Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев

после чего с триумфом вернуться в Стокгольм, казался смешным всем, кроме самого короля и кучки его единомышленников. Полтава лишь доказала всю недостижимость планов шведского короля, можно сказать, нанесла смертельный удар королевству, лишив его элитных войск старой закалки.

Однако не только военные меры, принимаемые государем и его генералами по всему течению Днепра на северо-западе у Могилева и на юго-западе у Киева, но и решительные антипольские настроения украинского населения Правобережной Украины поставили большой крест на поползновениях сторонника Карла, Станислава Лещинского, пытающегося оказать помощь своему шведскому покровителю.

Неуязвимость России была в конечном счете доказана тем, что 10 сентября 1708 года в селе Стариши шведы были вынуждены отказаться от похода на Смоленск, как, впрочем, и от поворота на юг для обходного движения на Белгород – Курск или на Полтаву – Харьков, впоследствии оказавшегося гибельным. Оторвать Украину от России оказалось столь же недостижимым, как и завоевать Москву.

Кроме того, стратегическое искусство моего батюшки раскрылось во время похода прежде всего в том, что он оказался сильнее шведов в решающий момент в нужном для него месте. 27 июня 1709 года у наших войск оказалось 72 пушки против четырех шведских орудий, 42 тысячи солдат плюс примерно около 20–25 тысяч в близком резерве против 30–31 тысячи человек шведских сил. И даже тогда, когда превосходство было на нашей стороне, сражение мы выиграли только третью войск!

В Европе уже ходят беспокойные слухи о победе России над Швецией. И к чему они приведут на политической арене мира, не знает в точности никто, разве что можно с уверенностью сказать, что вес России как государства в глазах Европы значительно вырос.

Мы поднимем выше стяги!

Пролог

Ноябрь 1709 года от Р. Х.

Царьград

Полномочный посол России Шафиров

Берег Черного моря. В доме полномочного посла Русского царства, на окраине Стамбула (Царьграда), с самого утра жизнь била ключом. Постоянно кто-то приходил, а кто-то из челяди или посланников уходил.

Сменив на столь ответственном посту Петра Толстого, его тезка Петр Шафиров не потерял контакты и связи, налаженные его предшественником в столице Османской империи.

Постоянные подкупы, обещания, заверения в помощи, подарки на празднества самым разным сановникам – все эти ухищрения постепенно открывали дорогу к сердцам и умам нужных ему людей. Ведь здесь, в Османской империи, приходится искать самых разных людей, потому что уже завтра, быть может, тот, на кого ты надеялся, будет гнить в тюрьме или вовсе висеть на остром колу где-нибудь на окраине империи, пугая подданных суровой карой правосудия.

Дикие, порой варварские порядки давали отличный результат. Вот только империя продолжала разваливаться, постепенно деградируя в обычное феодальное государство, когда на требование явиться к месту сражения некоторые воины могли попросту отказаться от выполнения приказа, и часто случалось так, что и принудить к выполнению их не мог никто.

Обо всех мелочах, важных событиях, наблюдениях полномочный посол писал в дневнике, за три года пребывания в столице Османской империи записи разрослись до семи сотен исписанных мелким почерком листов. В этот своеобразный отчет также вошла краткая опись всего имущества посольства, всех подарков, которые были сделаны приближенным султана, с указанием их рыночной цены. Это делалось для того, чтобы в дальнейшем государь мог отследить чистоплотность посла и аппетиты чиновников империи.

Вообще, султанский двор съедал просто огромные средства русского посольства, великие визири менялись с такой частотой, что Шафиров частенько не понимал, зачем вообще назначать человека на такую ответственную должность всего на несколько месяцев. Однако при всем своем недоумении Шафиров прекрасно понимал, что чем больше неразберихи будет в Османской империи, тем спокойнее будет его Отечеству, занятому в войне с северным соседом.

Способ назначения на эту ответственную должность был своеобразный: человек выбирался не по его способностям, а по личным пристрастиям и симпатиям султана или его матери – валиде. За неполных девять лет успели смениться пять великих визирей, заботящихся в основном о собственном кармане и почти не обращающих внимания на султанский двор и нужды империи. Правда, последний визирь, Силахдар Али-паша, назначенный в мае 1706 года, сменивший Мехмеда Балтаджи, энергично взялся за управление вверенным ему государством, являясь самым молодым садразамом – великим визирем.

Перебирая бумаги своего предшественника, Шафиров внимательно изучал вводимые меры нынешнего визиря, прослеживал его действия и даже брал на заметку некоторые методы управления, собираясь написать об этом государю. Вот только свободного времени у посла было не так уж и много. Обязанности на таком посту гигантские: то чиновника какого-нибудь с места спихнуть требуется, то другим «дружественным» послам свинью подложить, не забывая при этом постоянно плести сеть закулисных интриг.

Как бы то ни было, сидя с наполненным вином бокалом из венецианского стекла, посол изучал действия врагов. Причем делал он это так тщательно, что даже ночью в случае нужды мог бы перечислить основные законы и указы, принятые великим визирем за последнюю пару лет.

Во-первых, Али-паша взял под свой личный контроль все государственные расходы, в том числе огромные потоки денег султанской кухни. Наводя порядок в финансах, Али-паша добился огромной экономии средств – сколько точно, Шафиров, конечно, не знал, но приблизительно мог привести сумму, сэкономленную визирем. На нее без каких-либо стеснений царь-батюшка мог бы сформировать пару пехотных полков и пару драгунских батальонов, при полном вооружении, да еще к тому же с выплатой жалованья на полгода вперед.

Во-вторых, Али-паша начал улучшать состояние флота и армии в целом, провел чистку рядов в янычарском корпусе, особенно среди оружейников, большая часть которых являлась ядром любого мятежа. Из-за всего этого «элитный» корпус был сокращен на пять тысяч человек, тем самым избавив казну от крупных расходов на их содержание. При содействии Силахдара в Топхане построили печи для отливки пушек, улучшилось снабжение всей артиллерии боеприпасами. В адмиралтействе под приглядом визиря заложили ряд новых больших военных кораблей, почти все из них были галеонами. Также шло спешное строительство новой крепости на острове в Эгейском море, являющейся опорой для борьбы с процветающим в здешних водах пиратством.

Кроме того, визирь усилил гарнизоны Еникале в Крыму, куда отправил семь кораблей, вместе с трехтысячным отрядом янычар, и в Бендерах, также послав туда три тысячи янычар. Однако помыслы Силахдара, кроме мирских забот, были обращены и на богоугодные дела, ведь именно при его содействии в Стамбуле построили мечеть с комплексом заведений и библиотекой, с целым рядом дополнительных зданий.

Этой весной Али-паша добился того, что при султанском дворе не осталось