имени во время поездки в Прагу и Берлин «сигналы», не могла не знать о том, что я являюсь разведчиком.

Любому человеку понятно мое состояние. Выхода не было, надо было немедленно покинуть виллу. Я должен был опасаться и того, что если Хемниц не выдержит допросов вместе с пытками и начнет давать показания, то сможет назвать ее телефон, а немцы установят и адрес, по которому мы проживали. Это предположение тоже вынуждало меня принять срочные меры к тому, чтобы Маргарет перевезти в какое либо другое место, обезопасить ее. Нам повезло в том отношении, что Рене находился в интернате, а следовательно, ему ничего не угрожало.

Я не стал терять времени, понимая, что, возможно, уже завтра я должен буду принимать меры к временной консервации резидентуры, с тем, чтобы с помощью «Центра» впоследствии решить вопрос о ее дальнейшем подключении к работе и подборе соответствующего резидента. Мне надо было ликвидировать все, что хранилось у меня в тайнике, и определить тот минимум вещей, который я мог бы захватить с собой, чтобы вместить в мой небольшой чемодан-несессер. В него я вложил книгу, служившую для шифровки радиограмм. Я еще не отдавал себе отчета в том, что пользоваться этим кодом я никогда больше не смогу, и не только потому, что у меня, во всяком случае в ближайшее время, не будет своей рации, но, главным образом, потому, что он стал известен Хемницу. Я надеялся, что Хемниц не поддастся следователям гестапо и хотя бы некоторое время будет еще молчать. Надо было быстро действовать. Я вскочил в машину и помчался на встречу с Шоколадным директором. Еще по пути к нему мучили вопросы: что мне ему сказать? Как объяснить ему сложившуюся обстановку? Решение принял совершенно неожиданно: раскрыть ему частичную правду. Поэтому я сказал сразу же при нашей встрече, что мне кажется, что после моей поездки в Чехословакию и Германию за мной и даже за Маргарет Барча, видимо, началась слежка. Во всяком случае, нам показалось, что за нашей виллой установлено наблюдение. Конечно, это был с моей стороны чистейший вымысел, но мне надо было еще все обдумать и сразу решить многие вопросы. В том тревожном состоянии, в котором я находился, было очень трудно что-либо быстро решать.

Я, пытаясь взять себя в руки, вдруг вспомнил, что еще на Родине, а особенно на подводной лодке в Испании мои друзья часто смеялись надо мной, подчеркивая, что у меня совершенно необъяснимые стальные нервы. Я напряг свои нервы, взял себя в руки, пытаясь не впадать в панику наподобие той, которая, как мне показалось, охватила Отто. Того самого Отто, которому удалось, возможно чисто случайно, не стать жертвой того провала, за которым последовали аресты, виновником которого он, несомненно, частично был сам.

Выслушав, Шоколадный директор предложил мне и Маргарет временно переехать к ним вплоть до окончательной проверки, снятия слежки за нами. Он снимал в другом районе Брюсселя довольно большой домик, принадлежавший племяннику министра иностранных дел Бельгии Поля Анри Спаака. С чувством искренней благодарности я принял это предложение и помчался домой, полагая, что Маргарет, выполнив мою просьбу, уже подготовилась к тому, чтобы переехать на другую квартиру. Приняв предложение Шоколадного директора, учитывая, что нам, возможно, придется задержаться в Брюсселе, не желая стеснять семью друзей, я подумал на следующий день переехать в Женваль, где мы тоже снимали виллу, используемую в настоящее время уже несколько месяцев в качестве конспиративной квартиры. На ней работал на рации иногда Профессор, Иоганн Венцель. Из нашей резидентуры никто о существовании этой виллы не знал.

Действительно, Маргарет была уже готова, и я тут же, усадив ее в машину, отвез к Назарену Драйи. Предвидя возможность на следующий день прибытия из интерната Рене, им отвели гостевую спальню, а я разместился в домашнем кабинете Шоколадного директора.

Должен признаться, что мне было очень тяжело расставаться не только и не столько с самой виллой, к которой я уже очень привык, сколько с собранной мною замечательной библиотекой. Там были книги и альбомы по искусству, и я ее очень любил. Кроме того, в моей библиотеке я морально отдыхал от всех неприятностей и тягостей моей жизни. Надо было задуматься и над тем, как поступить с обслуживающим персоналом.

Мне повезло в одном отношении. Перед моим отъездом в Германию я узнал, что к моему шоферу вернулся из плена сын, и они решили переехать на свою старую квартиру. Шофер пообещал мне и в дальнейшем аккуратно помогать ухаживать за садом и небольшим огородом.

Сейчас мне оставалось предупредить его и приходящую повариху, что нас некоторое время не будет в Брюсселе. Шофера я попросил продолжать следить за машиной, которую я передаю оставшемуся за меня в «Симекско» директору. Я имел в виду Шоколадного директора. Это его не удивило, так как официально он числился шофером фирмы и водил машину при необходимости официальных поездок руководства фирмы.

С поварихой я на всякий случай рассчитался. Возникал вопрос, а как быть с горничной, нанятой Маргарет? Мы приняли решение заплатить ей за несколько месяцев вперед, и она переехала жить к своей матери, которая, кстати, этим была очень довольна.

Знакомясь с рукописью Маргарет, подаренной мне нашим сыном Мишелем, я не мог понять, кто ее поучал во многих вопросах. Я еще остановлюсь позднее на некоторых из них, а сейчас хочу только высказать удивление по поводу того, что она вспоминает, будто я ее посылал каждый вечер на нашу виллу. Во-первых, как я мог рисковать, когда мы «уже знали», что наша вилла оцеплена гестаповцами, на что указывают сейчас в различных публикациях. Заявляю, что это ложь, но, тем не менее, даже если бы мы не знали о том, что «гестапо получило наш адрес», а только учитывали эту возможность, разве мог бы я допустить, чтобы Маргарет предпринимала подобные поездки, то есть рисковала бы своей свободой и жизнью? Блондинка и ее сын Рене, но существу, не покидали дом Шоколадного директора. Исключение составляли разве только буквально минутные выходы на улицу у самого дома. Покинули они этот дом только тогда, когда мне удалось через Вассермана препроводить их нелегально, через «зеленую границу» во Францию, в Париж. Сопровождала их Мальвина. Однако это было уже через несколько дней. Мне надо было задержаться в Брюсселе. В бюро фирмы я больше не появлялся. Шоколадный директор был в курсе всех ее дел. То, что ему еще надо было узнать, я сообщил дополнительно, сидя у него дома. В интендантуре, в организации ТОДТ, в других оккупационных учреждениях, с которыми мы были связаны, моим «друзьям» во всех деловых кругах Шоколадный директор должен был сообщить, что я неожиданно срочно выехал на некоторое время по делам фирмы в Швейцарию, получив оттуда срочный вызов.

1 ... 165 166 167 168 169 170 171 172 173 ... 286
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента. - Анатолий Гуревич.
Комментарии