Цветок камнеломки - Александр Викторович Шуваев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я, – пискнул Михаил, – мы тут ничего не трогали…
– Ваши документы.
– Пожалуйста, сейчас схожу.
– Угу. А владелец – кто?
Подъехавшая малое время спустя "Скорая" установила, что убитый машиной племянник – жив. Да, без сознания, да, не в самом лучшем состоянии, – но жив, и жить будет.
– Ай, доктор, – поцокал языком Мухали, – нехорошо говоришь. Еще погляди: совсем плохой парнишка, того и гляди помрет
– Освободите территорию, – мерно, на манер киноробота проговорил милиционер, поворачиваясь к Мухали, сопровождаемом двумя неизвестно – как просочившимися подручными, поскольку, очевидно, до этой фразы как раз пришла Надлежащая Очередь, – разойдитесь, прекратите скапливаться.
– Начальник, – сквозь постоянную улыбку председателя колхоза все больше проглядывал оскал, – ты неправильный национальная политика ведешь. Шибко неправильный. Обижаешь местное население.
– Товарищ Боорчу, если не ошибаюсь? – В голосе роботообразного старшины впервые послышалось что-то хотя бы мало-мальски человеческое. – Можете быть уверены, что компетентные органы разберутся, так что не волнуйтесь и не нарушайте правопорядка…
– Органы-морганы… – поморщился Мухали, – мы сами разберемся, без органы, не мешай, да?
Он крикнул что-то такое подручным на улице, и призывно махнул рукой.
– Почем я знаю, может, нам совсем другое скажут, специально, потому что казах? Нет, начальник, мы машину с собой заберем и сами посмотрим, от нее это или еще как, тебе скажем, а ты этого арестуешь.
Старшина, – не отвечал. Со скрипом нагнувшись, он поднял что-то такое маленькое с бетона неподалеку от того места, где поначалу был найден пострадавший.
– Это – чье?
– Тебе виднее.
– Понятые, – подойдите поближе… Вот это, – старшина поднял повыше непонятную вещь, – израсходованная гильза от фотодинамического боеприпаса. А это, – он с ленивой грацией влез в самый отвисший карман к пострадавшему, – ствол к той гильзе. "Софит" называется. Очень интересно. Спорим, – в обойме одного патрона нету? И на что только, интересно, он его спалил?
И только тут все собравшиеся, одновременно, как это и бывает обычно в подобных случаях, заметили, что сторож на крыльце не сказал за все это время ни единого слова, не сделал ни единой попытки подойти, и даже не пошевелился ни разу. Он сидел за своей прозрачной броней совершенно неподвижно, откинувшись в кресле и уставясь прямо перед собой пугающим взглядом широко распахнутых, неподвижных глаз.
– Ну что, – представитель власти оборотил к Мухали-багатуру безглазое лицо, – нападение на охрану при исполнении служебных обязанностей? Статьи три-четыре, как минимум.
– Подкинули. Сами сторожа стреляли, сами парнишку из машины убили, сами ствол ему подкинули. Совсем беспредел… Извини, начальник, – а только ты уходи лучше, не надо тебе тут быть.
Теперь, – он только глянул, а темная толпа на улице уже угрожающе качнулась вперед, к машинам, ко двору, и старшина неуверенно лапнул "Пихту" у себя на ремне, и приоткрылись, выпуская сквозь получившиеся щели стволы, двери милицейских "ГаЗ"-ов, а в толпе замелькали разнокалиберные стволы и серые трубы, похожие на старинные тубусы для чертежей.
Свет, внезапно заливший все пространство, всю сцену потенциального театра военных действий, был так ярок, что выражение "светло, как днем", тут уже годилось не вполне. Фары и прожектора табора дальнобойщиков вонзились в толпу, как клинки, и люди, освещенные до белого накала, прикрыли руками ничего не видящие глаза, и только те, кто находился чуть пообок, смогли увидеть, проморгавшись, как над кабинами, над фургонами, сквозь стены фургонов выдвинулись стволы калибра 12,7, и уже не хотелось разбираться, УСС это, или банальные пулеметы. А гнусный голос, которому мегофон стократ преумножил как силу, так и гнусность, рявкнул:
– Эй, батыры! Нам не нужны неприятности, так что разошлись бы вы, право слово!
Мухали-багатур повернул голову только теперь, не вдруг, не спеша и не полностью, на лице его улыбка мимолетно, как отражение в текучей воде, превратилась в оскал и назад – в приятную улыбку. Обернувшись, он каркнул нечто гортанное своей группе поддержки, одновременно делая рукой некий не столь уж шаблонный жест, одновременно и отстраняющий, и обводящий, а они послушно отправились прочь, рассеялись, но при этом не ушли далеко, и при этом изменилось лишь одно обстоятельство: теперь степняки охватывали не одну только гостиницу, а гостиницу с табором дальнобойщиков вместе. При этом толстые серые трубы были взяты на изготовку и направлены на сгрудившиеся в световом круге фургоны, а председатель колхоза, на личном, сверхличном, сознательном, бессознательном, генетическом и Бог весть каком еще уровне знавший тактику войны в степи, еще шире растянул свою улыбку.
– Так лучше?
– Смотри, – стиснув зубы, процедил вполголоса Михаил, лихорадочно цепляясь за плечо англичанина, – видишь, как окна кабин на грузовиках затянуло темным? Это они включили фотодинамическую защиту, а это значит, что начинать собираются со световых бомб, причем я слышал краем уха, что есть у них парочка особо гнусных сортов… Готовы, – только не решаются начать первыми, потому что хоть и не любят дальнобойщики багатуров лютой ненавистью, а все равно… Вот сейчас-с не выдержат у кого-нибудь нервы, мышь чихнет не в том месте, – и все вокруг разлетится вдребезги. Рванут бомбы, выжигая глаза собравшихся, ударят по фургонам "лахудры" степняков, а их самих возьмут во все свои стволы уцелевшие дальнобойщики…
– Заткнись, – вежливо попросил Майкл, – ты говоришь вполне понятные вещи, но отчего-то кажется, что ты все время бредишь вслух. И убери руку, – а то тебя так трясет, что у меня начинается морская болезнь…
Но тот словно бы и не слышал, продолжая монотонно, с зудением бормотать совершенно очевидные, бесспорные вещи. Другое дело, что верить в них совершенно не хотелось:
– … и дай Бог еще, если сразу же завалят хана, но это вряд ли, потому что настоящие вожди умудряются смотаться даже тогда, когда гибнет вся их армия, а товарищ Боорчу – у нас из настоящих… а если он уцелеет, то через полчаса тут будет вся орда со средствами усиления, включая реактивную артиллерию и авиацию…
Раздался мягкий вой, и на месте разгорающегося конфликта