Цветок камнеломки - Александр Викторович Шуваев

на критику, уж теперь-то он знал инструкцию к "Сольпуге" назубок, а потому вывел теперь прямо на лобовое стекло данные спутниковой системы "Постамент", а она, как-никак, позволяла с легкостью определить собственное местонахождение в этом постоянно меняющемся мире с точностью до десяти-двадцати метров. Так что теперь он направлял своего скакуна с темную степь с такой уверенностью, как будто ехал светлым днем, и тот летел сквозь ночь, сквозь прохладный воздух со скоростью не меньше ста десяти миль в час, на отдельных участках наддавая до ста двадцати, и никто за ними не гнался. Устроившись поудобнее, Майкл еще раз посетовал на удивительную консервативность человеческого мышления: и какого, спрашивается, черта нужно было останавливаться на ночь, если в его распоряжении есть такая техника? Которая просто по природе своей создана для ночных перемещений с большой скоростью? Воздух, с ревом проносящийся мимо, был ощутимо прохладным и нес острый, свежий, какой-то суховатый аромат невзрачной травки, произраставшей в здешних местах. По легенде, человек, однажды ощутивший этот запах, помнил его, нес его печать до самой смерти.

Думая все это, а также подобные глупости, весь в восторге от собственной лихости, он и понятия не имел, что спасло его все-таки элементарное ротозейство контрагентов, прозевавших его отважный бросок через заднюю стенку, – и ничто иное. Потому что в противоположном случае Мухали-багатур вызвал бы пару длиннокрылых "Су-51" "Стриж", пилотируемых остроглазыми степными воинами, которые в два счета отыскали бы его в степи сколь угодно глухой ночью. А отыскав, – нашли бы подходящий способ остановить. Была у них пара-тройка таких, – подходящих: от крупнокалиберной пули в голову, из УСС, и до распыления катализного яда, выводившего из строя любой ЭХГ, не имевший надлежащей защиты, – потом его можно было без особых хлопот регенерировать или попросту заменить на точно такой же… Много можно было сделать хорошо и правильно, – вот только циничные греки утверждали, что даже боги не властны над тем, что уже сделано. Практика показывает, что это же утверждение справедливо и для несделанного. "Почему?" – сказал Уинстон Черчилль своим адмиралом, когда немецкие корабли выскользнули из смертной брестской ловушки под самым носом у Большого Флота, и был, разумеется, совершенно прав, но даже этот, совершенно беспрецедентный по своей жестокости разнос, все-таки ничего не изменил по существу. В отличие от немцев, англичанин так никогда и не узнал, что полагалось ему на самом деле в той пиковой ситуации.

– Послушай, – спрашивал он Михаила, взъерошенного после ванны, но все-таки не такого взъерошенного, как сразу по приезде, когда он вылез из машины, – но откуда у кочевников все это? Тут же элементарно негде спрятать даже свою задницу, не то, что сколько-нибудь серьезное производство… Тут так же можно скрыться, как, к примеру, на моей ладони.

– Широко распространенное заблуждение, – назидательно потряс пальцем русский после непродолжительной паузы, – очень широко. Когда-то именно здесь была впервые создана сталь, достойная этого названия. Здесь, в Туране, а не где-нибудь в знаменитых центрах цивилизации. Нашли место. А теперь, с нынешними возможностями, это сделать еще проще. Пойди угадай, что делается в каком-нибудь стоящем на отшибе шатре, особенно если именно туда-то как раз и не приглашают даже самых почетных гостей. Степняки очень практичны, и отлично понимают, какие именно вещи полезны по-настоящему, а какие…, - он сморщился, как будто откусил кусок лимона, – та-ак. Теперь их сыновьям есть смысл учиться, даже если они намерены кочевать всю свою жизнь… Нет, даже не так: они впервые получили возможность стать вполне-вполне современными людьми, оставаясь самыми настоящими кочевниками. Ох, и хлебнем же мы со всем этим горя, чует мое сердце! А вот ты, – сказал он без всякого перехода, – форменный псих! Сорви-голова. Это ж надо ж было до такого додуматься!

– Я решил, – методично ответил Островитянин, – что по устранении причины конфликта он рассосется сам собой, потому что ровно никому не будет нужен.

– Да нет, решение, безусловно, гениальное, тут и говорить не о чем… вот только дури такой я не встречал уже очень давно, ей-богу!

– То, что ты противоречишь сам себе, тебя, понятно, не волнует? Тут, знаешь ли, – либо то, либо другое.

– Вообще говоря – да. Но ты – особый случай. Из ряда – вон. К тебе применима исключительно только не-Аристотелева логика. Так что, все-таки, и то – и то. Одновременно. Учти! Никогда не следует совершать дерзких маневров, если для победы достаточно без особого риска отсидеться в окопах. Примитивно и скучно. Видел же, что мы почти что уже разрулили ситуацию…

– Да? А у меня, видишь ли, сохранялись на этот счет некоторые сомнения. Так что можешь считать, что это больше соответствовало моему нынешнему душевному настрою.

– Да будет тебе х-херню то нести, на самом деле! Ведь взрослый же, вроде бы, человек!

– Да-а? Вон ты как запел? А кто мне давеча заливал, что произвол, – это наивысшее проявление личности и больше всего роднит нас с богами? Не помнишь? Водку мы пили, ты еще помовал, этак, расслабленной кистью, с видом не то пресыщенного римского патриция, не то – декадента, не то – заслуженного, опытного педераста… Хотя почему, – "не то"? Одно другому сроду не мешало.

– Да мало ли чего я ляпну по пьянке? Вот пришибли бы тебя нукеры Мухали-багатура, – узнал бы тогда!

– Значит, – впредь наука. Никогда нельзя знать заранее, когда и как вылезет однажды сказанная глупость, пусть даже давным-давно позабытая. Я не русский. Я – англичанин. Поэтому, как бы я ни ценил свою жизнь, это – моя жизнь, и поэтому я волен ей распоряжаться.

– Прогрессируешь, о Шизе! Такими темпами скоро созреешь окончательно. Надо сказать, – тогда у тебя будет бо-ольшая компания.

– Собственно говоря, ничего такого уж неожиданного в вашей мозаике нет. Как бы ни в шестидесятые годы вышли первые статьи о молекулярной сборке, там еще, помнится, помимо головокружительных перспектив, выказывался целый ряд опасений…

– И?

– И ничего. Потом – заглохло, так что я решил, что, как обычно, – засекретили, как только начали появляться первые практические результаты. Но тогда, помню, на меня статья произвела сильное впечатление… Понимаешь, ублюдок писал о всех этих чудесах с таким небрежным изяществом, как будто имеет с этим дело ежедневно и знает