Мертвые львы - Мик Геррон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А они были важны. С. Ч. накрепко втолковал это Риверу еще до того, как внуку исполнилось десять. Подробности были важны. Ривер моргнул раз, другой, но так ничего и не вспомнил. Дикки Боу. Дурацкое имя, но Ривер его никогда не слышал.
— Нет, ничего. Извини, — сказал он.
— Он умер на прошлой неделе, — сказала она.
— При подозрительных обстоятельствах?
— В автобусе.
Ривер заложил руки за голову:
— Рассказывай.
— Боу ехал поездом в Вустер, но в Рединге поезд остановили, потому что были какие-то проблемы с семафорами на линии. Пассажиров отправили автобусами в Оксфорд, откуда возобновлялось железнодорожное сообщение. В Оксфорде из автобуса вышли все, кроме Боу. Который умер по пути.
— От естественных причин?
— Патологоанатомическая экспертиза утверждает, что да. К тому же Боу давно уже не числился осведомителем. Так что вряд ли его можно считать кандидатом для устранения, даже если бы он когда-нибудь и совершил что-то важное.
— А по-твоему, ничего важного он не совершал.
— Ну ты же представляешь себе кадровые личные дела. Все секретное оттуда вымарано, и о чем-то хоть сколько-нибудь важном там вообще не упоминается, разве что об элементарных фактах передачи информации. В личном деле Боу все чисто, только под конец мельком говорится о каком-то происшествии в состоянии алкогольного опьянения. Он все больше крысятничал, предлагал сведения в обмен на денежное вознаграждение. По большей части сплетни и слухи. Он тогда работал в ночном клубе, так что много чего слышал.
— Из того, что годилось для шантажа.
— Разумеется.
— Значит, возможно убийство из мести.
— Ох, все это такие давние дела. Да и потом, смерть от естественных причин.
— Тогда почему Лэм этим заинтересовался? — спросил Ривер.
— Понятия не имею. Может, они работали вместе. — Помолчав, она добавила: — В личном деле есть пометка: «Бегунок, ловко орудует на панели». Надеюсь, это означает не совсем то, что можно подумать.
— К счастью, да. Это значит, что он умело вел слежку. Наружное наблюдение.
— Ну вот. Может, Лэм узнал, что Дикки Боу умер, и расчувствовался.
— Кхм. А если серьезно?
— У Боу не было билета, — сказала Кэтрин. — И он не вышел на работу. Интересно, куда он ехал?
— Я впервые услыхал о нем две минуты назад. Вряд ли мои предположения чего-то стоят.
— Да и мои тоже. Но Лэм встрепенулся, а значит, в этом что-то есть.
Она умолкла. Риверу показалось, что ее взгляд обратился куда-то в себя, словно бы отыскивая что-то в уме. Он впервые обратил внимание, что волосы у нее не седые, а светлые; при определенном освещении она выглядела блондинкой. Но у нее был длинный острый нос, и она носила шляпки, и все вместе это сливалось в какую-то серость, и такой ты ее и представлял себе в ее отсутствие, а потом и в ее присутствии. Было в этом что-то колдовское, в определенных обстоятельствах, наверное, даже привлекательное.
Чтобы сбросить с себя чары, он заговорил:
— Интересно, что именно.
— Я предполагаю худшее, — сказала Кэтрин.
— Может, у него спросим?
— По-моему, это не самая удачная мысль.
Это и впрямь была не самая удачная мысль.
Спустя несколько часов Лэм протопал по лестничным пролетам Слау-башни, будто запыхавшийся медведь. Ривер выжидал, глядя на экран компьютера и ничего не видя. «Может, у него спросим…» Такое легко было говорить в отсутствие Лэма; в его присутствии предложение звучало совсем иначе. Но в противном случае придется сидеть и тупо просматривать горы неусваиваемой информации. Кроме того, если пойти на попятный, Кэтрин решит, что он струсил.
Кэтрин ждала его на лестничной площадке, вопросительно изогнув бровь: мол, ты не передумал?
Нет, не передумал.
Дверь в кабинет Лэма была распахнута. Кэтрин постучала, и они вошли. Лэм пытался включить компьютер. Плащ он не снял, во рту торчала незажженная сигарета. Он посмотрел на них, как на мормонов:
— Это что еще за вторжение? Где горит?
— Мы хотели узнать, что происходит, — сказал Ривер.
Лэм обратил на него озадаченный взгляд, вынул сигарету изо рта и так же озадаченно посмотрел на нее. Потом снова сунул сигарету в рот и уставился на Ривера.
— Чего-чего?
— Мы хотели…
— Да, я понял. Вот и подумал, это что еще за фигня. — Он перевел взгляд на Кэтрин. — Ну, допустим, ты у нас алкоголичка. Ты каждый день пытаешься понять, что происходит. А у него какая отмазка?
— Дикки Боу, — сказала Кэтрин, не подавая виду, что задета словами Лэма.
Она к этому привыкла. Она была секретарем Чарльза Партнера, когда Партнер возглавлял Контору, и занимала этот пост до тех пор, пока не обнаружила своего начальника мертвым, в ванне. Алкоголизм заставил ее сделать вынужденный перерыв в карьере, но на службе Кэтрин научилась скрывать свои эмоции.
— Он был в Берлине в одно время с тобой, — продолжила она. — А на прошлой неделе умер в автобусе, по пути в Оксфорд. И ты поехал отследить его путешествие.
Лэм недоуменно помотал головой:
— Что случилось? Пока меня не было, сюда явился кто-то и пришил вам яйца? Я же предупреждал, незнакомым дверь не открывать.
— Мы хотим быть в теме.
— До темы вам, как до Луны. В теме вы будете тогда, когда о ней снимут документальный фильм и покажут по телевизору. Я думал, вам это известно. О господи, еще один…
В кабинет заглянул Маркус Лонгридж с папкой в руках:
— Я должен передать это…
— Не помню, как тебя звать, — сказал Лэм.
— Лонгридж, — сказал Маркус.
— И знать не хочу. Поэтому и сказал.
Лэм взял с захламленного стола грязную чашку и швырнул ее в Кэтрин. Ривер перехватил чашку в воздухе, прежде чем она угодила Кэтрин в голову.
— Я очень рад, что мы поговорили, — заявил Лэм. — А теперь пошли все на фиг. Картрайт, отдай чашку Стэндиш. Стэндиш, налей в нее чаю. А ты, не помню, как тебя звать, сходи к соседям и принеси мне обед. Скажи Сэму, пусть сделает мой обычный вторничный.
— Сегодня понедельник.
— Я знаю, что сегодня понедельник. Если б я хотел понедельничный, то не уточнял бы. — Лэм моргнул. — Вы еще здесь?
Кэтрин выдержала его взгляд чуть дольше остальных.
