Баллада о Лорелее - Юрий Морозевич

уважением вглядывался в далекий неровный горизонт, где уже разливалось бледное сияние, набиравшее силу с каждой минутой и предвещавшее скорое явление подлинного владыки жизни и смерти. Причем, скорее смерти, чем жизни, по крайней мере для весьма немаленького участка Вселенной, включающего планету, идеально подходящую на роль преисподней и, видимо, по этой причине названную именем одного из мифических судей подземного мира.

Сияние впереди постепенно усиливалось, приобретая четко очерченные формы. Пифон и его поражающие воображение джеты. Словно невообразимо далекий световой конус исполинского прожектора, устремленный прямо в усеянную яркими звездами черную бесконечность. Единственного в своем роде природного источника, чей луч прекрасно различим в небе безатмосферной планеты просто потому, что не имеет ни малейшего отношения к обычному свету.

Установившееся в кабине антиграва молчание никоим образом не тяготило Алексея, наоборот, даже успокаивало и позволяло сосредоточиться на предстоящей работе. Миссис Найт, судя по всему, ощущала нечто подобное.

«Возможно, мой новый напарник не так уж и плох, — мысли Алексея текли свободно, совершенно бездумным образом пропуская мимо сознания несущийся навстречу безрадостный пейзаж. — И в других обстоятельствах я бы, наверное, даже не возражал… Но какая же все-таки жалость, что она женщина. По моему глубокому убеждению женщинам не место на Радаманте.

Мертвый мир… убитый мир… убивающий мир…

А всего лишь несколько тысяч лет назад Радамант был совершенно другим, если верить, конечно, нашим высоколобым специалистам. Не отнимающим жизнь, а наоборот, ее дарующим. Глубокие моря и полноводные реки… высокие горы и равнины, покрытые густыми травами и бескрайними лесами, бесчисленное разнообразие видов животных, птиц, насекомых… И ласковое солнце, щедро изливающее на поверхность свои животворные лучи… и белоснежные облака в вышине…

Впрочем, все это лишь фантазии, не имеющие под собой никакой реальной основы. Никто не знает, как выглядела планета до восшествия на небесный престол чудовищного Пифона. Хотя нет, я все-таки неправ. Есть вещи, о которых мы можем судить с достаточной степенью достоверности.

Бывшее солнце… вот о чем нашим астрофизикам известно не так уж мало. Некое безымянное светило, фигурирующее теперь в звездных каталогах исключительно под безликим неудобопроизносимым номером. Солнце, внезапно решившее уничтожить все то, что само же и породило.»

Исчезнувшее к настоящему времени светило планеты, получившей впоследствии название Радамант, — одна из множества самых заурядных звезд, которых только в нашей Галактике наберется как минимум несколько миллиардов. Практически близнец земного Солнца, за исключением массы, превышающей солнечную чуть ли не в два раза. Что неизбежно должно было сыграть и, в конце концов, сыграло свою роковую роль.

Чем массивнее звезда, тем быстрее она эволюционирует, сжигая ядерное горючее куда интенсивнее, нежели ее менее крупные собратья. По мере выгорания топлива многие из них перестают сопротивляться силам гравитации, стремящимся схлопнуть несчастное светило едва ли не в точку. И солнце Радаманта в этом смысле не являлось исключением.

Окончив жизненный цикл невообразимым по мощности взрывом, оно породило на свет подлинное чудовище — Пифона, нейтронную звезду, открытую землянами спустя много тысячелетий после катастрофы. Огненный шквал, прокатившийся в те далекие времена от центра к периферии обреченной звездной системы, разрушил и сжег в ядерном пламени целые миры. Казалось, ничто во всей Вселенной не способно устоять перед столь бешеным натиском, несущим лишь разрушение и смерть.

Однако один мир все-таки уцелел. Обугленный, лишенный атмосферы, покрытый спекшейся в сплошную стеклоподобную массу коркой… с оплывшими скалами и застывшими каменными реками… но тем не менее сохранивший целостность в горниле ядерного пожара. Внутренние планеты, расположенные ближе к эпицентру катастрофы, разрушились полностью, образовав из самых тугоплавких обломков, — тех, что не сумели до конца испариться в пламени чудовищного взрыва, — нечто вроде нового пояса астероидов. А о судьбе внешних планет попросту ничего не известно, поскольку ни одну подходящую кандидатуру, претендующую на эту роль, обнаружить так и не удалось. То ли они никогда и не существовали вовсе, то ли их попросту сдуло невиданным по силе ядерным штормом.

Землян в этом пережившем чудовищный катаклизм участке Галактики прежде всего интересовал, несомненно, Пифон. Астрофизики в нетерпении потирали руки, стремясь подобраться к нейтронной звезде как можно ближе и мечтая если уж не самолично нырнуть в ее окрестности, то хотя бы направить туда автоматы. Однако, к величайшему сожалению, аппетиты буквально горевших энтузиазмом ученых пришлось все-таки поумерить, и тому было несколько причин. Вернее, причина-то одна, но зато имевшая целый ряд весьма неприятных последствий.

Радиация. Совершенно невообразимые по напряженности магнитные и электрические поля порождали излучения такой мощности, которую не способны были выдержать не только самые отчаянные из исследователей, но даже ни один из наделенных искусственным интеллектом и предельно защищенных автоматических помощников. И те и другие буквально сгорали в считанные минуты под действием бьющих без промаха смертельных ливней.

Потеряв в неравной битве несколько человек, а также невесть сколько беспилотных космических аппаратов, земляне неохотно отступили. Предстояло как следует осмотреться, перегруппироваться и пойти на штурм с новыми силами. Коварный Пифон бросил уверенному в себе человечеству такой вызов, игнорировать который не представлялось возможным без существенного ущерба для самоуважения и уязвленной гордости. Облик героического космопроходца, победоносно шагающего от одной звездной системы к другой, вдруг изрядно потускнел и местами даже начал покрываться пылью.

Положение спасла безымянная обуглившаяся планетка, на которую до того момента никто не обращал какого-то особенного внимания. Так, нечто вроде очередного астрономического курьеза.

Подумаешь, уцелела там, где по сути уцелеть не могло вообще ничего. Что ж, и в самом деле поразительно, никто и не спорит. Хотя с другой стороны… Всем хорошо известно, что даже абсолютно невозможные вещи рано или поздно так или иначе случаются. Поэтому не будем слишком уж удивляться и примем как данность…

Поджаренный на ядерном огне каменный шар, немедленно получивший имя Радамант, как нельзя лучше подходил для обустройства исследовательской базы. Просто по причине того, что мчался по орбите вокруг Пифона, постоянно обращенный к нему одной стороной. В то время как другая неизменно находилась в тени, а значит и не подвергалась внезапным лучевым ударам, щедро бичующим дневную половину планеты. Воистину, погруженные в вечную ночь оплавленные мрачные равнины представляли собой практически идеальное место для того, чтобы прочно обосноваться в системе нейтронной звезды, не подвергая персонал чрезмерному риску. Астрофизики могли ликовать, гарантированно защищенные от убийственного дыхания Пифона тысячами километров спекшегося грунта.

Небольшое поселение оборудовали в рекордно короткие сроки. Просто сбросили на ночную сторону несколько стандартных модулей и зарыли поглубже в грунт.